Инженер Петра Великого 4 (СИ) - Гросов Виктор - Страница 49

Перед самой встречей с французом, Стрешнев вытащил меня во двор. Осенний ветер пробирал до костей.

— Ты, Петр Алексеич, ухо востро держи, — старик заговорил вполголоса, его взгляд стал колючим. — Француз — он лис хитрый. Будет тебе сказки рассказывать, медом в уши лить. Может, и службу свою предложит, переманить попробует. Знаю я таких. Ты помни, Россия — не девка на ярмарке. Одно слово не так скажешь — и не оберешься потом хлопот.

Я с трудом подавил усмешку. Этот старый царедворец, видя во мне гениального, но политически неотесанного технаря, по-отечески пытался уберечь меня от соблазнов. Он и представить себе не мог, что для меня, человека из будущего, знающего про 1812-й год и про то, как эти «союзнички» потом себя поведут, верность России — это не вопрос присяги, а единственный способ выжить в этом времени. Все вокруг — враги. Настоящие, потенциальные, будущие. А союзники — это те, с кем сегодня по пути. И точка.

— Не извольте беспокоиться, Тихон Никитич, — я с серьезным видом заверил старика. — Я русский барон, и этим все сказано.

Встреча с маркизом проходила в одной из дальних палат Стрешнева. Никакой пышности. Только мы втроем и он. Маркиз де Торси оказался полной противоположностью напыщенному англичанину Эшфорту. Худощавый, элегантный, с живыми, умными глазами. Он говорил по-русски почти без акцента, в каждом его жесте сквозила порода и опыт сотен придворных интриг.

— Месье барон, — обратился он ко мне, демонстративно проигнорировав Демидова, — король Людовик восхищен вашей дерзостью. Вы нанесли нашему общему врагу, Англии, удар куда более болезненный, чем целая эскадра. Вы ударили по их кошельку и по их гордыне. Франция умеет ценить таких людей.

Я ожидал, что будет дальше.

— Мой король предлагает вам выгодное дело, — продолжил маркиз. Он тоже решил не ходить вокруг да около, судя по всему. — Технологический альянс. Наши страны отстают от Англии на море. Но вместе мы можем это исправить. Мы готовы делиться с вами нашими лучшими умами, нашими секретами. В качестве жеста доброй воли, — он кивнул своему помощнику, и тот внес в комнату небольшой, окованный железом ларец, — Его Величество просит вас принять этот скромный подарок.

Ларец открыли. Внутри, на бархате, лежало несколько книг в добротных кожаных переплетах. Я взял верхнюю. Это был труд Николя Лемери, «Курс химии», самое полное издание. Рядом — работы по баллистике, по гидравлике. Все не новее 1704 года, но для России это был клад, концентрат европейской научной мысли.

— Мы готовы наладить постоянный обмен сведениями, — де Торси внимательно следил за моей реакцией. — Ваши гениальные идеи, помноженные на нашу научную школу, могут создать оружие, которое заставит англичан навсегда забыть о господстве на море. Мы готовы прислать к вам своих инженеров и принять ваших у себя в Тулоне и Бресте. Подумайте, месье барон. Вместе мы станем непобедимы.

Предложение француза было заманчивым. Слишком уж заманчивым, чтобы принимать его за чистую монету. Я принял книги с подобающей случаю благодарностью, прекрасно понимая, что это лишь красивый жест, прелюдия к чему-то более серьезному. От обмена специалистами я вежливо уклонился, сославшись на то, что такие дела — государева прерогатива, и не мне их решать. Маркиз де Торси, как тертый калач, и не настаивал. Уловил, что на красивые слова я не куплюсь. Ему нужно было доказать, что его информация стоит больше, чем любые книжки, а его союз — не прихоть, а жизненная необходимость.

— Месье, то, что я вам сейчас скажу, — его голос стал тише, утратив светский лоск, — это главный козырь в пользу нашего альянса. Это сведения, за которые моя агентура заплатила кровью. Они касаются последствий вашего, без сомнения, блистательного рейда на Евле.

Я напрягся. Стрешнев, сидевший рядом, подался вперед, его старые, выцветшие глаза внимательно следили за каждым движением француза.

— Один шведский инженер, кхм… — замялся он, — не помню его имя, он попал в плен, — начал маркиз. — Его судно было перехвачено в открытом море британским военным фрегатом.

Ничего не понятно. Какой еще инженер? К чему это он?

— Но самое любопытное в другом, — де Торси сделал паузу. — Англичане не стали его топить или тащить в Лондон как пленника. Его и нескольких его лучших мастеров доставили на хорошо охраняемую верфь, где-то на островах, у побережья Шотландии. И он там не один. Вместе с ним, месье барон, в руки англичан попали и интересные документы. Включая, как донесли наши люди, и копии некоторых ваших ранних теоретических набросков, что были захвачены шведами в ходе пограничных стычек еще до вашей экспедиции.

Да чтоб тебя… Ранние наброски. Расчеты по баллистике, идеи по композитным материалам, сырые мысли о свойствах стали… Если они были в руках лучших инженеров Англии, да еще и приправленные практическим опытом шведского металлурга, то события могли развиваться очень непредсказуемо.

— Вы унизили их, месье Смирнов, — в голосе маркиза не было сочувствия, только анализ. — Вы поставили на колени их политическую элиту. И они решили ответить. Правда не дипломатией и не открытой войной, которую они сейчас себе позволить не могут. Они решили ответить технологией, бросив все свои ресурсы, всю мощь казны на создание абсолютного оружия, которое должно вернуть им господство и смыть позор.

Он выдержал последнюю, самую тяжелую паузу. Затем достал из потайного кармана своего камзола сложенный вчетверо лист бумаги.

— Мой агент заплатил жизнью за этот клочок бумаги, — с этими словами он положил его на стол перед нами.

Я осторожно развернул чертеж. Это был скорее эскиз, набросанный по памяти, но от этого он не становился менее пугающим. На бумаге был изображен прототип боевого корабля — мощный деревянный фрегат, чьи борта были защищены броневым поясом из толстых железных плит. Крепления были прорисованы схематично, но сама концепция была ясна как божий день. Это была плавучая крепость. Внизу, неровным почерком шпиона, было выведено кодовое название.

— Они строят это, господа, — голос маркиза звучал глухо, как похоронный колокол. — Они объединили шведский опыт литья, ваши трофейные идеи и свой морской гений. Проект носит название «Invulnerable» — «Неуязвимый». По нашим данным, это пока лишь сырой прототип, неуклюжий и медленный. Они уже проводят испытания артиллерии против броневых плит, и ядра просто отскакивают от них, не причиняя вреда. Они еще не решили всех проблем, но они нашли верное направление. Если они доведут его до ума, ни один флот в мире не сможет ему противостоять. Англия собирается вернуть себе господство на море. И, боюсь, у них есть все шансы это сделать.

Мысленно я прикидывал все проблемы, с которыми столкнутся разработчики. И я честно говоря не думаю, что они сильно затормозили бы создание эдакого броненосца. А это плохо, очень-очень плохо.

Я смотрел на этот корявый рисунок. Гонка вооружений, в которой я считал себя единоличным лидером, только что началась по-настоящему. И мой главный противник получил опасную фору.

Глава 21

Москву я покидал с таким чувством, будто из болота вылез, — весь в тине, зато живой. Этот город давилсамим духом — вязким, тягучим, пропитанным вековой пылью интриг, где каждое слово имело двойное дно. Наш с Демидовым пакт был лишь первым актом пьесы, финал которой никто предсказать не мог. Он уехал к себе, на Варварку, и оба мы знали, что это только начало большой игры. Стрешнев пообещал уладить дела с французом, организовав ему встречу с Государем уже в Питере, и я с легким сердцем спихнул на него эту дипломатическую эквилибристику. Мое дело — железо, а не реверансы.

Обратная дорога в Питер была другой. Воздух казался чище, а мысли — яснее. В голове уже не было места рефлексии. Мозг, как хорошо отлаженный механизм, перемалывал новые данные, выстраивая стратегии.