Оракул с Уолл-стрит 6 (СИ) - Тыналин Алим - Страница 28

— Донован попытается помешать?

— Пусть попробует. Новая ассоциация будет предлагать реальные деньги, а не политические лозунги. К тому же, я найму двух опытных организаторов из Детройта, которые знают, как переманивать членов профсоюзов. Через полгода у Донована останется треть нынешнего членства.

Мэдден налил себе еще виски:

— Это все?

— Можно устроить региональное давление через поставщиков и кредиторов, — я откинулся в кресле. — Донован работает с шестью текстильными предприятиями в Нью-Джерси. У меня есть связи в банках, которые кредитуют этих производителей. Одновременно несколько фабрикантов получают уведомления о необходимости досрочного погашения займов или пересмотра процентных ставок.

— И что это даст?

— Владельцы предприятий окажутся под финансовым давлением. Им потребуется снижение производственных затрат, в том числе расходов на рабочую силу. Они сами потребуют от Донована более гибкой позиции в переговорах о зарплатах. Экономическая необходимость заставит профсоюз идти на уступки.

Мэдден вернулся к столу и сел:

— Уильям, вы предлагаете настоящую экономическую войну. Но скажите честно, вы действительно предпочитаете все эти сложности простому решению?

Если откровенно, то да. Я не хотел опускаться до убийства человека.

— Оуэн, экономические методы создают долгосрочные преимущества. Устранив Донована физически, мы получим временную победу и массу проблем с федералами. Переманив его или дискредитировав экономически, мы получаем контроль над всей системой трудовых отношений в регионе.

— Понимаю. Но я человек практичный, — Мэдден поставил стакан на стол. — Даю вам две недели на реализацию любого из ваших планов. Если ни один не сработает, действуем по старинке.

— Справедливо. Двух недель хватит, чтобы запустить несколько стратегий одновременно.

— Хорошо. Но помните, если ваши финансовые хитрости не сработают, мистер Донован может поскользнуться на ледяной лестнице. Зима в Нью-Йорке бывает очень опасной.

Затем мы перешли к текущим делам Синдиката. Мэдден рассказал о планах расширения деятельности на Лонг-Айленде, новых соглашениях с поставщиками алкоголя, проблемах с конкурентами из сицилийских семей.

— Кстати, Уильям, — сказал он, когда я собирался уходить, — остерегайтесь. Что-то у вас слишком много врагов.

— Спасибо за предупреждение.

— Не за что. Берегите себя. У нас впереди большие дела.

Выходя из клуба, я размышлял о разговоре. Мэдден согласился на мирное решение проблемы с Донованом, но поставил жесткие временные рамки. Две недели — не так много времени для сложных финансовых маневров.

В машине Винни передал сообщил:

— Босс, все спокойно. Ни слежки, ни подозрительных машин.

— Хорошо.

Дорога домой прошла без происшествий, но я не переставал думать о том, что игра выходит на новый уровень. Надо разобраться с Донованом. И одновременно решить, как устроить ответную акцию в отместку за убийство Вестфилда.

Все-таки, он мне доверился. А я не смог его защитить.

Когда я приехал, Фаулер сообщил, что меня срочно разыскивает мисс Кларк. Она ехала ко мне сама.

Глава 12

Тени на стене

Свет хрустальной люстры бросал мягкие отблески на стены моего особняка, когда я услышал знакомый стук каблучков по мраморным ступеням. Элизабет Кларк поднималась по парадной лестнице, и каждый ее шаг отдавался в моей груди учащенным биением сердца.

Она появилась в дверях гостиной как видение из модного журнала, в изумрудном шелковом платье, подчеркивающем изгибы фигуры, с нитью жемчуга, переливающегося на шее. Темные волосы уложены в строгий пучок, но несколько непослушных локонов обрамляли точеные скулы. В руках небольшая лакированная сумочка и портфель журналистки.

— Уильям, — ее голос звучал хрипловато, словно она курила всю дорогу. — Спасибо, что согласился на встречу… С момента нашей последней встречи прошла вечность. Ты весь в делах и заботах, милый.

Я подошел к ней, взял за руки. Кожа была прохладной, но пальцы слегка дрожали.

— Забудем о делах, — сказал я, глядя в ее зеленые глаза. — Хотя бы на время.

Она улыбнулась, та самая лукавая улыбка, которая с первой встречи сводила меня с ума. Поставила портфель на столик красного дерева и позволила мне помочь снять пальто. Под ним скрывались обнаженные плечи, и я почувствовал, как кровь приливает к голове.

— Ты знаешь, как заставить женщину забыть о работе, — прошептала она, когда я провел пальцами по ее руке.

Мы оказались в объятиях друг друга, и все заботы о Continental Trust, о грозящей опасности, о планах и интригах растворились в жарком поцелуе. Ее губы были мягкими, вкус — сладко-горьким от сигарет и виски.

— Наверх, — выдохнул я ей на ухо.

Мы поднимались по лестнице, не размыкая объятий. В спальне горел только небольшой светильник с абажуром из слоновой кости, создавая интимный полумрак. Кровать с дубовым изголовьем и бельем из египетского хлопка ждала нас.

Элизабет развернулась ко мне спиной, и я медленно расстегнул молнию на ее платье. Шелк соскользнул на персидский ковер, открывая идеальную линию спины, кружевное белье. Она повернулась, и мы снова слились в поцелуе, более страстном и требовательном.

Мои руки скользили по ее коже, она откидывала голову назад, тихо стонала. Мы упали на кровать, забыв обо всем на свете. Время остановилось, существовали только мы двое, жар наших тел, учащенное дыхание.

Я обхватил ее талию, притягивая ближе, чувствуя, как ее тело откликается на прикосновения. Элизабет запрокинула голову, позволяя мне целовать шею, находить чувствительные места за ухом, где кожа была особенно нежной и пахла дорогими французскими духами.

Ее пальцы торопливо расстегивали пуговицы моей рубашки, скользили по груди, оставляя огненные следы. Я чувствовал, как учащается ее дыхание, как дрожат руки, когда она стягивает с меня жилет и рубашку.

— Уильям, — прошептала она мне в ухо, и этот шепот прошел по телу электрическим разрядом.

Мы опустились на кровать, и шелковые простыни прохладно коснулись разгоряченной кожи. Ее губы были везде на моих губах, на шее, на плечах. Я целовал ее ключицы, спускался ниже, чувствуя, как она выгибается под моими прикосновениями, как тихо стонет.

Мы двигались в едином ритме, забыв обо всем, кроме этого момента. Ее ногти впивались мне в спину, волосы рассыпались по подушке темным шелком. Время растянулось до бесконечности, и одновременно промчалось в одно мгновение.

Когда пик страсти захлестнул нас, Элизабет крепко прижалась ко мне, и я почувствовал, как ее тело содрогается от блаженства. Мы лежали, переплетенные, дыша тяжело и часто, ощущая соленый привкус пота на губах.

Постепенно дыхание успокоилось, и мы просто лежали рядом, прислушиваясь к стуку сердец и далеким звукам ночного города. Элизабет провела пальцем по моей груди, рисуя невидимые узоры, а я гладил ее волосы, наслаждаясь их мягкостью.

Когда буря страсти утихла, мы лежали рядом, прислушиваясь к ночным звукам Манхэттена. Элизабет курила, выпуская дым к потолку. Свет уличных фонарей проникал сквозь тяжелые шторы, бросая полосы света на ее обнаженную грудь.

— Милый, поговорим о делах, — сказала она, затягиваясь сигаретой. — У меня есть убойный компромат на Continental Trust. Документы, доказывающие их связь с коррупцией в банковском надзоре.

Я приподнялся на локте, изучая ее профиль.

— И что ты хочешь этим сказать?

Элизабет повернулась ко мне.

— Уильям, это взрывная информация. Если опубликую статью, Continental Trust рухнет за неделю.

— Тогда в чем проблема?

Ее глаза заблестели в полумраке:

— Я хочу подписать статью своим именем. Эта публикация сделает меня самой знаменитой журналисткой Америки.

Я резко сел в кровати:

— Элизабет, мы уже обсуждали это. Ты же знаешь, с кем связываешься. Они убили моего отца, они убили Риверса, Милнера, Вестфилда. Если твое имя появится под разоблачительной статьей…