Другая жизнь. Назад в СССР-2 (СИ) - Шелест Михаил Васильевич - Страница 56

Тиэко играла с кем-то из девочек в бадминтон, но увидев меня, проходящего в компании своих соотечественников, передала ракетку кому-то из зрителей и поспешила за нами, догнала и схватила меня за руку так крепко, словно я не пришёл, а собирался уходить с вечеринки.

— Руку оторвёшь, — бросил я, улыбаясь.

— И оторву! — дыша, словно пробежала десять километров, сказала Тиэко и прошептала, чтобы никто не услышал. — Я так соскучилась, что готова отрывать от тебя по кусочку и съедать.

— Ай-йай-яй, — покачал головой я. — Я, так и знай, еще не до конца дорисовал мангу.

— Ох, ты какой предусмотрительный и коварный! — прошипела она. — Знаешь, чем уберечься! Ты специально это задумал⁈

— Сообщили о поездке только два дня назад, представляешь?

Тиэко аж остановилась, дёрнув меня снова за руку.

— Как это только два дня назад⁈ Приглашение ушло три месяца назад!

Я пожал плечами, вздохнул и предположил.

— Такая у нас бюрократия, наверное.

— Да-да-да… Мне о ваших бюрократах рассказывали. Они круче наших, а наших я бы всех перестреляла.

— Здравствуйте-здравствуйте, — услышал я голос губернатора Минобэ.

Подняв голову, я увидел дедушку Тиэко двух женщин разного возраста и ещё одного японца примерно сорока лет.

— Папа — якудза, — подумал я и сказал: «Здравствуйте».

[1] Кимэ в каратэ — это концентрация всех усилий тела на конечной фазе удара (или блока). Усилия включают как физические компоненты — напряжение мышц и натяжение связок, так и психические — готовность к бою, собранность, решительность.

[2] «Бычье сердце» — сорт помидоров.

Глава 30

Попа-якудза, улыбнувшись, попросил называть его «Минобэ-сан нидан». Мне представляться не пришлось. Мои сопровождающие по очереди представились и замолчали, давая мне возможность вести беседу, так как виновником сборища был, всё-таки я, а не они.

— Хороший дом, — Минобэ-сан. — И здорово, что вы пригласили всех ребят.

— Мы не приглашали, — рассмеялась Тиэко. — Это школа. Они тут учатся и живут. Дедушкин дом с другой стороны. Со стороны моря. Хотя и школа — это тоже дедушкин дом, да. Он отдал его для школы.

— Очень красивое место.

— Пошли, я тебе всё покажу, — сказала Тиэко и потянула меня в сторону от взрослых.

Вокруг спортивной площадки и дома возвышались старые деревья, уже сбросившие листву, но не потерявшие от этого силу и мощь. Дом стоял на возвышенности и участок спускался с неё несколькими террасами, соединённых друг с другом асфальтовыми дорожками и лесенками.

Мы поднялись к самому зданию и пошли вокруг него, заглядывая в окна.

— Внизу учатся младшие, на втором этаже учатся старшие. Вон окно нашего класса.

Она показала пальцем на одно из окон.

— Хотелось бы здесь учиться? — спросил я себя. — А наша школа, чем хуже? Только тем, что в ней не живут? А зачем, когда она, фактически, в шаговой доступности от жилья. И школ у нас по району аж четыре. Не-е-е… Нафиг-нафиг жить в школе. Всё время видеть одни и те же лица.

— Я бы не смог жить в школе, — сказал я. — Дома лучше.

— Многие живут далеко от школы. Им неудобно ездить сюда каждый день.

— У нас школы строят рядом с домами. И детские сады. Из расчёта на, хе-хе, душу населения. То есть на количество проживающих.

— Дедушка говорил, что у вас бесплатное образование. А у нас в разных школах разная оплата. Вот родители и выбирают… А дедушка сделал бесплатную школу. Но для всех мест не хватает. Они пытаются провести закон о хотя бы начальном бесплатном образовании, но пока не получается.

— С две тысячи десятого года начальное образование в Японии станет бесплатным, — сказал «предок».

— Когда-нибудь ваши школы тоже станут бесплатными, — сказал я. — Благодаря твоему дедушке. Вода камень точит.

— Он настойчив, — покивала головой Тиэко.

Мы обошли школу и вышли к небольшой, тоже двухэтажной усадьбе, стоявшей на самой вершине возвышенности, куда вели ступеньки длинной лестницы по которой мы и поднялись. Нам сразу открылся вид на Токийский залив с которого неожиданно подул прохладный ветерок.

— Хорошо, что я надел тёплую куртку, — подумал я.

Тиэко зябко повела плечами. На ней была надета джинсовая куртка с подкладкой из «искусственного меха барана».

— Пойду, ка и я что-нибудь приодену потеплее. Когда двигалась, тепло было, а теперь зябко.

— А там внизу, где школа, хорошо. Тут ветер прохладный…

— Море, — неопределённо высказалась Тиэко. — Пошли в дом.

Вход в особняк находился с противоположной морю стороны и мы, завернув за угол, сразу попали в «мёртвую зону», где ветра не было совсем.

— Вспомнилось, — сказал «мой внутренний голос». — В романе Стивена Кинга «Мёртвая зона» главный герой после коммы стал ясновидящим, может и тебе начать пророчествовать? Твои ставки сразу резко поднимутся.

— Мне и так достаточно внимания, — мысленно буркнул я.

— Да, это я так… Навеяло…

Мы вошли в дом и сразу попали в комнату с обувью, где Тиэко разулась до носков.

— Разувайся, — сказала она. — С террасы осмотрим окрестности Сверху вид красивее и не так дует. У нас терраса застеклённая.

Я разулся, мы вошли в обширный холл с мягким на вид кожаным диваном, такими же креслами, низким столиком и барной стойкой с встроенным в неё большим телевизором. Тиэко повернулась ко мне и хотела что-то сказать, но вдруг её глаза расширились и я потерял сознание. Однако, потеря сознания была кратковременной, словно просто мигнула лампочка. Однако голова заболела так, словно мне снова проломили череп и скорее всего так и было.

Я лежал на полу холла, упираясь лицом в деревянные доски, что было очень неудобно и вызывало боль ещё и в носу, как-то неестественно свёрнутому и чем-то забитому.

— Наверное — кровь, — подумал я и услышал откуда-то из-за спины:

— Что ты с ней возишься? Дай по голове и дело с концами!

— Она кусается! Помоги мне лучше.

— Я этого держу. Дай ей по голове и лучше мне помоги. Наручники у тебя.

Я почувствовал, что на мне кто-то сидит, а мои руки, завёрнутые за спину, лежат у этого сидящего на мне, на его коленях. Двойной контроль, сука! Больно! И хрен пошевелишься! Но что-то надо было делать. Если наденут браслеты, то шансов не будет совсем.

— Пристрели ты её, — сказал первый голос.

— а неё заказа не было. А за бесплатно я никого не убиваю. Да и сказано было, девчонку не трогать. Это ты бы лучше пристрелил бы этого говнюка, помог бы мне с девчонкой да и свалили бы по-быстрому.

— Ты задолбал! Этот парень нужен боссу живым. Босс самолично хочет переломать ему всё, что можно и отпустить. Он русский. Убивать его запретили. Пусть живёт и мучается.

Я упёрся сломанным носом и лбом в пол и, сократив пресс, резко встал на «передний мост». Мои руки хрустнули в локтях, резкая боль обожгла плечи, но сидевший на мне якудза перелетел через меня, врезался головой в пол и сразу обмяк. Я высвободил руки и оттолкнувшись ими от пола, бросил своё тело вперёд, там, где я, через залившую мне глаза кровь, увидел силуэт второго бандита, сидящего верхом на Тиэко.

Врезавшись в него уже привыкшей к боли головой, я нащупал его плечи и резким движением вывернул ему руки отрывая их от девушки. Якудза был крупнее меня, но я ему так резко вывернул руки, что они буквально выскочили из плечевых суставов. Причём, в своих руках я уже боли не чувствовал, хотя в локтях неприятно похрустывало, а плечи ныли.

Второй якудза заверещал словно поросёнок, но я бросил его на пол и оседлав его, нащупал задницей наручники, висевшие у бандита за спиной. Кое-как вытащив их из-под себя, я попытался надеть браслеты на его руки, но практически ничего не видел, а руки тряслись так, что его запястья не попадали в зажимы. Кое как справившись с фиксацией рук второго бандита, я развернулся к первому и тут прогремел выстрел.

В спину ударило и я по инерции завалился вперед, уже своим телом ломая руки второму якузда, который заверещал с ещё большей силой. Бахнуло ещё раз и ещё… Спину обожгло.