Другая жизнь. Назад в СССР-2 (СИ) - Шелест Михаил Васильевич - Страница 37

Я встал не в самом дверном проёме, а за ним, и, находясь в предбаннике, имел место для манёвра, так как у двери пружины не было, и она была открыта нараспашку.

Четвёртый сунулся было в проём, но почувствовав дискомфорт, вперёд продвигаться не стал.

— Ты попал, — сказал он. — Тот, кого ты срубил — это Бутылёк.

— Да хоть Флакон, — огрызнулся я, переводя дыхание. — А я Шелест. Может, слышал?

— Не слышал!

— Славку Макара знаешь?

— Ну, знаю, — заинтересованно ответил четвёртый.

— Так вот, я его и ещё двоих уделал по весне. Слышал, может?

— Что-то было такое по району. Он долго на тренировки не ходил. Ногу подвернул в колене.

— Во-во. Так что, забирай своих, и валите по добру, по здорову, пока я добрый, и не бью сильно. А то, как выскочу и как выпрыгну, полетят ваши клочки по закоулочкам.

Оценив состояние побитых мной «гавриков», я действительно шагнул из подъезда.

Глава 20

— Пи*дец тебе, Шелест, — сказал четвёртый, опасливо отходя от подъезда. — Жди тычину в пузо. Бутыль тебе этого не простит. И Светочку твою мы по кругу пустим.

«Бутыль» так и валялся на тротуаре возле третьего подъезда, но руками-ногами шевелил. К нему спешил на помощь кто-то из прохожих и я решил поскорее ретироваться, так как тоже спешил на свою вторую тренировку.

— Светочку? Мою? Да сколько угодно, потому, что она — точно не моя. Зато я теперь знаю, кто это сделает, если что случится. А папа у неё партийный работник, а дядя в Цэка Украины работает. Вас тогда самих вые*ут и высушат ещё тут в СИЗО, а не на зоне. На зону вы уже профессиональными петухами поедете.

Я ухмыльнулся, глядя на опешившего «четвёртого».

— И заметь, я тебя не знаю, но портрет твой нарисую со всеми твоими подробностями, имеющимися на твоей харе. Я художник, если что…

— Сука, — процедил сквозь зубы четвёртый.

— Это ты сукой станешь на зоне. Даже не сукой, а сучкой.

— Что же вы сделали с человеком, паразиты⁈ — раздался со стороны третьего подъезда истошный женский возглас. — Я сейчас милицию вызову!

И вот сейчас я показывал другим, как можно «отхреначить» троих-четверых нападающих одновременно, хотя сам недавно фактически сбежал с поля боя. А если бы бились, действительно, на поле? Справился бы я с ними, с четырьмя? Не знаю, не знаю, но похоже, что вряд ли… Бью-то я быстро, если в воздух, но мог бы себе что-нибудь и повредить. Поэтому, от карате в этом бою был только удар маваси в селезёнку. Пора-пора переходить к ударам по жёстким поверхностям.

Попросили меня в конце тренировки доказать преимущество карате перед боксом. Боксёр Дмитрий Сергеевич попросил, руководитель, между прочим, секции бокса «Динамо» в нашем районе.

— А преимущества никакого и нет, — сказал я. — У бокса больше преимуществ, чем у карате, если хотеть научиться просто драться. Если у боксёра руки не связаны, конечно, то он победит каратиста, занимающегося такое-же время. Ну, если не несёт боксёр в руках что-то ценное, конечно, например — автомат без патронов, который и бросить нельзя, и драться им тоже нужно уметь. А карате, кстати, легко приспосабливается к бою палкой или каким другим оружием. Вот, например…

И я, взяв ручную макивару — палку обмотанную тряпкой — и используя её, как винтовку со штыком, показал комплекс армейского штыкового боя, который рекомендовал как-то выучить «предок».

— Видите, даже стойки тут понятно для чего нужны и очень похожи на каратековские! Правда? Устойчивость и сила. Поэтому и руки должны быть такими же крепкими как палка, потому, что сила удара в карате превосходит силу удара боксёра. А бокс? Бокс это другое. Тем более в перчатках. Вот у вас, Дмитрий, устойчивость и, соответственно, сила удара достигается постоянной работай вот этих мышц, — я показал на свой пах, — стягивающих ваши ноги вовнутрь и заставляющих двигаться их очень динамично. В карате то же самое, но с одной очень большой разницей. Связки в паху у вас почти закаменели, а потому растяжка у вас никакая. Если вы сейчас растянетесь, у вас пропадёт реактивность передвижений тела. А в карате без растяжки никак. Вот и противоречие. И в классическом Шотокан-карате такая реактивность достигается только через много лет тренировки. Но мы пойдём немного другим путём. Есть в Японии стили, сразу тренирующие связки правильно.

Вторая тренировка прошла лучше первой, но по глазам и выражению лица «боксёра» я понял, что его у себя больше не увижу. А жаль…

Зато зрители в окнах спортзала появились сразу, как только мы начали тренировку дыхания. Я показал глубокое дыхание с акцентированным и резким выдохом низом живота, вызывающим резкий возглас. Знаменитый «кияй». Показал с сильным выкриком, который натренировал у моря на «диване». Там среди волн и перекатывающихся камней можно было шумно дышать и кричать сколько угодно.

Скинув куртку, я продемонстрировал работу диафрагмы, втянув её до самого позвоночника.

— Диафрагма — это мышца, — вещал я. — Если вы стоите, то она находится параллельно полу в зоне нижних ребер. У нее есть две основные функции: статическая и динамическая. Статическая функция необходима для нормальной взаимосвязи грудного отдела и внутренних органов брюшной полости. Динамические функции выражаются в регулировании объёма вентиляции лёгких, стимулировании сердечно-сосудистого процесса, продвижении пищи по пищеводу и стимулировании работы желудка. То есть, активно работая диафрагмой, мы помогаем нашему организму полноценно обогащаться кислородом, стимулировать сердце и переваривать пищу, добывая энергию. К тому же, подтягивая диафрагму, мы напрягаем внутренние и наружные мышцы, защищая внутренние органы от разрыва и контузии в случае проникающего удара.

Мои ученики вымотались, а потому, сидя на коленях в позиции «сэйдза», внимали, несмотря на боль в ступнях и коленях от непривычной позы, с облегчением. Они все были спортсменами, поэтому я с ними не особенно церемонился. В основном ко мне пришли бывшие и настоящие борцы. Но были и гимнасты, и тяжелоатлеты, и футболисты с баскетболистами. Двое баскетболистов имели рост за два метра и я не представлял, как их тренировать. Хорошо хоть, что их было двое… Где их набрал физрук? Ну, да ладно.

После тренировки, подошли местные ребята и попросились в секцию. Сказал, что пусть ждут объявление о наборе, но предупредил, что для школьников будет доступен только оздоровительный раздел. Никакой драки руками и ногами… Только гимнастика. Они разочарованно ушли.

Дома царило веселье. Папа принёс с пленэра морской пейзаж с видом на левый берег моря с дамбой насосной станции, сопкой, едва виднеющимся водопадом и набегающими на берег волнами. Писал он картину с сопки, возвышающейся над морем метров на сто, а потому простор и перспектива захватывали дух.

— Корабли на рейде — во! — показал я большой палец. — Да и вообще… Я рад за тебя.

Отец светился от удовольствия.

— Пусть подсохнет и продолжу. Маслом можно писать годами.

— Или десятилетиями, — поддержал я. — Тут столько объектов, что писать и писать…

— А ты как, каратист, — спросила мама. — Вы там не дерётесь? Не дай Бог что случится с твоей головой, я больше не переживу.

— Да уж, — нахмурился отец. — Может ну его, твоё карате?

— Так, э-э-э, мне только на пользу пошло. Ха-ха…

— Ты это брось! — воскликнула мама. — На пользу…

— Это карате бесконтактное. Мы вообще друг друга не бьём. Удары ловятся на блоки. Это не бокс, где на голову удары принимают. Тут блоки рефлекторны.

— Ладно-ладно, — прервала меня мама. — Марш в душ и кушать! Мы с папой уже поужинали. Я плов из мидий приготовила.

Плов из мидий мне нравился. Ещё в том году мы мидии еди только на море с пацанами, готовя их на костре. А в этом году «мой внутренний голос» подсказал мне, что из них получается очень неплохой плов. Причём, можно собирать и мелочь. Правда её чистить муторнее. И оказалось, что в мидии естся всё, а мы ели только мантию. Внутреннюю часть есть, как-то, брезговали. И тут, как говориться, «масть и попёрла»… Ну, то есть, мидий-то в море завались. Дери с рифов сколько душе угодно. И главное, за крупными и нырять не надо. Мелочь-то вот она, на поверхности. Пузо об ракушку вечно карябаешь при волнении моря.