Один шанс есть - Самаров Сергей Васильевич - Страница 1

Сергей Самаров

Один шанс есть

ПРОЛОГ

Полковник Романков, командир отдельной бригады спецназа ГРУ, дислоцированной в большом и промышленно развитом районном центре, только-только въехал во двор и проехал мимо своего подъезда, чтобы поставить машину в металлический гараж, расположенный в целом ряду точно таких же гаражей, отделяющих двор от обширного пустыря, расположенного здесь же, сразу за общеобразовательной школой, когда в чехле на поясе подал голос мобильник. Романков, в соответствии со своей привычкой быть во всем вдумчивым и основательным, не поторопился ответить, а сначала вырулил, чтобы остановиться перед воротами гаража, и только после этого достал трубку. Номер вызывающего оказался незнакомым. На вызовы незнакомых номеров полковник отвечать не любил. Родители многих солдат непонятно каким образом находят номер мобильника полковника и частенько «достают» его, не понимая, что командиру бригады и не положено по должности знать всех солдат. У него и других забот хватает.

Тем не менее ответил:

– Слушаю, полковник Романков...

– Здравствуйте, Юрий Сергеевич. Генерал Лобанов беспокоит.

Генерал Лобанов, начальник областного управления внутренних дел, не входил в число друзей полковника, хотя они и были знакомы, и непонятно даже то, как у генерала оказался номер Романкова. Более того, областное управление располагалось, как ему и положено, в областном центре, и ехать туда – сотня километров в один конец.

Звонок казался непонятным и, как полковнику подумалось, хороших вестей не нес.

– Слушаю вас, товарищ генерал.

– Вы сейчас говорить можете? Не за рулем?

Ментовский вопрос. Менты не любят, когда кто-то за рулем разговаривает.

– Да, я слушаю. Я как раз у гаража остановился.

– Дело у меня к вам необычное... Хотел бы я по просьбе нашего начальника уголовного розыска попросить у вас напрокат того лейтенанта, с которым мы уже однажды встречались при чрезвычайных, если помните, обстоятельствах... Понимаете, о ком я говорю?

Романков выдержал долгую паузу.

– О ком говорите, понимаю. Лейтенант Велесов, надо полагать.

– Он самый... Он самый...

– Но я не совсем понимаю, товарищ генерал, что такое «напрокат».

Генерал, кажется, ожидал именно такого непонимания и подготовился к ответу.

– Грубо говоря, не можете ли вы откомандировать к нам на некоторое время молодого человека, поскольку мы всерьез нуждаемся в его помощи? У нас такого в наличии, к сожалению, нет. А нам срочно необходим посторонний человек, которого не знают в определенных кругах. Внешне похожий на Велесова. Очень серьезное дело. Можно сказать, почти государственной важности.

Словосочетания «почти государственной важности» полковник, привыкший к точности военных формулировок, тоже не смог понять. Если государственной важности, то – государственной, если не государственной – нет, и третьего не дано. Это «почти» то же самое, что «чуть-чуть беременная». Но поправлять генерала, пусть и чужого ведомства, полковник не стал.

– Признаться, товарищ генерал, вы поставили меня своей просьбой в тупик. Этот лейтенант – командир взвода. Откомандировать его в ваше распоряжение... Я даже не знаю, честно говоря, имею ли я на это право. Во-первых, необходимо и его личное согласие, поскольку подобная командировка передает его в иное ведомство, к исполнению, как я понимаю, несвойственных ему лично функций. Во-вторых, я не могу распоряжаться судьбой офицера, не поставив в известность свое командование и не получив на то официального приказа. Это же не в клуб на выступление отправить. У вас тоже работа связана с риском. А случись что? Что я должен буду говорить, как оправдываться?..

– Я понял вас, Юрий Сергеевич. И предвидел это. Мой звонок, так сказать, предварительный. Долг вежливости. Не хотелось через вашу голову обращаться к вашему командованию. Хотя я планировал с вашим командованием связаться как раз по причине важности дела. Но, разумеется, чтобы вы были в курсе и не возражали. Это в первооснове...

– Теперь я в курсе, – более чем холодно ответил полковник. – Но в первооснове должно быть согласие самого лейтенанта...

– Может быть, вы поговорите с ним? Нам же с вами дружить не просто положено – нам выгодно дружить.

Включился, как полковник понял, «доильный аппарат»... Прозвучал откровенный намек на то, что, если полковник с генералом не договорятся, их дружба может не состояться. А иногда приходится и обращаться к местным ментам, чтобы замять какое-то дело, где бывают замешаны военнослужащие бригады. Недавно только был случай, когда на базаре офицер избил четверых обнаглевших торговцев с Кавказа. Тогда пришлось обращаться, и понимание, после того как были пройдены естественные «купленные» инстанции на нижнем уровне, было найдено. Должно быть, генерал намекал именно на это.

– Добро, товарищ генерал. Я не берусь гарантировать реакцию лейтенанта Велесова, но я попрошу его от лица командования. Думаю, мы сможем договориться, но при непременном условии – чтобы инициатива шла от моего начальства. Со своей стороны отсутствие препон гарантирую. И даже готов оказать содействие. Чтобы дружба состоялась...

– Вот и хорошо, Юрий Сергеевич. Я вам позвоню на днях. Может быть, уже завтра...

– Хорошо... Номер вы знаете.

Полковник поставил машину в гараж, тряпкой вытер матерное слово, нацарапанное на одной из створок ворот кирпичом – недоучившиеся дети таким образом в который раз грамотность проявляют, – ворота закрыл на привычные два замка – внутренний и висячий – и пошел домой. Полковник временно жил один – жена в гости к своим престарелым родителям поехала, чтобы о них, сильно болеющих, хотя бы временную заботу проявить, и на два месяца уже застряла. Сыновья учились в разных городах, в разного профиля училищах, и никто, кроме удивительно лохматого и коротколапого и оттого похожего на гусеницу кота Князя Мышкина, встретить полковника не вышел. Но кот этот был в бригаде спецназа знаменитостью, потому что не однажды даже прыгал вместе со своим хозяином с парашютом, и его фотографии в качестве талисмана вывешивали в каждой казарме.

Не проходя в квартиру, потому что телефонные аппараты – и городской, и внутренний, и даже аппарат прямой связи с ГРУ – стояли в прихожей, полковник только погладил Князя Мышкина, запрыгнувшего на тумбочку, и сразу позвонил по прямому телефону дежурному по бригаде.

– Меня тут недавно разыскивали...

– Так точно, товарищ полковник, – ответил дежурный капитан, отчего-то кашляя, словно поперхнулся словами. – Звонил генерал Лобанов.

– Это ты дал ему номер мобильника?

– Так точно, товарищ полковник. Я подумал...

– Прокашляйся. Потом найди мне лейтенанта Велесова. Пусть домой ко мне приезжает. Если адрес не знает, подскажи. Можешь дежурную машину за ним послать. Да, пошли, так быстрее, пожалуй, будет. Как его зовут? Не помнишь?

– Кого, товарищ полковник. Велесова?

– Велесова, не машину же.

– Саня... Александр то есть.

– А отчество у него есть?

– Наверное, есть. Я узнаю, товарищ полковник, и доложу.

Лейтенант Велесов появился на квартире у командира бригады через полчаса, уже после того как дежурный капитан позвонил и сообщил, что Велесова зовут Александр Александрович. Полковник даже удивился такому сообщению, потому что сочетание имени и отчества часто используется сослуживцами при общении между собой. А тут не знает капитан, что Велесова зовут Сан Саныч. Должно быть, из-за юной внешности лейтенанта никто никогда не спрашивал у него отчества. Он гораздо моложе своих лет смотрится.

Полковник сам открыл дверь.

– Заходи, лейтенант Сан Саныч. Заходи...

Форма обращения уже говорила, что у полковника сегодня неплохое настроение, и позвали лейтенанта не для того, чтобы дать разгон за какую-то неизвестную пока провинность. Но в армии провинности всегда и у всех найдутся, и начальству искать их с собаками не надо.