О, Коломбина! - Айронс Моника - Страница 9

Тропическая ночь была полна неведомого Луизе очарования, и это тревожило ее практический ум. А практичность — это очень важная вещь, подумала она, мысленно продолжая свой спор с гондольером. Хотя… Пусть говорит, что хочет. Ее не обманут красивые обертки, в которые он заворачивает слова.

Но все же, стоя здесь, среди теней, и вдыхая сладкий ночной воздух, она не могла не признать, что Регонда уже взяла ее в плен. Один за другим погасли огни кафе, и вода больше не отражала ничего, кроме белого лика луны. Луиза все стояла и смотрела, желая, чтобы эта ночь никогда не кончалась…

Резкий звук телефонного звонка заставил ее вздрогнуть. На проводе был ее босс.

— Как идут дела? — спросил он без всяких проволочек. — Уже есть какие-нибудь результаты?

— Я приехала только сегодня утром, — запротестовала она.

— Вы имеете в виду, что еще не встретились с ним?

— Встретилась.

— Прекрасно! И он настоящий проходимец, не так ли?

Она очень осторожно ответила:

— Месье Дюпон, если бы этот человек был явным проходимцем, ему не удалось бы произвести на Амели такое глубокое впечатление. Нет, он довольно умен и ловок.

— Вы имеете в виду, он вас очаровал? — спросил Эжен.

— Конечно, нет! — быстро ответила она.

— Вы уверены? Как вы сами сказали, он умен и ловок, и, следовательно, знает, как завлечь любую женщину в свои сети.

— Но я не любая женщина, — сухо ответила она. — Я детектив. Предоставьте это дело мне.

Она повесила трубку, чувствуя себя так, будто из нее разом ушли все силы. Эжен вернул ее в реальность. Как я могу предаваться мечтам, если знаю об этом мужчине все с самого начала? — подумала она. Это же совершенно непрофессионально! Нет, больше никакой слабости, решила она. Завтра я буду вести себя разумно.

Алехандро шел по узким улочкам, зная, что его ноги сами знают путь домой. Блуждая в сладостных мечтах, он не заметил двух идущих навстречу мужчин, пока не столкнулся с ними.

— Извините, — пробормотал он и попытался их обогнуть.

— Эй, это же мы, — сказал Диего, схватив его за руку.

— Неужели? — радостно улыбнулся Алехандро.

— Ты не смотрел, куда идешь, — обвинил его Эстебан.

Алехандро кивнул.

— Да, правда. А это дорога домой?

Для любого островитянина это был в наивысшей степени дурацкий вопрос, потому что здесь все дороги вели домой. Эстебан и Диего посмотрели друг на друга, а затем заняли места по обе стороны от Алехандро, и они продолжили путь вместе.

Рядом с «Бел Ампаро» рос прекрасный сад, спускающийся к самой кромке воды. Диего сделал знак открывшему им ворота слуге, чтобы тот принес вина, и три брата сели под сенью деревьев, глядя на звезды.

— Ничего не говори, сначала выпей, — приказал Диего. — Есть лишь несколько неприятностей, которые хорошее вино не в силах вылечить.

— А у меня нет неприятностей, — сказал ему Алехандро.

— Тогда что с тобой? — требовательно спросил Диего. — Ты словно с луны свалился.

— Я влюбился.

— А! — глубокомысленно покачал головой Эстебан. — Тогда ты точно свалился с луны.

— Как ее зовут? — спросил Диего.

Но Алехандро был не настолько опьянен чарами любви, чтобы открывать своему кузену подобные вещи.

— Исчезни, — дружески посоветовал он.

— Когда ты с ней познакомился? — не отставал от него Эстебан.

— Сегодня днем. Я влюбился с первого взгляда.

— Ты всегда говорил, что женщины гоняются за твоим титулом, — напомнил ему Эстебан.

— Она ничего не знает о титуле, и это прекрасно. Она думает, что я гондольер, который едва зарабатывает на жизнь, и потому я могу быть уверенным, что все ее улыбки предназначены мне, а не графскому титулу. Самая честная женщина в мире!

— Честная женщина? — эхом отозвался язвительный Диего.

— Не все такие циники, как ты, — ответил Алехандро. — Иногда мужчина должен доверять своей интуиции, а моя интуиция говорит мне, что ее сердце чисто, и она не способна на обман.

Когда она полюбит меня, ее любовь будет для меня одного.

Эстебан удивленно поднял брови.

— Как, она еще не влюбилась в тебя? Ты теряешь навык!

— Она думает об этом, — парировал Алехандро. — И она будет любить меня так же сильно, как я люблю ее.

— И как давно ты с ней знаком? — спросил Эстебан.

— Несколько часов и всю мою жизнь.

— Ты только послушай себя, — фыркнул Диего. — Тебя покинули последние остатки разума!

Алехандро поднял руку.

— Молчите, глупцы! — провозгласил он. — Вы ничего не знаете о любви.

И он отправился один бродить среди деревьев, оставив братьев глядеть друг на друга в недоумении.

4

— Скоро мне надо будет возвращаться домой, сказал Эстебан на следующее утро. — Я приехал только из-за болезни дяди, а теперь он себя прекрасно чувствует.

— Не уезжай так скоро, — поспешил ответить Алехандро. — Родриго так редко с тобой видится; и, кто знает, как долго еще он продержится?

Они завтракали на открытой террасе с видом на канал, наслаждаясь запахом цветов и кофе, которое приготовила Фернанда.

— Дядя переживет нас всех, — ответил Эстебан. — А я — плантатор, и сейчас горячая пора.

— Ты всегда говоришь, что сейчас горячая пора.

— Ну не люблю я городов, — простонал Эстебан. — Ужасные места! «

— Не говори так о Регонде, — сердито сказал Алехандро.

— Ради Бога! — воскликнул Эстебан. — Ты же не здешний, так же, как и я.

— Я здесь родился.

— Конечно, потому что дядя Заставлял папочку привозить каждую свою жену рожать на Регонду. И то же самое было с матерью Диего.

Дети рода де Эспиноса должны рождаться в «Бел Ампаро»! — Тон Эстебана ясно показывал, что он думает по этому поводу. — Но нас обоих отвезли на Антигуа, как только нам исполнилось несколько недель от роду, именно там наша родина.

— Не для меня, — сказал Алехандро. — Я всегда любил Регонду.

Ребенком его возили к дяде на школьные каникулы, а когда ему исполнилось двенадцать, Родриго настоял, чтобы он переехал в «Бел Ампаро» на постоянное жительство. Граф хотел, чтобы его наследник привыкал к асьенде. Алехандро тогда очень смутно понимал, что такое — быть наследником графа, но каналы города очаровали его, и он был только рад переехать, Он любил своего отца, но никогда толком не мог сблизиться с ним. Педро был плантатором до глубины души, и они с Эстебаном составили прекрасный дуэт, в котором Алехандро не было места. Педро стонал и жаловался на то, что у него «украли» сына, но большая сумма денег, которую Родриго дал ему, чтобы возместить убытки от плохого урожая, успокоила его.

С течением времени Алехандро начал понимать, что чаша, предназначенная ему судьбой, его не минует, но от этого его любовь к Регонде не угасла.

Тут его воспоминания прервал Диего, который только что закончил разговаривать по телефону. Присаживаясь за стол, он сказал:

— Мне пора ехать домой.

Алехандро рассердился.

— Ну вот, и ты тоже! Дядя любит, когда вы рядом с ним. Он старый человек и видит вас обоих очень редко.

— Я забросил бизнес.

— В банке вполне могут управиться без тебя, — надменно произнес Алехандро.

Это была чистой воды провокация, ведь он знал, что Диего не был простым банкиром. Он был божеством в финансовом мире, чье чутье сделало многих людей богатыми и еще большее число людей спасло от разорения. Алехандро сам обращался к нему за советом, когда собирался расширить свой бизнес, но теперь не мог отказать себе в удовольствии немного поддразнить его.

Диего стоически перенес оскорбление. Его мать происходила из индейского племени кяманчей. Поэтому его наружность была полна горделивости индейцев и аристократизма испанских колонистов. От матери ему также передалось умение не выказывать никаких эмоций на своем лице.

Любой, кто знакомился с ним, через несколько минут разговора убеждался в том, что имеет дело с очень сильным человеком.

Тут появилась Фернанда, неся кофейник, полный свежесваренного кофе. Она забрала пустые тарелки, не проронив ни слова и будто не замечая троих мужчин.