Трон секретов - Манискалко Керри - Страница 16

Каждому из грехов было принято предаваться только в определенном круге. Дом Зависти источал все ее разновидности, а в Доме Гнева, соответственно, царила ярость во всех ее проявлениях. Открыто предаваться греху конкурирующего дома было запрещено.

Клуб «Семь грехов» был секретным и легендарным не только потому, что само это место зачаровывало всех, кто сюда попадал. Чтобы обеспечить анонимность каждому гостю, у всех по волшебству менялся голос и облик. Только счастливчикам открывались двери клуба. Руны на ключах менялись каждую ночь, и попасть в список могли лишь избранные. Но даже если в одну из ночей ты оказывался в списке, на следующую тебя могли исключить без каких-либо объяснений.

В отличие от других популярных клубов и игорных домов, он был открыт не только для богачей. При этом, даже несмотря на то, что кому угодно можно было дать секретный ключ и привести одного гостя, не было никаких гарантий, что клуб его впустит. Так все становилось еще более интригующим.

В списке гостей не было четкой закономерности, но я подозревала, что в самой его сути лежала интрига и заинтересованность. И, конечно же, огромное желание предаваться всевозможным грехам и разврату.

Этот клуб был идеален для окружения тех, кто погряз во грехе.

Но я таковой не являлась. А вот Райли – еще как. Она посещала этот клуб несколько раз, хотя, насколько я знала, это было первое приглашение, которое сделала она сама.

– Пойдем туда, расслабимся, зададим парочку вопросов, – сказала она, а затем стянула мой плащ со спинки стула и взмахнула им передо мной, словно рыцарь из сказки. – Предадимся грязному, потному разврату, изрядно напьемся вина из демон-ягоды и напишем лучшую колонку с любовными советами, каких во всем королевстве еще не видывали!

– Но моя семья…

– Все уже улажено: ваша соседка поможет с ужином. Она уже готовит вместе с ними рагу.

Надо будет заглянуть к Лили на неделе, чтобы отплатить ей за доброту. Даже если Иден попытается ей помочь, Софи впадет в истерику. «Готовит вместе с ними рагу» означало лишь то, что Лили возьмет на себя обязанности личного повара моей семьи. А я знала, как сильно ей не нравилось выслушивать сперва приказы моей мачехи, а потом ее же жалобы на еду.

– Ну и? – спросила Райли. – Что скажешь?

Это было заманчиво, но…

– Мне правда нужно сосредоточиться на работе, Рай.

– Это же и есть твоя работа! Тебе нужно провести полевые исследования. Гарантирую, там у каждого на уме сплошная романтика. Лучше места не найти, чтобы написать свою колонку, и ты сама это знаешь. Так что перестань упрямиться и надевай плащ.

Я не знала, то ли сжать ее в объятиях, то ли подсыпать соль в ее сахарницу для утреннего чаепития. Мне и правда нужно было провести исследование, а в этом клубе у меня появится множество возможностей поговорить о романтических отношениях. Раз с ужином все уже уладили, я могла задержаться на работе.

Мой взгляд почти невольно упал на потертые ботинки и тяжелые шерстяные юбки. И то и другое смотрелось уныло и тоскливо, зато очень практично.

С утра я выбирала не модный образ, а то, в чем мне будет тепло плестись по уличной слякоти. И хотя этот клуб был бы не только любопытным, но и полезным для колонки, дел оставалась уйма. Например, мне следовало встретиться с некоторыми осведомителями и сообщить, что теперь у меня другая должность. Хотя я по-прежнему планировала втайне вести дальше собственное расследование.

И пусть Экстон одержал победу в этом раунде, война не окончена. Для того чтобы навсегда подрезать мне крылья как обозревателю, одной колонки с советами недостаточно. Я и сама пока не знала, как поступить, но вскоре планировала с этим разобраться. Если слухи о ледяном драконе подтвердятся, я продам эту историю другому изданию – и в случае необходимости даже кину «Порочный ежедневник».

– Ну так ты пойдешь со мной или нет? Я буквально старею у тебя на глазах.

Я снова взглянула на пустую страницу. Пока я не сдам эту колонку, мне не заплатят, а это значит, что этим вечером у меня в любом случае не будет лишних денег, чтобы заплатить осведомителям. И все же…

– Мой наряд не подходит для «Семи грехов».

Райли улыбнулась еще шире: она поняла, что одержала победу.

– Пока не подходит.

– Вставай! Давай скорей! – требовательно воскликнул Карло, подкрепляя каждое слово громким хлопком.

Затем он окинул меня взглядом и поджал губы.

– Нам столько всего предстоит сделать, а времени в обрез!

Я глубоко вздохнула и поднялась из медной ванны, слегка дрожа от прохладного воздуха. Теплая вода ручейками стекала по телу, а кожу покалывало от резкого изменения температуры.

Мы находились за кулисами самого знаменитого театра нашего круга, который назывался «В центре внимания». К счастью, сегодняшняя репетиция закончилась, и все артисты уже разошлись по домам.

Я не стала прикрываться. Карло быстро вытирал меня длинным отрезом льна, после того как вымыл с головы до ног чуть ли не в кипятке, обжигающем кожу.

Карло бросил мне тонкий халатик и жестом показал, чтобы я его надела, да поскорее.

Так я и поступила. После этого он подозвал меня к себе, затянул на мне пояс, а затем усадил на табурет, стоявший перед зеркалом с подсветкой.

Столешница была завалена всевозможной косметикой. Здесь были порошки всех цветов радуги, кисточки всевозможных форм и размеров, накладные ресницы из натурального меха и другие детали костюмов, которых я никогда раньше не видела.

– Ты уверена, что хочешь надеть парик? – спросил Карло, с сомнением глядя на меня. Он расчесывал мои волосы щеткой там же, где доводил до совершенства образы каждого актера и певца.

Карло стал одним из первых кавалеров Райли вскоре после того, как мы с ней подружились. Теперь же он бросал на свою бывшую возлюбленную взгляды, умоляющие вразумить меня.

– Нет уж, – сказала Райли, подняв руки и отступив. – Я в этом не участвую.

Она взяла с подноса кусок сыра, а затем откинулась назад, с мрачным весельем наблюдая за тем, как я подчинялась требованиям Карло.

Я уставилась на свое отражение в освещенном зеркале. Распущенные бледно-голубые локоны ниспадали мне на плечи свободными волнами. Они были почти такого же светлого оттенка, что и мои глаза.

– Естественный цвет волос так гармонирует с кожей, – сказал Карло.

У меня была бледная кожа, и ее часто описывали как лунный свет на воде – невесомый, потусторонний. Как же далеко это было от реальности, в которой я вела очень приземленный, ничем не примечательный образ жизни.

При любом удобном случае мачеха напоминала, что я крайне невзрачна, особенно по сравнению с сестрой, ее золотыми волосами и мерцающей смуглой кожей. Софи много лет пыталась посеять между нами раздор, но мы с сестрой безумно любили друг друга.

– Я же не хочу, чтобы меня узнали, – напомнила я. – Маска – это одно, я знаю, что при входе в клуб на всех гостей накладывают чары, но все же хочу убедиться, что сохраню свою личность в тайне, несмотря ни на что. Нам еще нужно дойти до клуба, так что кто угодно может увидеть, как мы заходим или выходим.

В нашем круге я была не единственным демоном с бледно-голубыми волосами. Такой цвет был далеко не так распространен, как светлые блонды, а также волосы насыщенных коричневых, сливовых и темно-синих оттенков.

Карло отложил щетку в сторону и, бормоча что-то о растраченном впустую потенциале, принес сундук, набитый париками. Покопавшись там, он осторожно вытащил один из мешочка.

Это был парик восхитительного темно-кобальтового цвета с блестящими серебристыми вкраплениями. Несмотря на то что это цвета Дома Чревоугодия, он был прекрасен.

– Мы останемся в той же палитре тонов, что и естественный цвет твоей кожи, – сказал он, и по выражению его лица я поняла, что это не подлежит обсуждению. – Тебе идеально подойдет драматическая подводка и яркая помада. Возможно, еще нанесем по линии скул немного серебряной пыли, чтобы все лучше сочеталось с мерцающим блеском парика.