Амина-кислота - Денисов Константин Владимирович - Страница 8

Вдруг тишину нарушило какое-то шарканье и бормотанье. Мы и так вели себя тихо, но здесь вообще замерли и вжались в стену, ожидая, что будет.

Через некоторое время из-за изгиба коридора показался старик, ноги которого были вместо обуви обмотаны какими-то тряпками. Да и вся его одежда была сильно изношена и изорвана. Он, скособочившись, нёс ведро. Давалось ему это нелегко, груз был слишком тяжёлый для его возраста и здоровья. Однако он всё равно упрямо шёл вперёд, всё время что-то бормоча себе под нос.

Мы немного отступили назад, в тень пещеры, чтобы он нас не заметил. Когда он проходил мимо, до нас донёсся неприятный запах. Непонятно от чего пахло, то ли от него самого, то ли от ведра, которое он нёс.

Бормотание было слышно хорошо, но понять слова по-прежнему не получалось. Но эмоции в этом монологе присутствовали, как будто дедок доказывал кому-то что-то, стараясь быть очень убедительным.

Когда он прошёл мимо нашей пещеры, мы осторожно выглянули. Он продолжал всё так же шаркать по коридору ещё метров пятьдесят, потом подошёл к боковой стене, в которой тоже, видимо, была какая-то дыра или трещина, и вылил туда содержимое ведра. Пройдя ещё немного, он наклонился куда-то, наверное, в очередную трещину в стене, и что-то там зачерпнул своим ведром. Покрутив в нём жидкость, он вылил её туда же, куда и в первый раз.

Картина выглядела так, что дед принёс вылить какие-то помои, потом сполоснул ведро и теперь собирался идти обратно.

– Смотри! – шепнула Маша, – на нём ошейник!

И в самом деле! Я этого сразу не заметил, потому что на шее было намотано какое-то тряпьё. Но сквозь него в нескольких местах проглядывал точно такой же ошейник, какие мы и сами носили недавно. Только вот, без поводка.

Я и до этого думал, что с дедом нужно будет попытаться установить контакт, но увидев ошейник, понял, что сделать это нужно просто обязательно!

Когда дед направился в обратную сторону, я сделал шаг вперёд из тоннеля. Маша, после секундного колебания, последовала за мной. Мы стояли и ждали, когда он приблизится. Он нас заметил, это было понятно. Но вот только виду вообще не подал, разве что бормотать перестал. Он бы, наверное, так и прошёл мимо нас, если бы я не заговорил.

– День добрый! – как можно будничней сказал я.

– Убить меня хотите? – спросил дед.

– Нет, – удивился я его вопросу, – для этого не нужно было бы здороваться!

– Вежливость никто не отменял! – сказал дед, – так будете меня убивать? – и в голосе его послышалась надежда.

– Только если вы будете на этом очень настаивать! – сказал я.

– Настаивать не буду, желать себе смерти плохо, – серьёзно покачала головой дед, – но вот если бы вы сами…

– Я могу обдумать вашу просьбу, – кивнул я, – но мне нужно будет кое-что взамен!

– Не проблема! – усмехнулся дед, – всё, что смогу отдать, отдам, только вот, боюсь, вы будете разочарованы…

– Нам нужна информация, знания, – сказал я, – уж точно не ваши вещи и не ведро!

– Да! – вдруг сказала Маша, и сморщила нос. Ведро и сейчас продолжало источать зловоние, даже после того, как старик его ополоснул.

– Тоже не проблема, – расплылся старик в улыбке беззубым ртом, – что рассказать? Где родился, где женился, где учился? Что интересует?

– Не это, – сказал я, – нам нужно знать, что это за место, что вы здесь делаете и почему… в общем, всё, что касается текущего момента, а не вашего прошлого.

– Место? – старик тяжело вздохнул и, задрав подбородок, почесал его снизу, – поганое место! Я называю его «казематы».

– Тюрьма, что ли? – сдвинул я брови.

– Не только, – прищурился старик, – обычно это ещё и защищённое место в крепости… ну или на корабле, но в нашем случае крепость лучше подходит!

– Но и тюрьма, да? – решила уточнить Маша, которая, как и я, не поняла, опроверг старик значение этого слова или нет.

– И тюрьма тоже, – кивнул он.

– И кого же здесь содержат? – спросил я.

– И содержат, и охраняют! – сказал старик, – самое ценное, из того, что есть.

– При всём уважении, – вздохнул я, – а можно говорить не загадками, а просто рассказать нам, в чём дело?

– Можно, – удивился моей просьбе старик, – я вроде бы и рассказываю! Вы извините, я с людьми почти не разговариваю, не с кем просто, так что, может быть, что-то и неправильно делаю. Но вы спрашивайте, поправляйте меня, я секретов чужих хранить не собираюсь.

– Ну, давайте начнём по порядку, – кивнул я, поняв, что дед, в самом деле, ничуть не стремился нас запутать, а просто изъясняется, как умеет, – кому принадлежит это место? Кто хозяин? Кто здесь главный?

– Принадлежит Воланду, будь он проклят во веки вечные, де Морту! – спокойно сказал старик.

– А вы не боитесь так говорить? Вдруг мы от него пришли? – удивилась Маша.

– Наоборот, я надеюсь, что вы от него пришли и передадите ему то, что я сказал слово в слово… да вот только это вряд ли. Если бы вы были от него, то не задавали бы эти вопросы, – вздохнул старик.

– Ну, тут пятьдесят на пятьдесят. Мы потом тоже можем рассказать, кто мы и как здесь очутились, – сказал я, – конечно, если будет интересно.

– Не очень, честно говоря, – покачал головой старик, – единственное, чего я хочу, так это умереть, но без греха самоубийства. Очень боюсь на том свете расплаты за это… вы это, не забудьте, что убить-то меня обещали, ладно?

– Мы не забудем, но может быть, постараемся переубедить, – сказал я.

– Не получится! – уверенно сказал старик.

– Ладно, когда до этого дело дойдёт, тогда и узнаем, – сказал я, – а сейчас лучше продолжим разговор… кстати, а люди Воланда де Морта не могут сейчас сюда нагрянуть неожиданно? Не застанут нас здесь врасплох? Нам бы очень не хотелось с ними встречаться!

– Это вряд ли, – сказал старик, – могут, конечно, но обычно такого не происходит. Не ходит сюда никто. Во-первых, потому, что про это место почти никто не знает, потому как я говорил уже, что хранится здесь ценность великая для Воланда… – старик замолчал и задумался.

Мы с Машей переглянулись.

– А во-вторых? – спросил я.

– А во-вторых, – сказал дед, – приходят сюда изредка только пара человек, и то чтобы принести немного еды. И они только недавно были, так что появятся теперь нескоро… хотя, конечно, всякое может произойти и обещать вам, что сюда никто не явится, я тоже не могу. Не я здесь хозяин, не от меня это зависит.

– Понятно, – кивнул я, – значит место это особо секретное и особо защищённое. Только вот странно получается, что мы в это самое место спокойно пришли через пещеру.

– Ничего странного! – ворчливо сказал старик, – Воланд сначала эти казематы создал и дрожал над ними, как над самым большим сокровищем. А потом у них там наверху какая-то новая жизнь началась, они под землёй всё сильно перестраивать стали, пригнали каких-то магов, которые двигали саму земную твердь, чтобы построить там что-то… так мне рассказывали те, кто еду сюда таскает… в общем, двигали они, двигали, и додвигались, что не выдержала земля и пошла трещинами. И место это стало как решето! Всё в дырах. Воланд сначала испугался, и сам сюда прибежал, и людей каких-то пригнал, они тут всё облазали, но не смогли найти никакого сквозного прохода. На том и успокоились. И опять про это место все забыли. Люди так устроены, что привыкают ко всему. Вот как бывало в старые времена? Купил человек новую машину, дорогую, красивую! Поставил во дворе, и каждые пять минут к окну подбегает проверить, всё ли в порядке. Чуть пятнышко на ней появится, тут же с тряпочной бросается вытирать. А посмотрите на него через год? Будет он так о своей машине печься? Понятно, что она не только из салона, но ведь ей год всего, это же немного! Но нет, к окну уже не подбегает, каждое пятнышко тряпочкой не вытирает. Да и внутри мусор всё время забывает выбрасывать. Вещь считай та же, и служит ему также, и у окружающих уважение вызывает то же. Но его самого уже не так торкает. Привык, потому что! Вот и Воланд привык. Лежит тут у него что-то ценное, ничего с ним долго не случается, значит, всё в порядке. Потрескались стены? Но потолок же не упал, значит, пусть и дальше всё остаётся как есть. А поначалу чуть ли не каждый день сюда бегал проверять, всё ли в порядке. Теперь, похоже, верит, что ничего с этим местом случиться просто не может.