Другая жизнь. Назад в СССР-2 (СИ) - Шелест Михаил Васильевич - Страница 2

Теперь я мог себе позволить писать всё, потому, что деньги на плёнку у меня теперь имелись.

Виктор самолично переговорил с моим отцом по поводу моей «подработки» и отец «дал добро». Все деньги я отдавал родителям, получая от них необходимые суммы. Мама, стала приносить более качественные вещи, за которые переплачивать, наверное, приходилось больше. Раньше она, как я знал, утаивала часть денег от отца, чтобы купить что-нибудь дорогое: люстру, хрустальную посуду, сервиз… Теперь и отцу не нужно было выходить сверхурочно и подрабатывать ночным вахтёром на той же ТЭЦ-2. Жизнь материально, вроде как, наладилась.

Так вот Валерка, как-то непроизвольно, вдруг стал моим заместителем. Он навтыкал Балдину и Ерисову, а когда пришли две грузовые бортовые машины, первым забросил в кузов свой рюкзак, попав чётко на первую от кабины скамейку и крикнул:

— Это наши с Шелестом места! Кто сунется — пасть порву и моргала выколю!

— Не борзей, Грек! — воскликнул кто-то, но тут же ойкнул.

— Сказано! Первая скамейка для командиров!

— Кто тебя командиром назначил?

— Шелест и назначил! Правда Мишка⁈

— Правда, Валерка! Гребенников назначается заместителем командира взвода, э-э-э, по воспитательной работе.

— А меня по кухне, — крикнул Ерисов.

— Отлично! Ерисов у нас отвечает за кухню.

— А меня назначь командиром, — попросил Балдин.

— Хочешь быть каптёром?

— А кто это?

— Будешь отвечать и выдавать материальные ценности.

— Хочу.

— Так и быть. Балдин — каптёр. В одну шеренгу по росту становись! — крикнул я, увидев шевеление бровей и пальцев военрука.

Взвод суматошно засуетился и с грехом пополам построился.

— Взвод! Слушай мою команду! По порядку номеров рассчитайсь!

— Первый, второй, третий… сорок второй. Расчёт закончен!

— Хм! Вроде по списку все, — мысленно удивился я.

— Смирно! — сказал я и, развернувшись кругом, сделал два шага к военруку. На мне была надета отцовская флотская чёрного цвета с белым кантом пилотка и я вскинул к уху выпрямленную кисть руки.

— Товарищ военрук! Вверенная мне группа учащихся девятого класса средней школы шестьдесят пять в количестве сорока двух человек построена. По списку вместе со мной сорок в наличии сорок три человека.

Доложился и после того, как военрук опустил свою руку, отшагнул в сторону и развернулся кругом.

— Вольно! — скомандовал Николай Семёнович.

— Вольно! — скомандовал я.

— По машинам, — сказал военрук.

— Не расходиться! На пра-во! По порядку номеров! Приступить к посадке в машины!

Свора кое-как повернулась к грузовикам и первые побежали.

— Шагом! — крикнул я.

— Серов, командир, — сказал подошедший от машин старлей. — Здравия желаю, товарищ капитан второго ранга.

Он вскинул руку в приветствии, военрук ответил.

На грузовиках стояли огромные сержанты в чёрной морпеховской форме, в беретах с красным треугольником знамени и сапогах. Они задёргивали учеников в кузов друг за другом, как будто выдёргивали морковку или редиску из грядки.

— Руки им не поотрывайте! — крикнул я. — Мне не останется.

— И разговаривает по-нашему! В военное его готовите? — услышал я.

— Да, не-е-е, — вздохнул военрук. — Травма головы у него была серьёзная. Комиссию взяд ли пройдёт.

— Травма головы? Так это сразу к нам! Хе-хе! — пошутил сталей.

На машины, к моему удивлению, расселись без проблем. Я залез по колесу через борт и умостился на скамью, отодвинув Валерку от борта.

До бухты Шамора, где должен был располагаться наш палаточный лагерь, ехали по трассе мимо ТЭЦ-2, фарфоровый завод и городскую свалку, вечно дымящуюся от тлеющих внутри неё пожаров. Запах дыма был настолько невыносим, что некоторые не удержались от шутки: «Дышите глубже, проезжаем Сочи», а некоторые расчехлили противогазы и надели.

— Третий год вожу школьников, — сказал сержант, — и постоянно одни и те же шутки.

— Осенью на дембель, товарищ сержант? — спросил я.

— Так точно, — кивнул головой сержант. — Как зовут, командир?

— Михаил Шелест.

— Ты, я понимаю, взводный?

— Так точно.

— Тогда слушай, взводный. Твоя задача, чтобы по прибытии твои не разбрелись курить, а остались в машинах. В лагере уже сейчас бедлам. Там и другие школы подъезжают. Я покажу вам вашу палатку. Покажу, где брать матрасы. Лучше сразу одного поставить в очередь. Возьмёшь с собой.

— Балдин, слышал?

— Чо?

— Хрен в… Извините, товарищ сержант. Через плечо! Всем по приезду на место до команды оставаться в кузове, Балдин идёт со мной.

— Чо я-то?

— Ха! Ты — каптенармус! Пойдём с тобой материальные ценности получать. А всем сидеть в машине! Всем всё понятно⁈ — крикнул я, перекрикивая шум ветра, мотора, пацанский гомон и гогот.

— Валерка, присмотришь за ними.

— Есть командир! — радостно проговорил Грек, чем сильно меня удивил.

Я хмыкнул и пожал плечами. Валерка никогда ни под кого не подстраивался в нашем дворе, был абсолютным индивидуалистом, а тут вёл себя, как… Не понятно, как кто… Но помощники мне были нужны…

Оказалось что палаточный лагерь разместился на территории турбазы «Лазурный берег». У базы имелись деревянные корпуса, но нас разместили в большой армейской пятидесятиместной палатке, установленной на деревянный щит. Как и всех учащихся из других школ первомайского района города Владивостока.

Мы получили матрасы, постельные принадлежности и, после обеда и сонного часа, приступили к «службе». Нас до ужина учили маршировать. Ой, простите… Ходить строем. По разному, даже в полном «приседе», но в ногу. К ужину даже я подзатрахался, хотя практически ежедневно ползал в своих китайских упражнениях не то что в полном приседе, а ещё ниже. Однако, выдохся и я. Чего уж говорить о ребятах? На Валерку страшно было смотреть, но он бодрился. Зато после ужина и тактических занятий по ориентированию на местности, рыльно-мыльных процедур и команды отбой, вырубились все и почти одновременно. Со своей задачей, задолбать, сержанты справились успешно.

Утром мы все проснулись по команде подъём и пинкам сержантов. Свой пинок получил и я, пока обдумывал спросонок, что это за вой стоит. Сержант пнул меня буквально через две секунды после команды. Ну, а я уже пинал по пяткам и коленям всех остальных.

С утра мы бежали небольшой кросс сначала по асфальту, а потом по морскому песочку. Точно так же делали и все остальные школы. Их было, по моему, штук пятнадцать. И в каждой по сорок человек оболдуев. Нормально так, да? Такая цепочка образовалась! Хорошо, что бежали в колонне по четыре, которая поначалу превратилась в простую толпу.

Когда вернулись в расположение, снова разбились по взводам, и зарядкой занимались повзводно.

— Взводный, военрук говорит, что ты самбист и неплохой спортсмен. Проведёшь физпо сам.

— Слушаюсь, товарищ сержант, — сказал я и провел физподготовку, не особо загружая ребят нагрузками на ноги, но включив в комплекс упражнения из боксёрской практики.

— О! Да ты ещё и боксёр взводный! Может побоксуемся?

— Перчаток боксёрских нет, — буркнул я.

— Как нет? У нас есть! Мы ежевечерне перед отбоем буцкаемся.

— Мне нельзя. Я в голову раненый.

— У него там титановая пластина, — сказал Грек. — Но буцкается он будь здоров.

— А ты? — спросил сержант.

— И я, но у нас с вами весовые категории разные.

Да… Сержант был огромный. Метра под два ростом. Правда, по моему, суховат… Если не сказать, дрыщеват. Хе-хе… Но руки у него были длинные, словно у обезьяны.

— А бороться тебе можно? Э-э-э… Просто, ты среди них самый близкий по весу и росту, а силы проверить хочется. В том году Бузин такой был тоже из вашей школы, но он хоть и мастер, а бороться отказался. Тоже по весовым признакам. Ха-ха…

— Бузин сильнее меня. Он уже мастер, а у меня только первый разряд.

— Юношеский, — расстроился сержант.

— Взрослый.

— О! Ну тогда, нормально. Поборемся?