Зоомагический факультет. Болотные хроники - Одувалова Анна Сергеевна - Страница 6

Продирались сквозь чащу, спотыкаясь о корни. Обжорень похрапывал, изредка почесываясь о ветки. А я… я думал совершенно о другом. Болотные духи! Я не мог выкинуть из головы Киру. Синие волосы, розовая пижамка и эта безумная решимость кидаться на монстра с корягой. Может, она и стервозная иногда, но… симпатичная и смелая на грани безрассудства. Почему-то это и подкупает.

– Ксандр, слева яма! – Никитос дёрнул сеть в сторону, я едва удержался, чтобы не провалится в вонючую, иногда булькающую жижу.

– Спасибо, – проворчал я несколько смущенно. – Еще немного, и мы его утопили бы.

Наконец, добрались до подходящего места. Болото булькало в стороне, пахло тиной и спокойствием. Сбросили Обжорня на землю, профессор Грим, которая все это время неслышно следовала за нами, щелкнула пальцами, и сеть растворилась. Монстр заурчал, потянулся и пополз к болоту, явно нацелившись на что-то съедобное, обнаруженное в воде.

– Миссия выполнена, – Верн вытер лоб. – Объект обезврежен!

Профессор хмыкнула и ушла первая, а мы тащились за ней вразвалочку. Возвращаться в лагерь не хотелось. Вдруг его еще не успели собрать? Придется помогать, а этого никому не хотелось. Я был занят своими мыслями, пока не заметили, что Фенрик, который вызвался помогать и не сделал ровным счетом ничего, отстал. Сейчас он сидел под кустом, жуя что-то фиолетовое и улыбаясь в пустоту.

– Ты что ешь? – Никитос, который тоже заметил неладное, нахмурился.

– Яго-о-оды, – буркнул Фенрик, указывая на куст. – Вкусно-о-о.

Верн поднял одну ягоду, посмотрел на свет.

– Это же «сонные колокольчики»! Ты чего, их в учебнике третьего курса проходят! Разве можно их жрать?

Но Фенрик не ответил, он медленно повалился набок, продолжая жевать.

– Ладно, – вздохнул я. – Тащите его. Профессор Борк обожает такие сюрпризы…

Кира

Пока парни геройски таскали Обжорня по лесу, мы с Луной и другими оставшимися в лагере под чутким руководством профессора Борка сворачивали лагерь. Вернее, пытались. Борк, помешанный на деталях, заставил нас пересчитать каждую вилку, словно они могли за ночь сбежать в болото от скуки.

– И куда дирижабль приземлится? – спросила Луна, запихивая в рюкзак этюдник вместе с носком. – Здесь же сплошные деревья! Мы сильно не долетели, да?

– Не волнуйтесь, – профессор Борк щелкнул хронометром. – Нам пройти нужно не очень далко… ну, судя по моим внутренним ориентирам и картам. В нескольких километрах вот за этим симпатичным лесом есть стационарная подстанция. Зоомаги обещали нас принять и кормить. Сидеть мы, конечно, там не будем, но именно она станет нашим основным местом дислокации.

Мы почти очистили поляну, когда вернулись парни, волоча Фенрика, который напоминал сонного енота с фиолетовыми пятнами вокруг рта.

Сзади них, ругаясь на чем стоит свет, шла профессор Грим.

– Что с ним? – я ткнула пальцем в парня.

– Научный эксперимент, – фыркнул Ксандр, сбрасывая Фенрика на землю. – А что будет, если съесть полкуста неизвестных ягод? Точнее, известных, но, видимо, не этому недоразумению!

Профессор Борк тут же достал увесистый фолиант и начал листать:

– Сонные колокольчики… Побочные эффекты: галлюцинации, неконтролируемое пение, временная дружба с насекомыми… Лечение: три стакана ледяной воды со щепоткой радужного поциклета. Лайсочка, позвал он скромную рыжеволосую девчонку, которая стараясь держать в стороне. – Достань из моего аптечного набора, синюю баночку с поциклетом.

Пока Лайса кинулась выполнять поручение, Фенрик, услышав про воду, застонал, но Борк был неумолим. Через пять минут наш зоомаг сидел мокрый, дрожащий и красноречиво молчавший.

– В путь! – скомандовал Борк, когда понял, что опасность миновала и все готовы. – Лаборатория зоомагов ждёт! Мы и так опаздываем на день! Правда, лес тут многообещающий. Думаю, мы сможем начать нашу работу уже сегодня.

Лес встретил нас шелестящими деревьями с листьями-лезвиями. Цветы на длинных, гибких стеблях шипели, когда мы проходили мимо, а один куст и вовсе попытался утащить у Луны шарф, приняв его за экзотическую птицу.

– Красота! – Луна достала блокнот, рисуя травинку с зубами. – Представляешь, как тут осенью?

– Если мы доживём, – пробурчала я, отпрыгивая от гриба, выстрелившего спорами в стиле праздничного фейерверка. – Может быть, даже узнаем, у нас практика месяц.

Ксандр шёл впереди, отбиваясь от летающих шишек магическим щитом. Надо отдать ему должное со своей работой защитник справлялся отлично, мы шли в безопасности по хорошо проторенной тропинке.

Фенрик, которому все еще было дурно, медленно брел в хвосте и стонал.

– Я больше никогда… Ни-ког-да…

– До следующих ягод, – усмехнулся Верн, но тут же вскрикнул – гигантская бабочка с хищным узором на крыльях села ему на голову.

Лес определённо хотел, чтобы мы почувствовали себя как дома. Точнее, как в доме с очень плохой репутацией.

– Осторожно! – завопил профессор Борк, и так как не предложил никому ничего изучить или зарисовать, мы поняли, что проблема серьезна. Замерли все, включая слегка согнувшего колени Верна, который испуганно пытался скосить глаза и разглядеть примостившуюся бабочку, хоть это и было физически нереально.

Лес обступил нас со всех сторон. Кроны смыкались над головой

 Стволы, обвитые бирюзовым мхом, переливались на солнце, будто усыпанные алмазной пылью. Воздух гудел от стрекоз с витражными крыльями, а под ногами шелестели травы, то и дело норовя обвить лодыжку. Мы шли медленно – не из-за осторожности, а потому что Борк каждые пять метров останавливался, чтобы записать в блокнот очередной «феноменальный экземпляр флоры».

Я тоже постоянно отвлекалась: то на следы, напоминавшие змеиные петли с шипами по краям, то на стайку крылатых существ, чьи перья меняли цвет в зависимости от их настроения. Луна, верная своей визуальской натуре, пыталась запечатлеть всё в толстом походном альбоме, но её то и дело атаковали цветы-хамелеоны, пытаясь обвить и выдернуть из руки карандаш.

– Кира, смотри! – Фенрик тыкал палкой в лягушку, чья кожа переливалась, как расплавленное золото. – Думаешь, она ядовитая?

– Только для тех, кто её дразнит, – огрызнулась я, поправляя подвеску на шее – аметист, последний подарок бабушки.

Внезапно над головой просвистело что-то стремительное. Крылатая тварь с телом куницы и крыльями летучей мыши рванула ко мне, когтистыми лапками, цапнув за цепочку. Сердце ёкнуло, будто кто-то вырвал кусок памяти. Но наглая тварь махнула крыльями и рванула прочь.

– Верни! – крикнула я, бросившись вдогонку. Но монстр, хихикая, нырнул в лабиринт ветвей.

Парни-защитники с руганью кинулись следом, издавая так много шума, что спугнули стайку птичек-мандаринов, гигантскую стрекозу с радужными глазами и ежа со светящимися иголками

– Опять у тебя проблемы? – спросил, появившийся, словно из ниоткуда, Ксандр.

Ответить что-нибудь язвительное я не успела. Парень, вооружившись огромной веткой, уже мчался в сторону улепетывающего монстра.

Тварь петляла, используя лес как союзника: сбрасывала на нас взрывающиеся облаком вонючей пыли шишки, заводила в заросли папоротников с листьями-лезвиями. Я, вспоминая уроки, пыталась предугадать маршрут: крылатые вредители всегда летят к воде, если держат блестящее – нужно отсечь путь к ручью.

– Влево! – закричала я, и Ксандр метнул палку, задев монстра по хвосту. Тварь взвизгнула, выпустив кулон, который со звоном шлёпнулся в кусты, а судорожно вздохнула. Еще чуть-чуть и подвеска угодила бы в ручей с быстрым течением.

Мы нырнули в чащу, раздвигая ветви. Внезапно земля ушла из-под ног, и мы скатились в ложбину, утыканную фиолетовыми грибами. Там под корнями дуба-исполина, сидел лиловый манул. Его шерсть дыбилась, а глаза светились недоверчивым янтарём. Он был такой милый и очаровательный, что захотелось поймать и погладить, но, подозреваю, зверь бы этого не оценил.

– Тише, – прошептала я замирая. Манулы ненавидят суету.