Оракул с Уолл-стрит 6 (СИ) - Тыналин Алим - Страница 25

Он продемонстрировал изящную розочку из кожуры, насаженную на кончик ножа.

— О чем вы говорите? — раздраженно спросил Донован.

— Да так, о красоте, — невинно ответил Винни.

Он многозначительно смотрел на запонки Донована.

— Мистер Донован, — вмешался я, — я готов обсуждать ваши требования, но в разумных пределах. Пять тысяч долларов штрафа за формальные нарушения это чрезмерно.

— Для таких, как вы, пять тысяч копейки! — огрызнулся Донован. — У вас брокерская фирма, банк, фабрика, особняк! А простые рабочие влачат нищенское существование!

— Фрэнк, мои рабочие получают на треть больше среднего по отрасли, — терпеливо объяснил я. — Плюс бесплатное питание, медобслуживание, жилье по символическим ценам.

— Это не отменяет нарушения процедур! — упрямо повторил Донован.

Я терпеливо пытался урегулировать ситуацию.

— Послушайте, Донован, я готов предложить компромисс.

— Никаких компромиссов! — отрезал Донован. — Полное соблюдение процедур или суд!

Я откинулся в кресле, изучая упрямое лицо профсоюзного лидера. Донован действительно не поддавался ни на уговоры, ни на намеки. Это был принципиальный человек, не слишком гибкий в переговорах.

— Хорошо, мистер Донован, — сказал я наконец. — Даю вам еще три дня на обдумывание. После этого встретимся и выработаем окончательное решение.

— Незачем думать! Решение принято! — Донован поднялся с кресла. — До свидания, мистер Стерлинг!

Он направился к двери, его помощники последовали за ним.

Винни посмотрел на закрывающуюся дверь:

— Босс, упрямый товарищ. Во Франции у нас был один офицер, тоже принципиальный. Все время повторял: «Приказ есть приказ!». Пока не наступил на мину…

— Винни, — предупреждающе сказал О’Мэлли.

— Да я просто о принципиальности рассуждаю, — невинно ответил Коротышка.

Я задумчиво посмотрел в окно, где виднелись дымящиеся трубы фабрики. Ситуация усложнялась, но я не собирался поддаваться на шантаж.

— Патрик, — сказал я. — Свяжись с людьми сам знаешь откуда. Пришло их время.

Филадельфия встретила Артура Вестфилда январской оттепелью. Редкий для этого времени года теплый дождь омывал булыжные мостовые, превращая снежные сугробы в серую кашу. С пассажирского перрона Union Station на Маркет-стрит открывался вид на деловой центр города, где среди дымящих фабричных труб поднимались шпили церквей и башни новых зданий.

Вестфилд шел по влажному тротуару с легкой пружинящей походкой, которой не было у него уже многие месяцы. В кожаном портфеле лежали пятнадцать тысяч долларов, достаточная сумма, чтобы начать собственную юридическую практику в городе, где его никто не знал. Мэри с восьмилетним Томми остались в Нью-Йорке до тех пор, пока он не обустроится и не снимет подходящую квартиру для семьи.

Утром он уже осмотрел небольшое помещение на втором этаже дома по Честнат-стрит, в двух кварталах от здания суда. Три комнаты: приемная, кабинет и архив, за сорок долларов в месяц.

К вечеру хозяин должен дать окончательный ответ о сдаче в аренду, но Артур не сомневался в положительном решении. Он уже сказал, что готов внести оплату авансом.

За обедом в небольшом ресторанчике немецкой кухни на Саут-стрит он подсчитывал будущие расходы на обороте меню. Офисная мебель, письменный стол, шкафы для документов, пишущая машинка, телефон, примерно две тысячи долларов первоначальных вложений. Реклама в газетах, визитные карточки, адвокатская вывеска — еще пятьсот. Жилье и содержание семьи в первые полгода — четыре тысячи. Останется восемь тысяч в качестве рабочего капитала.

Впервые за долгие месяцы Вестфилд чувствовал себя свободным человеком. Никакого конгломерата разных компаний Continental Trust с их ледяными взглядами старших партнеров. Никаких игорных долгов, которые висели дамокловым мечом над семьей. Никаких угрызений совести за проданную информацию, ведь он честно отработал полученные деньги и теперь мог начать новую жизнь.

После обеда он зашел в книжный магазин на Уолнат-стрит и купил справочники по процессуальному праву Пенсильвании, так как в разных штатах имелись собственные особенности судопроизводства. Продавец, пожилой человек в жилете и белых нарукавниках, дружелюбно рассказывал о других юристах района, дававших ему советы о том, где лучше искать первых клиентов.

— Молодой человек, а вы откуда переехали? — спросил книготорговец, заворачивая покупки в коричневую бумагу.

— Из Нью-Йорка. Решил попробовать счастья в Филадельфии.

— Мудрое решение. После октябрьского краха многие нью-йоркские юристы перебираются в другие города. Здесь конкуренция не такая жестокая, а люди нуждаются в юридической помощи не меньше.

Около трех часов дня Артур направился к новому жилью, комнате в меблированном пансионе на Спрус-стрит. Хозяйка, миссис О’Хара, ирландская вдова лет пятидесяти, сразу расположила к себе приветливыми манерами и умеренной платой, восемь долларов в неделю за чистую комнату с письменным столом и общей ванной на этаже.

— У меня живут порядочные люди, — объяснила она, поднимаясь по скрипучей деревянной лестнице. — Учитель математики из средней школы, счетовод из банка, железнодорожный клерк. Никакой выпивки, никаких женщин после десяти вечера.

Комната располагалась на третьем этаже, с окном, выходящим во двор. Простая обстановка: кровать, комод, письменный стол, два стула и газовая горелка для чая. Все необходимое для холостяцкой жизни работающего человека.

— Мне подходит, — сказал Вестфилд, доставая десятидолларовую купюру. — Плачу за первые две недели вперед.

К половине пятого он уже распаковал чемодан и разложил юридические справочники на письменном столе. В семь должен прийти хозяин помещения на Честнат-стрит с договором аренды, а завтра можно начинать покупать мебель и оборудование для офиса.

Вестфилд решил прогуляться по деловому центру города, чтобы лучше изучить окрестности будущего рабочего места. Филадельфийские улицы существенно отличались от нью-йоркских, более широкие и менее суетливые, с красивыми зданиями колониальной эпохи между современными деловыми сооружениями.

Возле здания First Bank of Philadelphia он остановился изучить витрину с рекламными объявлениями. Банк предлагал кредиты для развития малого бизнеса под одиннадцать процентов годовых, вполне приемлемая ставка, если понадобятся дополнительные средства для расширения юридической практики.

Тротуар в этом месте был особенно скользким после дневного дождя. Городские службы еще не успели посыпать его песком или золой, и пешеходы осторожно ступали по влажному камню. Артур заметил это и аккуратно держался ближе к стене здания, где было менее скользко.

Именно в этот момент сзади послышался шум мотора и скрежет тормозов. Вестфилд обернулся и увидел темно-синий грузовик, который на большой скорости поворачивал с пересекающей улицы. Водитель, видимо, не справился с управлением на мокрой дороге.

Последнее, что успел подумать Артур Вестфилд, это то, что грузовик движется слишком быстро для такой погоды и слишком близко к тротуару.

Удар пришелся в левый бок, швырнув его на мостовую с такой силой, что портфель разлетелся в стороны, разбрасывая купюры по влажным камням. Большой Ford Model TT даже не притормозил, скрывшись за углом через несколько секунд после происшествия.

Прохожие сразу окружили неподвижное тело молодого человека. Кто-то побежал вызывать скорую помощь, но было уже поздно. Артур Вестфилд, тридцати лет, юрист из Нью-Йорка, умер на мокром тротуаре Честнат-стрит в Филадельфии, так и не открыв собственную юридическую контору.

Полиция позже установила, что водитель скрылся с места происшествия. Грузовик оказался украденным накануне вечером и брошенным в промышленном районе города без номерных знаков.

Свидетели по-разному описывали водителя. Кто-то видел молодого человека в кепке, кто-то пожилого в шляпе. Дело было закрыто как несчастный случай с неустановленным виновником.