Хранители звезд - Гамильтон Эдмонд Мур - Страница 10

Не выдержав, он вскочил с кресла и выбежал из комнаты, с силой захлопнув за собой дверь. Кристенсен угрюмо посмотрел ему вслед.

– Хм-м-м…, вряд ли дела обстоят так уж скверно. Хилл, есть ли шансы, что материалы филолога не вышли за пределы космодрома?

Офицер службы безопасности поскучнел.

– Вы уже спрашивали об этом.

– Я спрашиваю еще раз!

– А я еще раз отвечу то же самое: точно не знаю, но сильно сомневаюсь. Мы обнаружили Файрли лишь спустя пять часов после нападения, за это время преступник мог сделать многое.

Конечно, Морроу охраняется очень тщательно, но его территория огромна… Наверняка операция была спланирована до деталей, не случайно мы пока не обнаружили никаких следов. Но мы сделаем все, что в человеческих возможностях…

– Надеюсь, – сухо сказал Кристенсен, с неприязнью глядя на начальника службы безопасности, который сейчас выглядел очень несчастным. – Вот что, Хилл, я хочу в ближайшее время взглянуть на этого шпиона-невидимку.

– Вы увидите его, ручаюсь! – горячо заверил его офицер.

Кристенсен недоверчиво поморщился и вновь взглянул на филолога.

– Идите в свою комнату и отдыхайте, Файрли. Как только я переговорю с госсекретарем, а коллеги Хилла – с вашими коллегами, я соберу общее собрание. Надо решать, что теперь делать.

Хотя в отношении вас это предельно ясно: вы должны как можно быстрее восстановить записи – все до последней буквы!

– Но… – растерянно начал Файрли и замолчал – Кристенсен, не простившись, уже вышел из комнаты. Хилл, подчеркнуто не замечая бывшего приятеля, уселся за стол, заставленный телефонами, и стал вызывать кого-то из охраны.

Вздохнув, Файрли поплелся к своему корпусу.

Его спальня и кабинет были перевернуты вверх дном. Некоторые материалы исчезли – главным образом научная корреспонденция, письма матери и даже отдельные номера «Журнала филологии». Ящики гардероба были выдвинуты; личные вещи, включая нижнее белье и носки, лежали на полу. Чертыхаясь, Файрли оглядел поле битвы – здесь доблестный Хилл явно вышел победителем – и уселся за рабочий стол. Прибирать не хотелось, тем более что Хилл мог навестить его еще раз. Файрли принял таблетку тонизирующего и, раскрыв новую тетрадь, попытался собраться с мыслями. После трех часов работы ему удалось восстановить свои методы лишь частично, и в этот момент за ним пришел часовой с автоматом. Демонстративно заложив руки за спину, Файрли отправился на совещание.

Как он и ожидал, Боган и Лизетти выглядели отвратительно, а Спеер побагровел как помидор и тихонько ругался на шести языках, отдавая явное предпочтение матерному. Видимо, службе безопасности он показался более остальных похожим на агента Кремля. На Файрли филологи демонстративно не смотрели, так что тому пришлось прочитать свой короткий доклад, обращаясь к графину на столе.

– Я не собираюсь защищать свой подход, – закончил он. – Более того, я надеюсь, что вы его немедленно разобьете в пух и прах как явно антинаучный.

Он с надеждой взглянул на коллег, но никто не отозвался на его призыв. Только после долгого молчания Боган мрачно пробасил:

– Я догадывался, что вы легкомысленны, доктор Файрли, но не настолько же… Вы вполне могли собрать нас и без взвода солдат.

– Да, конечно… Но одно дело тешиться этой дурацкой идеей в тишине своего кабинета и совсем другое – выносить его на суд уважаемых ученых с мировыми именами.

Спеер хохотнул и оглядел своих коллег, словно говорил: ну, каков фрукт? Боган никак не отреагировал на лесть, а Лизетти с сочувствием посмотрел на молодого коллегу.

– Не стоит все валить на доктора Файрли, – неожиданно пришел на помощь Де Витт. – Если бы меня по-другому встретили в Вашингтоне…

– Бросьте, Гленн, сколько можно плакаться? – резко прервал его Кристенсен. – Мы собрались здесь не для того, чтобы в очередной раз уточнять, кто прав, а кто виноват. Господа, я, конечно, не специалист, но мне подход доктора Файрли к переводу языка пришельцев показался…, э-э…, несколько странным. Быть может, вы получили более достоверные результаты?

Все молчали, опустив глаза.

– Та-ак, ясно… Тогда я попрошу вас отложить все дела и вплотную заняться анализом метода мистера Файрли, независимо от того, верите ли вы в него или нет. Если вы получите отрицательный результат…, что ж…, может быть, это даже к лучшему. Но мы должны иметь ваше обоснованное заключение по этому вопросу.

Боган вскинул голову, желая возразить, но, встретившись взглядом с Кристенсеном, промолчал. Было ясно, что на плечи руководителя лунного проекта сейчас легла новая, не менее тяжелая ноша, и ему требовалась помощь.

– Госсекретарь Ранделл недавно вновь улетел в Вашингтон, – тихо сказал Кристенсен, обводя ученых цепким взглядом. – Он намерен немедленно обсудить с президентом и министром обороны вопрос о начале практических работ по созданию звездолета. Ранделл не доволен положением дел, но считает, что у нас есть определенное преимущество во времени. Вряд ли теперь русские будут форсировать скандал с нашей базой в Гассенди, они скорее всего займутся работой по воспроизводству машин пришельцев, в первую очередь двигателя. Пока у них есть шанс опередить нас, в ООН они обращаться не будут. Понятно, что мы должны делать то же самое…, а не заниматься склоками и тешить свои амбиции.

Де Витт с кислым видом кивнул:

– Все верно, Крис. Сейчас не до ссор. Джентльмены, у нас не много шансов первыми достичь звезд, но мы должны их использовать все до единого. Даже если придется перейти на круглосуточную работу. Надеюсь, возражений нет?…

Глава 7

Спустя несколько недель Файрли стоял в бетонном бункере, ожидая начала очередного испытания звездного двигателя. Полигон был расположен в каменном ущелье, километрах в двадцати от космодрома. Бетонный бункер, находившийся в начале ущелья, был набит пультами управления и дисплеями, над которыми колдовали инженеры. Файрли невольно прислушался к их диалогам, напичканным техническими терминами, но понял лишь отдельные, простейшие слова типа «да», «нет», «пошел к черту».

Усмехнувшись, он подумал: «А ведь и язык пришельцев я понимаю приблизительно на таком же уровне. Хотя и это еще не факт…»

Впрочем, если эксперимент закончится успешно… Собственно, в ущелье испытывались не только воспроизведенные инженерами два супердвигателя, нет, здесь проходила проверку и методика Файрли. Он и его коллеги, работая не покладая рук, пришли к идентичным выводам: пришельцы говорили и писали по-шумерски. Почему и как это могло произойти, решили не обсуждать. Ученые перевели не только все «инструкции» к машинам, но и солидный пакет технической документации, найденной недавно в Гассенди. После этого работа инженеров над созданием ионного двигателя пошла семимильными шагами.

Первые тестовые испытания завершились успешно, но главное должно было решиться сегодня…

Возглавляли работы известный физик Рааб и главный инженер НАСА Томасон. За системы жизнеобеспечения отвечал космобиолог Винстед, один из заместителей Кристенсена по лунной программе. Они прибыли в Морроу на следующий день после возвращения госсекретаря Ранделла в Вашингтон, где в тот же вечер президент принял решение о начале строительства звездолета.

Сейчас все трое находились в бункере и, вытирая обильный пот (здесь было очень жарко и душно), тихо о чем-то говорили с возбужденным Де Виттом. Самой колоритной фигурой из них был Рааб, немец по национальности. Он и выглядел, словно «белокурая бестия» – светловолосый, стройный, с массивным, грубо вылепленным лицом и ледяными синими глазами.

Более бесстрастного человека Файрли еще не приходилось встречать. Рааб никогда не повышал голоса, никогда не говорил на бытовые темы и был в любой ситуации на сто процентов погружен в работу. Файрли не удивился бы, если бы он оказался роботом с компьютером вместо мозгов.

Винстед, напротив, оказался «своим в доску», весельчаком, любящим посмеяться над свежим анекдотом. Он обожал похлопывать собеседника по плечам и однажды даже шокировал этим вице-президента, как-то навестившего Морроу. Но за личиной рубахи-парня, пришел к выводу Файрли, скрывался совсем другой человек с серьезными политическими амбициями. Этот пухлый толстячок с розовым лицом и заметной пролысиной среди редких прилизанных волос явно хотел сделать шаг вперед в карьере на новой «звездной программе».