Тень (СИ) - Путилов Роман Феликсович - Страница 40

— Я вас еще раз спрашиваю — вы главный бухгалтер? — объектив видеокамеры неотрывно смотрел в лицо главного бухгалтера, и та, вынужденно, кивнула.

— Тогда я прошу вас выдать мне заверенные копии вот этих документов.

— Я вам уже сказала…

— То есть вы отказываетесь выполнить законные требования сотрудника милиции? Вынужден предупредить вас об административной ответственности за такие действия…

— Я вам уже сказала — ждите нашего юриста! И отпустите наконец мою руку… — я отпустил ладонь главбуха и отступил на шаг, что она, вероятно, восприняла, как победу, что было весьма самонадеянно.

— Уходите отсюда, не мешайте нам работать. — меня опять принялись старательно и глупо игнорировать.

— Я вас официально предупреждаю, что вы нарушаете закон, и я вынужден вас задержать. — я снова шагнул к столу, не прекращая видеосъемки: — До утра посидите в камере, а завтра поедете в суд, ну а там, просидите в камере с бомжами, сколько суток вам судья определит…

— Что? — на лице дамы было написано такое искреннее недоумение, что мне даже стало немножко ее жалко. Некоторые люди, почему-то, готовы совершать самую разнузданную дичь, искренне не считая, что за это их может настигнуть ответственность, причем, весьма суровая. Я сам не дам себе соврать, что от тюрьмы и камеры зарекаться нельзя.

— Вера Федоровна, что вы его слушаете? — за моей спиной раздался гнусавый голосок: — Давайте я наших мужиков приглашу, и они этого типа выбросят отсюда?

Не дождавшись ответа начальницы, к выходу продефилировала высокая и худая, как палка, девица в очках из тонкой металлической оправы. Несмотря на летнюю жару, девушка была одета в толстый свитер ручной вязки бордового цвета, который ей совсем не шел.

Я не стал ждать подхода упомянутых «мужиков», а продолжил гнуть свою линию.

— Вера Федоровна, прошу вас собрать ваши вещи и проследовать за мной. Вы задержаны за совершение административного правонарушения, предусмотренного кодексом о административных правонарушениях «Злостное невыполнение законных требований сотрудника милиции». Если вы не будете выполнять мои требования добровольно, к вам будет применена физическая сила и специальные средства.

Я демонстративно убрал камеру в сумку, правда съемка продолжалась, а линза объектива выглядывала из расстегнутой застежки — «молнии», но Вера Федоровна вновь все истолковала неправильно.

— Пошел вон, ублюдок! — прошипела она, и ее, некогда милое личико, стало вдруг некрасивым: — Пошел на хер отсюда, мент поганый! Завтра на коленях ко мне приползешь вот только поздно будет, урод…

По моим расчетам пленки в камере оставалось минут на пятнадцать, поэтому надо было заканчивать.

Сверкнули в солнечном свете хромированные кольца «браслетов», одно из них вжикнуло и, провернувшись на оси, с коротким жужжанием зафиксировали пухлое женское запястье. Пока главбух неверяще хлопала, жирно намазанными тушью, ресницами, я аккуратно отодвинул из-под нее стул и взял ее под руку…

— Пойдемте, уважаемая…

Визг женщины заполнил небольшое помещение бухгалтерии и жестко ударил по ушам. Мне никогда не научиться так сочно визжать, как умеют делать женщины. Времени оставалось совсем немного, и я потянул даму на выход, но она повела себя очень глупо — не переставая визжать, вцепилась руками в край стола, да так сильно, что кончики пальцев у женщины побелели.

Наверное, со стороны это выглядело некрасиво — «личный состав»

бухгалтерии смотрели на нас, одинаково выпучив глаза и приоткрыв рты, но я на такие женские фокусы давно разучился рефлексировать. Отпустив локоток дамы, я уперся, как бурлак на Волге и дернул наручники за второе кольцо. Громогласный визг, который должен был парализовать меня, как большинство мужчин мгновенно сменил тональность, преисполнился болью и искренним недоумением — почему-то женский крик на меня не подействовал, а хромированное колечко наручников больно впилось в запястья. От неожиданности главный бухгалтер выпустила стол, который чуть не опрокинулся и бумаги разлетелись с него во все стороны, и сделала пару шагов за мной. Я почти победил, осталось только решить, куда тащить свою добычу, ведь служебного кабинета в Дорожном РОВД я лишился…

— Что здесь происходит? — за моей спиной с грохотом распахнулась дверь и послышалось судорожное дыхание нескольких людей.

Я обернулся, потянувшись свободной рукой к кобуре, висящей на поясе — как я понимаю, прибыли местные «мужики».

Весь проем двери занимал высокий мужчина в сером костюме и уверенным, симпатичным лицом, из-за его плеч и сильных рук выглядывало несколько мужских лиц, что смотрелись попроще.

— Задержание вашего главного бухгалтера из-за неповиновения моим законным требованиям.

— Это с каких пор насилие над женщиной…

— Уважаемый! — перебил я мужика в сером костюме, чему он несказанно удивился: — У вас в конторе каждое слово или действие сотрудников только ухудшает ситуацию. Я пришел, представился, показал удостоверение, предъявил запрос, в котором написано копии каких документов вы должны представить для рассмотрения заявления гражданина отношении вашей компании. Что я услышал в ответ? Отказ, оскорбления, унижения, угрозы…

— Алексей Михайлович, я ему всего лишь ответила, что он должен дождаться Сережу…- зарыдала за моей спиной главбух, тоскливо тряся наручниками.

— Алексей Михайлович, я вас тоже уведомляю, что я не обязан дожидаться ни Сережу, ни Витю, ни Славу, кем бы они ни были. Вы обязаны принять от меня бумагу и выдать копии документов. Я и так пошел вам навстречу, не требуя оригиналы документов…

— Послушайте, капитан, Сережа наш юрист и мне кажется, что вам следовало, прежде чем…

— Я не собираюсь с вами спорить. — я вновь поймал второе, свободное кольцо наручников и дернул его, так что бухгалтер только ойкнула: — Я задержал человека и должен доставить его в РОВД для завтрашнего суда и последующего административного ареста. А Сережа или Витя может привести все указанные в запросе документы ко мне в кабинет. Пойдемте, Вера Федоровна, а то вы себе руку можете изрезать…

— Вам никто не говорил, что вас гнать надо из органов? — директор не собирался освобождать мне проход: — У нас тут десяток свидетелей, которые завтра подтвердят, что ничего подобного, в чем вы обвиняете порядочную женщину, не было и в помине, а вот вы, напротив…

— А почему не сегодня?

— Что «не сегодня»? — не понял местный босс.

— Почему вы не сегодня отправитесь выручать Веру Федоровну? — я переместился, встав за спиной главного бухгалтера: — Вы хотите, чтобы женщина провела ночь в вонючей камере, в компании «бомжих» и прочих уголовниц, чтобы ее к утру раздели, а то, не дай Бог, чего и похуже сделали… Почему вы решили протянуть время именно до завтра, а не пойдете выручать своего доверенного человечка сегодня?

— Но я не знал…- растерялся главный: — Я не думал, что сегодня…

— Вот видите, вы ничего не знаете, но куда-то лезете. — я грустно покивал головой: — А вы знаете. Это я вам, как юрист юристу говорю, что ваше действия можно истолковать как призывы к массовым беспорядкам? А там уже «десяточку» можно получить.

— Какую «десяточку»? — поразился Алексей Михайлович.

— Так по это статье меньше не дадут. Вы только что угрожали мне, что организуете десяток свидетелей, которые будут лгать, оправдывая правонарушительницу…- я поднял руку главного бухгалтера вверх и позвенел «браслетами»: — А, между тем, мои слова подтвердит видеозапись…

— У него камера была, он все записывал… — прохныкала Вера.

— И запись до сих пор ведется… Стоять! — я демонстративно ухватился за рукоять пистолета и щелкнул предохранителем, глядя прямо в глаза шагнувшего в мою сторону местного главаря: — Если кто-то попытается помешать мне вывести отсюда задержанную, я кого-то сегодня точно застрелю…

— Вера…- помотал головой Алексей Михайлович.

— Что, Алексей…- с надеждой вскинулась моя жертва.

— Какая же ты «тормознутая»! Не могла сразу про камеру сказать. — местный босс повернулся к мужикам, все еще толпящихся за его спиной: — Товарища, расходитесь по своим местам, мы во всем разберемся…Я сказал, расходитесь!