Лили. Дело 3. Веская улика - Орлова Анна - Страница 2

Хмыкнув, я поправила чуть вьющиеся от влажности волосы и, расплатившись с таксистом, решительно взбежала по ступенькам мраморного крыльца.

В добротном старом доме располагались всего четыре офиса, по два на каждом этаже. Даже головой крутить не пришлось: при виде меня швейцар в серебристо-красной ливрее привстал.

– Здравствуйте, мисс, – вежливо произнес осанистый старик, окинув меня коротким взглядом. – Я могу вам помочь?

– Мисс Лилиан Корбетт к мистеру Дариану Корбетту, адвокату, – бросила я нетерпеливо.

– Это на втором этаже, – сообщил он степенно. – Направо.

Кивком поблагодарив, я шагнула к лестнице, перегороженной декоративным канатом. Из лифта (зачем он нужен, когда в доме всего-то два этажа?) на меня с любопытством глазел мальчишка-лифтер, тоже облаченный в форму. Надо думать, весь этот шик стоил немалых денег. Впрочем, адвокату волей-неволей приходится пускать пыль в глаза клиентам, для пущей солидности.

– Кхе-кхе, – старательно прочистил горло швейцар, не сдвинувшись с места. – Мисс Корбетт, я должен записать вас в журнал.

– Записывайте, – разрешила я, изнывая от нетерпения, и даже призадумалась, не сигануть ли прямо через ограждение. Но тогда старикана чего доброго удар хватит, так что придется задержаться.

Я переминалась с ноги на ногу, дожидаясь, пока он, подслеповато щурясь, перепишет из водительских прав имя и адрес, а после пододвинет ко мне журнал. Почти не глядя, я черкнула подпись и взлетела по лестнице, едва дождавшись, пока швейцар уберет с дороги проклятый канат.

Лестница привела меня в большой, застеленный ковром, холл. У окна в здоровенных горшках росли пальмы, под прикрытием которых молоденькая девушка в форме медсестры торопливо курила, пугливо поглядывая по сторонам. При виде меня бедняжка едва не подавилась сигаретой и торопливо спрятала ее за спину. Только сухой аромат табака ведь никуда не делся.

– Добрый день, – улыбнулась я, поворачивая, как и было велено, направо.

– Добрый, – пробормотала она и шмыгнула к двери слева, надпись на которой извещала о том, что доктор Карриди, зубной врач, ведет прием ежедневно с десяти до пяти. Окурок она, оглядевшись, торопливо сунула в горшок с пальмой.

А я распахнула дверь в приемную юридической фирмы. Белокурая дива, ловко стучащая наманикюренными пальчиками по клавишам печатной машинки, даже ухом не повела, зато брюнетка чуть постарше, в строгих золотистых очках и темно-синем костюме, тут же поднялась с места.

– Чем могу вам помочь? Желаете записаться на прием? Боюсь, на ближайшее время все занято…

И бросила на ежедневник столь выразительный взгляд, что сразу было очевидно: меня намерены вежливо и аккуратно спровадить.

– Лилиан Корбетт к Дариану Корбетту, – отчеканила я, прежде чем она успела завести обычную песню о том, что многоуважаемый адвокат не принимает без записи.

– О, – несколько растерялась брюнетка, полоснула меня взглядом и поджала накрашенные темно-вишневой помадой губы. Похоже, она что-то обо мне слышала и заочно невзлюбила. – Простите. Не угодно ли немного обождать? Я узнаю.

Она плавным жестом указала на шикарный кожаный диван и, беззвучно проскользнув к двери с табличкой «Дариан Корбетт, судебный адвокат», скрылась внутри. На соседней двери все еще значилось имя покойного Лайонела Далтона.

Любезным приглашением я не воспользовалась, вместо этого принялась нервно мерить шагами приемную. Блондинка не обращала на меня внимания, всецело поглощенная расшифровкой стенографических закорючек в своем блокноте.

Ждать пришлось недолго. И хорошо, иначе Дариану пришлось бы менять в приемной ковер, в котором я почти вытоптала дорожку.

Каюсь, хладнокровие мне изменяло, когда речь заходила о близких. К счастью или к сожалению, таковых немного: драгоценный напарник и его лощеный братец, а с некоторых пор также инспектор Рэддок. (Впрочем, я не спешила извещать его об эдакой чести.) Из родни у меня имелось еще пятеро теток и целый сонм кузин, только близкими они считались лишь формально.

– Прошу вас, мисс Корбетт, – пригласила секретарша, объявившись на пороге.

Кабинет Дариана оказался ему под стать: тяжеловесная мебель темного дерева, массивные кожаные кресла, дорогой ковер на всю комнату. В шкафах множество книг в кожаных переплетах, а сам Дариан с томиком в руке устроился за полированным столом у окна.

– Спасибо, Сюзанн. Стенографировать не нужно, вы можете быть свободны, – разрешил он, заложив книгу тонкой золотистой полоской.

Секретарша заботливо поправила укатившуюся на самый край стола ручку, чего он даже не заметил. Зато я перехватила полный нежности взгляд, брошенный ею на Дариана, и едва не присвистнула.

– Сварить вам кофе, шеф? – предложила она, стрельнув в меня недобрым взглядом.

Я лишь приподняла брови. С чего бы такая неприязнь? Ладно бы на моем месте была юная красотка, а так… Нашла к кому ревновать, право слово!

– Нет, можете идти, – рассеянно отозвался он, отложив томик и сцепив руки в замок. – Меня ни для кого нет.

Она кивнула и вышла, а Дариан поморщился, окинув взглядом мою худощавую фигуру, облаченную, разумеется, в брючный костюм. Но сумел-таки себя пересилить, смолчал.

Холеное гладкое лицо Дариана после недавних событий осунулось, а нервный перестук пальцев по краю стола выдавал его нервозность.

– Доброе утро, – вежливо сказала я.

Дариан лишь кивнул и нетерпеливым жестом указал на солидное кожаное кресло.

– Что тебе сообщил Дэнни? – осведомился он с места в карьер.

Признаюсь, я несколько опешила, потому и ответила вопросом на вопрос:

– А тебе?

Дариан поджал губы и поправил корректнейший темно-синий галстук.

– К сожалению, я не имел возможности с ним пообщаться.

– Хочешь сказать, Дэнни так и не дали связаться с адвокатом?

Дариан одарил меня снисходительным взглядом.

– Лилиан, неужели ты впервые сталкиваешься со злоупотреблениями полиции? Разумеется, Дэнни имеет право на защитника, но лишь с момента задержания.

– А…

Дариан пожал широкими плечами, ненавязчиво подчеркнутыми ладным кроем пиджака от лучшего во Фриско портного.

– Официально его никто не задерживал, всего лишь пригласили на беседу.

– Приглашение, от которого он не смог отказаться, – пробормотала я.

– Именно, – согласился Дариан сухо, крутя в пальцах дорогую золотую ручку. – Я уже подготовил ходатайство в суд, однако Дэнни наверняка продержат минимум до завтра, пряча по разным участкам. Остается надеяться, что у него хватит ума не раскрывать рта.

Отвечать на это я не стала. Дэнни не хуже братца должен понимать, как опасно в такой ситуации распускать язык.

– Я тоже ничего толком не знаю, – пожаловалась я негромко, оглянувшись на плотно закрытую дверь.

– Не беспокойся, – поморщился Дариан, перехватив мой взгляд. – Мои служащие не имеют привычки подслушивать.

– Лучше перестраховаться, чем позже кусать локти, – не смутилась я.

А затем, игнорируя явное недовольство хозяина кабинета, с грохотом придвинула поближе к столу тяжелое кресло. Иначе в шикарном просторном кабинете посекретничать не вышло бы, тут впору перекрикиваться. Мысль присесть прямо на темный полированный стол я откинула как недостойную – не стоит пока лишний раз шокировать Дариана.

– Полагаю, – кузен вперил в меня очень внимательный взгляд, – ты намерена рассказать мне нечто весьма серьезное?

– Ты очень догадлив, – хмыкнула я и положила перед ним свою сумочку. Перчатки снимать не стала, чтобы не оставлять лишних отпечатков.

Он опустил взгляд на мягкую коричневую кожу, из-под которой выпирало что-то прямоугольное, и вопросительно приподнял брови.

– Дэнни не успел ничего рассказать, – понизила голос я, заставив Дариана податься вперед. И даже не отвела взгляда, когда привычно ёкнуло упрямое сердце. – Зато он прислал вот это.

И, щелкнув замочком, извлекла на свет божий тот самый загадочный сверток. Дариан с похвальной осторожностью даже руки не протянул, лишь осведомился требовательно: