Распутье Воронов (ЛП) - Сапковский Анджей - Страница 3

— Предлагаю, — обернулся к нему оный странный путник, — чтобы мы какое-то время ехали вместе. Капитан Карлетон всё ещё хочет тебя повесить, видно было, что очень хочет. Он не настолько глуп, чтобы гнаться за мной, но ты, в одиночку, можешь стать лёгкой целью. Посему, если тебе не мешает моё общество…

— Дак чо уж, — поспешно заверил Геральт, — конечно, с нашим удовольствием… Я… я этот…

— Я знаю, кто ты. Волосы у тебя побелели после мутаций? После Перемен? Утрата пигмента, так же, как у меня?

— Ага… Но откуда…

— Откуда я знаю, кто ты такой? Оттуда, что я слежу за тем, что там у вас в Замке происходит. И дошли до меня слухи, что выучился там один вундеркинд, что зовут его Геральт, и что вскоре выйдет он на дорогу.

— Но Весемир…

— Никогда не упоминал обо мне? Ни словом не обмолвился о Престоне Хольте? Объясню: Весемир и я с некоторых пор, скажем так, двигались по разным орбитам. Если ты понимаешь, о чём я.

Геральт не знал, что такое орбита, но сделал умное лицо и кивнул.

Некоторое время они ехали молча. Бок о бок.

— И тогда из Каэр Морхена ты отправился в путь, — заговорил, наконец, Престон Хольт. — Начало вышло, может, не самое лучшее, но с началами так бывает. Впрочем, я не намерен порицать тебя, наоборот, я осмотрел труп того мародёра и счёл твои удары безупречными. Может быть, ненужными, может, необдуманными, может, неизящными — но, в общем-то, безупречными.

Они снова помолчали, поглядели на стадо, пасущееся на лугу, и на пастушка, бегающего от коровы к корове, чтобы согреть замёрзшие ножки в свеженькой, тёплой коровьей лепёшке. Хотя согревали их не столько лепёшки, сколько беготня.

— Выгоняют коров, — заметил Хольт. — Хотя трава чуть только показалась. Это знак того, что сезон начался, и ты легко найдёшь работу, Геральт. Деревни рады будут заплатить за охрану пастухов и скота. Направим же коней туда, в березняк, по берегу канавы.

— По берегу чего?

— Канавы. Этот ров и есть канава, канал, по которому когда-то отводили воду из шахты. Мы, как ты, несомненно, знаешь, находимся в той части королевства Каэдвена, что называется Верхней Мархией. Богатство Верхней Мархии — полезные ископаемые: главным образом соль, но также и серебро, никель, цинк, свинец, лазурит и прочее. По крайней мере, так было когда-то, сейчас полезных ископаемых становится всё меньше. Ничто не вечно.

Геральт слушал молча.

— Видишь этот холм впереди? Он называется Подкурок, так на официальных картах пишется. А всё оттого, что лет сто тому назад мужик по имени Подкурок случайно выкопал там серебряный самородок величиной с кочан капусты. Тут, конечно, сразу же завелась шахта, врезалась в склон холма. Здесь добывали много серебра и галены — свинцовой руды. Но чем глубже рыли рудокопы, тем сильнее досаждала им вода. Таких канав, как эта, было много, ты их увидишь. Наконец, затраты на водоотведение сделали добычу нерентабельной. Рудокопы разъехались в другие края. Оставив после себя лабиринт коридоров и штолен, частично затопленный. А теперь самое интересное: заброшенную и затопленную шахту захватили и заселили бродячие затравцы. Я полагаю, ты знаешь, что такое затравцы?

— Затравцы, — отчеканил Геральт на одном дыхании, — это небольшие существа, похожие на песьеглавых обезьян. Стадные, живут под землёй, в темноте. В стаде опасны…

— Чертовски опасны, — прервал его старательный ответ Престон Хольт. — И довольно часто в этом на собственной шкуре убеждаются старатели-дилетанты, ковыряющиеся на склонах Подкурка в поисках серебра, которое всё ещё тут можно выкопать. О, а вот и иллюстрация к моим рассуждениям: то, что там белеет, — это палатки и фургоны. Мы попадём прямиком в лагерь отважных копателей. Первых этой весной.

Отважные копатели спервоначалу выслали к ним делегацию, вооружённую лопатами и дубинками. Грозные физиономии выражали простую мысль: а ну, пошли вон, приблуды, мы тута первее всех были! Однако скоро лица их смягчились — пришельцы вовсе не оказались нежеланными конкурентами. И вот на недавно ещё враждебных обличьях просияла прямо-таки радость.

— Мать честная, всем богам спасибушки! — возопил главный копатель, пряча за спину мотыгу, которой только что воинственно размахивал. — Батюшки-матушки, это ж сам благородный господин ведьмак! Нам уж знатко стало, что вы тутока недалече, дак спосылать за вами давеча намерились! А тут и вы — да сами, как с неба нам, как с неба!

— Такое моё обыкновение, — Престон Хольт выпрямился в седле. — Падать с неба к тем, кто во мне нуждается. Ибо аз есмь ведьмак.

К копателям присоединилось несколько причитающих женщин. Становилось всё громче и всё бестолковее. Престон Хольт жестом и голосом потребовал порядка. Однако нескоро ещё удалось выяснить, в чём нуждаются копатели и их бабы.

— Ведьмак надобен, ведьмак! — орал, размахивая мотыгой, главный копатель. — Парнишку нашего утащили твари подземные, под горою сущие! Напали, сцапали, в пропасть уволокли! Кто ж его теперь спасёт, коли не вы?

— Не прошло и двух недель, как я предостерегал вас, — сказал Хольт, — чтобы вы держались подальше от шахты и штольни. Что я вам говорил? Чтобы копать с той стороны горы. Парнишку, говорите, затравцы унесли? Сколько лет? Пять? Давно? А, позавчера? Что-то вы не спешили посылать за мной. Сойди с коня, Геральт.

Престон Хольт спешился. Геральт не мог не заметить, что это далось ему нелегко. И он сильно хромал на левую ногу. Жестом он отогнал баб, которые с воем обступили его. Недолго поговорил со старым копателем, потом потянул Геральта за рукав.

— Что ж, юный ведьмак, — сказал он. — Надо помочь бедным людям, пострадавшим от чудищ. Потому что нас только что наняли.

— Если затравцы утащили парнишку позавчера, — буркнул Геральт, — то вряд ли он ещё…

— Жив? Да, шансы невелики. Но, может, найдём хотя бы… Гм… Дадим матери возможность похоронить то, что осталось… Что за сомнения, юный Геральт? Ты только что без раздумий бросился защищать девичью честь и зарубил человека насмерть, а тут вдруг сомневаешься?

— Разве я что говорю? — Геральт пожал плечами. — Или сумлеваюсь? Не сумлеваюсь я.

На склоне холма сохранились остатки деревянных конструкций, похоже, приводов для водоотвода. Там зияла шахта, частично обрушившаяся, открывавшая пропасть.

— От шахты остался только ствол, — объяснил Хольт, — и штольня, вон там. И тот, и другая ведут к верхнему отвалу. Отвал извилистый, потому что идёт вдоль жилы, полностью выработанной. Оттуда идёт выбитый в породе коридор, спускающийся в нижнюю штольню, ещё более извилистую, с многочисленными ответвлениями. А ниже — ещё одна штольня, но полностью затопленная. Там-то и обретаются затравцы. Там могут быть ещё какие-то провалы, переходы в естественные пещеры.

— План таков: я с моей ногой вниз спуститься не могу, поэтому я пойду к штольне, примусь шуметь и отвлекать их на себя. А тогда уж вся надежда на тебя. Ты спустишься по шахте в коридор, оттуда по штольне вниз. Там у тебя будет шанс найти… То, что надо найти. Если повезёт. Желаю тебе удачи, юноша. До встречи наверху.

— Может, перво-наперво, — рискнул Геральт, — позырить…

— Что сделать? — поморщился Хольт. — Ах, понимаю. Не надо ничего… зырить. Пей эликсир, держись за медальон и лезь в шахту.

— Прощенья просим, — встрял стоящий рядом главный копатель. — А только вьюнош шибко млад… такой-эдакой… Будет ли толк от его? Мы чаяли, одначе, что вы, господин Хольт, сами вниз слазите. В своей личной особе…

Престон Хольт повернулся и посмотрел на него. Копатель скукожился, заикнулся. И не докончил речь.

Коридор был высокий, Геральт мог свободно идти, выпрямившись, да ещё оставалась пядь до свода. Везде со стен капала вода, кроме звука падающих капель не слышно было ничего. Он ускорил шаг, ему хотелось поскорее оказаться в нижней штольне, прежде чем Хольт устроит обещанный шухер

В стенах выработки виднелись глубокие каверны, следы от выдолбленных рудных скоплений. В одной из таких каверн он заметил странное кирпичное строение, точнее, руины такового. Он не мог знать, что это развалины древней часовни.