Язычник - Мазин Александр Владимирович - Страница 18

– Пива! – пообещал Славка, подхватывая рог. – По края! Хочу поглядеть, как ты потом будешь на лошадь карабкаться.

В сигнальный рог входил полный кувшин, и пить его надо было сразу, потому что узкий конец приходилось зажимать ладонью.

– Я его в седле выпью, – ухмыльнулся Варяжко.

– Вперед! – скомандовал Артём, и сотни двинулись по утоптанному следу.

Ионах тем временем пересек реку и теперь, сидя боком в седле, выливал воду из сапог. Они у него были хузарские: широкие и мягкие, без ремешка поверху.

Почувствовав взгляд Славки, Ионах махнул рукой: езжай, мол, не жди. Я не отстану.

Славка несколько мгновений раздумывал, в каком направлении двинуться, потом сообразил, что речушка эта через полпоприща впадает в Рось, и в устье ее поставлен сторожевой городок, так что в ту сторону ворог наверняка не пойдет.

А вот если вверх по течению, то ближайший городок не менее чем в трех поприщах. Славка потянул повод трофейного жеребца, а когда кони поравнялись, ловко перемахнул из седла в седло. Надо приучать красавца к новому хозяину.

Жаркое солнце летнего месяца травня уже успело высушить Славкину полотняную рубаху, но толстый войлочный подшлемник основательно пропитался водой и приятно охлаждал голову. Славка порадовался, что нынешний его путь – вдоль речки. День обещал быть жарким.

Глава одиннадцатая

Упущенная нить

Киев. Лето 975 года от Рождества Христова.

Дикое Поле

– Не хочешь ты простой смерти, человек, – с сожалением произнес по-печенежски Варяжко и отпустил сальную косицу. Голова степняка глухо стукнулась оземь. – Или, может, я плохо говорю по-вашему и ты не понимаешь?

Это была шутка. Варяжко говорил по-печенежски очень хорошо. Не хуже воеводы Артёма. Младшая жена Варяжки – дочь хана печенегов Цапон Кутэя, погибшего при взятии Семендера, и сестра хана Илдэя, ныне – союзника Ярополкова. Киевский князь выделил печенегу несколько городков и земли в кормление. Правда, сначала печенегам крепко всыпали. А жену Варяжке сосватал два года назад Артём, который и вел с копчеными переговоры о мире. И это был не только политический ход, но и подарок доброму гридню. Печенежка была настоящая красавица…

…Ничего общего с плоской коричневой физиономией копченого, который сейчас скрежетал зубами от боли и ненависти, глядя на синеусого варяга.

Впрочем, родственные отношения с Цапон не могли помешать варягу вырезать печень печенегу из племени Воротолмат. Но убивать пленника пока нельзя. Сначала надо кое-что выяснить.

– Молчит? – спросил неслышно подошедший к сотнику Артём. – Другие тоже молчат. Или не знают ничего. Жаль, если мы побили всех, кто был осведомленнее.

Варяжко глянул на мертвецов-копченых, сваленных в кучу шагах в пятидесяти. На трупах уже орали и дрались падальщики.

– Их было слишком много, чтобы разбираться, – сказал он.

И был прав. Копченых оказалось почти четыре сотни. Больше, чем варягов. К той стае, которую преследовали гридни, присоединилась еще одна, не уступавшая первой в численности. Удача, что удалось застать их врасплох. Удача, что в темноте, с испугу печенеги не смогли верно оценить число русов и больше думали о бегстве, чем о драке. Сражались только самые храбрые и те, кто просто не успел прыгнуть в седло.

Русы знали, как им повезло. И гордились своим везением, потому что удача достается храбрым и правым, потому что храбрым и правым благоволят боги. Или Бог.

И только Артём, которого вся его дружина считала самым удачливым, не радовался вместе со всеми.

Не наказать печенегов ему поручил отец, а узнать, какую пакость готовят русам ромеи. А вот тут удача от молодого воеводы решительно отвернулась.

То есть кое-что он, конечно, выяснил. Например, то, что все пленники были простыми воинами из рода Воротолмат. И посягнули они на киевские земли не ради обычного лихого наезда, а потому что их хана об этом попросили.

Вкратце история была такова. К хану младшей ветви племени Воротолмат приехал старший родич. А с ним – какой-то важный печенег издалека. Спустя некоторое время хан поднял своих воинов и повел их в набег. Но не совсем обычный. Обыкновенно степная орда невеликой численности налетала разом, хватала все, что подворачивалось, и всех, кто не спрятался, и стремглав уходила в Дикое Поле.

А тут хан разделил ватажку. Один отряд повел сам, вроде бы в обычный набег, двигаясь почти открыто, пугая порубежников и грабя, что попадало под руку.

А другой отряд, числом поменьше, хан отдал родичу, который повел его скрытно, ни на кого не нападая и держась подальше от поселений. К этому отряду через некоторое время вышли здешние люди и приволокли с собой киевского гридня, который проявил себя настоящим витязем: свалил лучшего в племени богатыря, украл коня важного гостя и сбежал.

После этого события почти все степняки во главе со старшим родичем хана направились на оговоренное место, где должны были встретиться с остальными, а важный печенег, у которого дерзкий рус увел коня, со своими воинами, коих было четверо, и киевлянами остались в роще.

В оговоренном месте отряд из рощи двое суток ждал тех, кто занимался разбоем. А когда дождался – подоспели гридни Артёма, которым вдвойне повезло. Поспей они чуть раньше – и второй отряд их самих застал бы врасплох.

О дальнейших планах тех семерых, что остались в роще, никто из пленных не знал.

Вывод: Ионах оказался прав. Малый отряд ворогов отделился от прочих и, скрываясь, пошел… Куда? Ясно, что не в Дикое Поле. На Полдень или на Полночь? К Роси-реке или к Соляному тракту?

Артём принял решение: трех наиболее говорливых пленных прихватить с собой в Киев. Остальных – отправить за Кромку догонять родичей. На продажу степняки не годились, поскольку единственное, что они умели, – грабить. Даже гребцами на ромейские корабли их не покупали. Беспокойства много, а толку – чуть. Без родной степи копченые быстро хирели и помирали.

Сопровождать пленных и захваченные трофеи Артём поручил Варяжке. Сам же решил идти напрямик через степь к Соляному тракту. Так выходило быстрее, чем возвращаться к той самой роще.

Впрочем, на успех Артём не очень надеялся. Разве что те, кого они искали, выйдут на тракт и оттуда двинутся к Сурожскому морю, что очень сомнительно.

Однако такова была натура воеводы Артёма: начатое – доводить до конца. Или хотя бы сделать все, что возможно.

– Мы сделали все, что возможно, – сказал Ионах, задумчиво глядя на серую полосу тракта, разрезающую надвое желто-зеленое травяное море.

Славка тронул коня и направил на мост, грубую, но прочную конструкцию из распущенных вдоль бревен. Трофейный жеребец – Славка назвал его Разбойником – не артачась, осторожно перешел мост. С каждым днем он слушался все лучше и лучше.

Место, где малый отряд печенегов вышел из реки, они отыскали довольно быстро. Славка нашел, потому что вороги поднялись на берег на его стороне речки.

Печенегов в этом отряде было пятеро. У каждого – по заводной лошади. Из печенежских лошадей подкованы две. Еще две подкованные лошади, судя по отпечаткам, принадлежали моравам. На их следах можно было без труда различить значок-клеймо известной киевской кузницы у Подольских ворот, что на Копыревом конце.

Вороги явно спешили. Это было видно и по тому, что их кони то и дело переходили в галоп, и потому, что моравские лошади время от времени бежали налегке – их всадники пересаживались на печенежских заводных. Ионах со Славкой двигались значительно быстрее: у них кони были лучше и свежее, однако достать разбойников все равно не успели. Печенеги вышли к тракту вчера на закате. Сегодня утром их уже и след простыл.

Оставалась слабая надежда: догнать их уже на тракте. Славка не сомневался, что узнает и моравов, и того ромея-печенега, который велел его убить.

Но от тракта во все стороны расползались пути-дорожки в окрестные селения. И по любой из них могли уйти те, кого они преследовали.