Хрустящие булочки от попаданки (СИ) - Минц Мария - Страница 11

На двери что-то белело. Сердце заранее заныло от нехорошего предчувствия, и я подошла поближе.

На меня уставился лист бумаги, приколоченный к двери и прижатый большим амбарным навесным замком. На нём чёрными жирными буквами было выведено:

“Внимание! В соответствии с приказом Торговой Гильдии номер три-один-четыре-семь данное здание будет снесено через три дня.”

Внизу стояла закорючка, видимо, притворяющаяся чьей-то подписью, и алела большая печать.

Что за чертовщина?!

Я с негодованием сорвала листок и вчиталась в него снова. Ничего не изменилось, и меня охватило страшное возмущение.

По какому такому праву, интересно, эта Гильдия собралась тут что-то сносить? Да я им… стоп, тут, кажется, ещё и продолжение есть.

И точно. В самом низу листа я не без труда различила мелкий шрифт, больше похожий на сбрендивших муравьев.

“...с претензиями и возражениями просьба обращаться в Центральное отделение Гильдии по адресу: улица Гончарная, дом восемь.”

Рука дрогнула. Ах, с возражениями? Ну, их у меня уже накопилась целая куча. Знать бы только ещё, где эта самая Гончарная улица…

На счастье неподалёку, вниз по улице, я заметила ещё одну лавку. В отличие от моей, на ней не было ни пятнышка копоти. Перед этой лавкой стоял прилавок, уставленный какими-то банками, доверху набитыми не то орехами, не то желудями.

Около прилавка суетился приземистый мужчина в белоснежном фартуке. Он звенел банками, переставляя их с ухватками бывалого напёрсточника.

Замечательно! Похоже, это владелец соседней лавки. Он-то точно должен знать, как мне добраться до Торговой Гильдии и что это вообще за зверь такой.

– Прошу прощения! – окликнула я его. Мужчина вздрогнул и метнул на меня подозрительный взгляд. Правда, потом поднял руку, приглашая подойти. Я немедленно подлетела к нему.

– Гончарная улица? – переспросил он, внимательно разглядывая объявление, которое я ему сунула, – Как же, знаю такую. Видишь вон тот шпиль?

Он ткнул пальцем куда-то мне за спину. Я оглянулась и увидела длинный и тонкий, как серебряная игла, шпиль, взметнувшийся из-за крыш домов и словно пронзающий небеса. На самом его верху полоскался красно-жёлтый флаг.

– Держи курс на него и не промахнёшься, – посоветовал мне мужчина, – а ты сама-то кто? Неужто собираешься хлебом заняться?

– Собираюсь, – деловито сказала я, – буду вашей соседкой. Милена, очень приятно.

И протянула ему руку. Мужчина уставился на неё, подумал немного и осторожно пожал кончики моих пальцев.

– Наслышан уже, – усмехнулся он, – Эмиль Тургао, торгую специями. Только мой тебе совет: лучше уезжай из Шварцвальда. Ни один булочник тут не задерживался.

– Слышала, слышала, – усмехнулась я, – не бережёте вы своих булочников. Только я никуда по поеду и хлебом своим вас угощу.

Мужчина поскрёб подбородок и удручённо покачал головой.

– Ну, как знаешь, – вздохнул он. Тогда попытай счастья в Гильдии. Тебе надо там зарегистрироваться, если всё пройдёт гладко, и лицензию на торговлю получишь, и охрану от посягательств.

В его словах я почуяла какой-то подвох.

– Что значит, “если пройдет гладко”? – с подозрением осведомилась я, – Есть какие-то проблемы с регистрацией своего дела?

Ничего не выражающие глаза Эмиля уставились на меня.

– Ходят слухи, – пожал он плечами, – Сам-то я с новой регистрацией не сталкивался, мне лавка со специями по наследству перешла. Плачу себе взносы и живу спокойно… Но ты учти, если что, я тебя не знаю, ты со мной не общалась.

И демонстративно повернулся ко мне спиной, явно показывая, что разговор закончен.

Ну здрасьте, приехали! То сосед тень на плетень наводит, то лавку подожгут! Кстати, об этом…

– Стоп-стоп-стоп! – запротестовала я, – Объясните, пожалуйста, что вообще происходит, почему вы так говорите? И что случилось с лавкой, её кто-то нарочно спалил?

Эмиль повернулся обратно с таким тяжёлым вздохом, словно я потребовала у него рассказать мне всю историю этого мира, начиная с его сотворения.

– Я ничего не видел, – бесцветным голосом сказал он, – это неделю назад случилось, ночью. Когда прибежал сюда, тут уже всё полыхало. Может, кто-то хулиганил, может, само вспыхнуло. Хорошо, огнеборцы быстро прикатили и всё потушили. А через несколько дней представитель Гильдии явился, повесил замок и записку.

Вдруг его глаза сверкнули, и в них впервые появился живой интерес.

– А вообще слухи про эту лавку в Шварцвальде ходят, – сообщил он, понизив голос до таинственного полушёпота, – говорят, что на ней проклятье лежит. Кто в ней работать начнёт, рано или поздно в этой же лавке и сгинет. Может, из-за него она и загорелась.

И вытаращил глаза – явно для пущей убедительности.

Да что ж такое-то! То Теодора со своей косой заявится, теперь вот Эмиль с проклятиями подъехал. Никто не хочет дать мне спокойно заняться делом!

А россказни Эмиля и его нарочито таинственный вид больше напоминают детские страшилки про чёрную руку и гроб на колёсиках.

– Послушайте, – сердито сказала я, – не нужно меня пугать. Я никакие проклятия не признаю и лавку всё равно в порядок приведу и открою. Я больше в чей-то злой умысел поверю. Вряд ли это ваше проклятье лично пробралось сюда ночью и подожгло лавку!

Эмиль поджал губы и недовольно нахмурился.

– Моё дело – предупредить, – сухо отозвался он, – потом не жалуйся.

– Благодарю за помощь, – в тон ему откликнулась я, – значит, Гончарная улица, да?

Развернулась, чтобы отправиться на поиски Гильдии, и чуть не подпрыгнула от неожиданности.

– Добрый день, красавица! – весело сказал Эрнест. Он стоял у хлебной лавки, облокотившись на обгоревшую дверь, – Смотрю, ты решила не мелочиться и сразу пустить лавку на дрова?

Глава 14

Эрнесту я обрадовалась, как родному. Даже сама себе удивилась.

Впрочем, оно и не удивительно. Учитывая, что все вокруг ведут себя либо странно, либо недружелюбно, увидеть единственно доброжелательное лицо было приятно.

– Это не я! – тут же заявила я, – Когда я пришла, так и было.

Краем глаза я уловила движение сзади и резко обернулась. Воспользовавшись моментом, Эмиль улизнул в свою лавку. Ну и ладно.

Эрнест усмехнулся.

– А я-то надеялся, что ты уже угостишь меня хлебом, как и обещала, – подмигнул он мне, – специально всё бросил и отправился проверить, как у тебя дела.

Я с показным сожалением развела руками.

– Уж извини, – вздохнула, – хлеб пока откладывается. Сначала мне надо вопросы с Торговой Гильдией уладить.

Глаза Эрнеста сверкнули.

– Проводить тебя? – быстро спросил он, – Я знаю, где она нахолится.

В окне лавки пряностей что-то закопошилось. Готова на деньги спорить, что Эмиль никуда не ушёл, а сидит около окна и жадно прислушивается ко всему, что происходит снаружи.

В целом, мне как-то на него всё равно. Сидит и сидит, есть не просит.

– А давай, – обрадовалась я, – от сопровождения не откажусь. Тем более, я в Шварцвальде пока ориентируюсь плохо, заблужусь в трёх соснах и пропаду.

– Ты и пропадёшь? – хмыкнул Эрнест, – Не смеши. Ладно, пойдём, и писульку эту захвати.

Он кивнул на записку от Гильдии, которую я по-прежнему сжимала в кулаке, и зашагал вверх по улице. Я наскоро пригладила волосы и поспешила за ним.

***

По дороге к Гильдии творилось что-то странное. Завидев Эрнеста, люди начинали широко улыбаться, махать ему, хлопать в ладоши и радостно выкрикивать:

– Доброе утро, Эр!

– Как поживаешь?

– Как твои ребята? Заходите на пирожки!

– Спасибо за всё, век помнить буду!

– Чего это они? – удивилась я, переводя дух. Я слегка запыхалась: Ноги у Грейхаунда были длинные, а шаг – размашистым, так что мне приходилось бежать за ним едва ли не вприпрыжку.

Заметив это, Эрнест тут же сбавил ход, и я наконец-то смогла поравняться с ним.