Джунгли. Том 2 (СИ) - "Focsker" - Страница 38

Сердце Аукай болезненно защемило при воспоминании одного лишь поцелуя Агтулха и той беловолосой. Упав в кровать, представив себя на месте той дикой суки, старпом прикусывает указательный палец левой руки. Представляет себе его объятия, как рука Агтулха стягивает с неё штаны, как его член проникает в неё, заставляя стонать от наслаждения.

— В этот раз я не отступлю, Стелла Марис, — доставляя себе удовольствие умелыми руками, представляя, что капитан наблюдает, Аукай шепотом заявляет, — я оседлаю его раньше, чем ты успеешь наложить на него свои длинные ручонки.

Глава 19

Воссоединение с Рабнир, ночь с ней в обнимку, её истории, домогательства, байки о «демонической форме». Мне хотелось верить, что она и вправду стала сильнее, быстрее, «живучее». Всё же эта дурочка, хоть и больная на голову, но любит меня, верно служит. Она даже отказалась от притязаний на других самцов, лишь бы моя «нескромная персона» разрешила ей находиться рядом. В день её возвращения ни о каком интиме (хоть она и очень рвалась до моих трусов) и речи идти не могло. Животик медоеда был меньше, чем у других, при этом хорошо заметен, словно та, перепив пива, ждала отрыжку… кхм… в виде моего ребёнка.

За спокойной ночью, наполненной нежностями, поцелуями, наступило раннее утро, ранний подъём, посещение раненой Гончьей и разъяснительная беседа. «Ты ни в чём не виновата, ты — будущее двух племен, и мы поможем тебе защитить невинных». От моих слов Гончья слегка успокоилась. Она редко лила слёзы, и, честно говоря, я вообще не помнил, видел ли её когда-нибудь такой печальной. Поэтому, уверив в моей готовности помочь и назначив её главной судьёй «собственных» племен, оставил отдыхать на едине с собственными мыслями. Ну и так, на всякий случай, оставил рядом с её шатром пару наблюдателей. Затем, в компании ненаглядной, ласковой, рвущейся ко мне и жмущейся, словно котёнок, Рабнир, продолжил заниматься рутинными делами. Меня слегка смущало поведение обычно вспыльчивого медоеда, которая сейчас вела себя как послушный ласковый щеночек. Догадывался, она чего-то хочет, вот только чего? Поживём — узнаем, а пока…

За ночь умелицы Маяро, прислужницы Олай и те, кто работал на Добрыню, отловили почти всех, кого заметили во вражеском лагере Гончья и Рабнир. Список оказался велик, а тактика врага хитра. Один из отрядов, заставших наших девочек за слежкой, погнался за ними. Второй немедленно приступил к исполнению задуманного — моего убийства. Вчера Маяро находилась рядом со мной не просто так. Ещё два дня назад они поймали «отравительницу», прятавшую в заднем проходе колбу с заморским ядом. Даже представить не могу, как она с ней мучалась, двигаясь по поселению, но факт остаётся фактом: почти всех диверсантов переловили. Из известных осталось чуть больше десятка. Искать их без «геолокации» в разных фортах, селениях, тренировочных лагерях — задача сложная. Пусть и разослали гонцов во все стороны полуострова, всегда есть шанс, где гонец, так же предатель. Маяро, прибившись ко мне, оказалась до несвойственной ей искренности довольной возвращением Рабнир. Предупредив её с присущей ей хитростью, она облила Рабнир ведром лести, а следом вторым ведром обязанностей, из которых следовало: «Если я умру — это её вина». Теперь, грозный воин племени Медоедов Рабнир назначалась моим главным защитником, главной слугой, главной во всем… не касающимся принятия решений Агтулха Кацепта Каутля. Маяро эту глупышку чуть ли не к лику богинь причислила, и та… медоед просто потекла, преисполнилась, воодушевилась и принялась играть в ту, кем могла быть только в сатирической, лирической и стебной комедии. Рабнир принялась играть в моего личного телохранителя. И получалось у неё это весьма и весьма хорошо.

С её появления, досаждавшая своим вниманием Аукай Путьчитвай остыла. Наблюдая сбоку, думая, что я не вижу, следовала рядом, выжидала момента, когда Рабнир отлучится. Зря — Рабнир, после слов Маяро об угрожающей мне опасности, скорее под себя сходит или голодной останется, но от меня и шагу не ступит.

Так, в спокойствии, рутинных трудах, погоне за ведьмами, в которой отловили ещё двух стопроцентных предательниц, мы прожили ещё парочку насыщенных событиями дней. Приближалась очередная ночь Агохлу и Оноха. Дамы в моём окружении становились всё ревнивее, настойчивее. И лишь одна Рабнир, ловя кайф от личного спокойствия, того, что беременность лишила её эффекта «Двулунья», всё так же слонялась рядышком. Продолжая смешить меня своими неумелыми шутками, комплиментами, мечтами о том, каким страшным демоном она могла бы стать для «всех наших врагов». За прожитые пару дней мне не удалось увидеть её «трансформацию»; более того, казалось, медоед, в связи с беременностью, и вовсе утратила эту способность. Возможно, чисто теоретически, она могла все свои силы передать будущему поколению, готовившемуся появиться на свет малышу, хотя подобных примеров, когда плод отнимал сверхсилу у матери, ещё не было. Нечто блокировало силы медоеда, либо же она специально строила из себя «несамостоятельную», ослабевшую самку, зная, что такую её я точно оставлю рядом с собой. И я оставил; вместе мы помогали в яслях, ухаживали за ранеными, очень грозно словесно и физически наказывали «лентяев» и «нарушителей» порядка в поселении. Я в поселении был — вкусным и мягким пряником, а Рабнир — кнутом, способным одним лишь взглядом сломать любую знавшую о силе племени медоедов, а об этой силе знали все местные.

Продолжая решать чужие проблемы, с «дружественным визитом» посетили хижину знакомой Рабнир. Мы принесли ей в качестве подарка люльку, сделанную по чертежам (внезапно) Кати. Девушка проявила сообразительность! Чтоб не качать на руках, она нарисовала люльку, качающуюся, с упорами, защищающими от переворота. Так же к ней можно было протянуть верёвочку и усилием одной руки колыхать сразу пять, а то и семь таких кроваток. Этот спецпроект Катька подготовила специально для самки Беа, которой в последнее время помогала больше других. Катька была тоже очень высокой, в моменты, когда нужно, упертой и даже по-мужски сильной, а в остальное время «золотце» поселения, ангелочек, защищавший новое поколение от всех невзгод. Уже после первых дней знакомства, когда «пелёнки» только-только стали пользоваться спросом среди семей старейшин, уставших убирать «дорогие» шкуры от детского дерьма, многие женщины стали ещё внимательнее прислушиваться к словам «иномирской воспитательницы». Обсудив кроватки, важность создания игрушек «кубиков» с выгравированными на них буквами, цифрами, а также логичных игрушек в виде пирамидок, конструктора, перешли дальше к пока ещё рабыням-мастерам Рагозии. После рекламы со стороны Беа, работы у них подприбавилось, торговка, назначенная ответственной за продукцию, даже с лица повеселела и щёчки её порозовели.

— Как торговля, «Республика»? — Видя, как женщина, взамен на связку бананов, передаёт несколько тарелок, издали прикрикнул я.

— О, прекрасный Агтулх! — Махая рукой, расплылась в белозубой улыбке торговка. — Отлично, всё благодаря вам!

Женщина, с присущей ей эмоциональностью, рьяностью, гордостью за себя, свой труд, сестёр и даже меня, обо всем сполна отчиталась, а после гордо воскликнула:

— Агтулх, а я уже не республиканка!

— И кто же ты? — Понимая, к чему та клонит, решил состроить дурочку.

— Я теперь тоже федерастка… ферастк… э… — Я рассмеялся в голос, потом, видя смущенность запнувшейся девушки, наводяще спросил: — Гражданка Федерации племени?

— Верно! — Воскликнула она. — Старейшина Беа и Пантер высоко оценили наши старания, посуду. Они назвали меня очень полезной, предложили работать с ними и помогать обдирать имперцев, когда их торговцы придут на наш «рынок»!

Хо… со стороны аборигенов это очень умное и благовременное решение. Особенно сейчас, когда мне есть что заказать у их умельцев. Те, кто делали весла для лодок, галер, изготавливали и ремонтировали корабли, наверняка смогут сделать какую-то люльку.

Изложив свои предложения, вкратце пересказав итоговый результат, оговаривая стоимость работ, подчеркиваю факт мгновенной выкупки готовой продукции и предлагаю соглашение, которое торговка даже обсуждать не стала.