Шарлатан (СИ) - Номен Квинтус - Страница 48

— Иосиф Виссарионович, тут товарищ Устинов творит форменное безобразие: он задержал руководителя отдела двадцать первого завода и готовит постановление о его аресте, причем за то, что товарищ Чугунов в полном соответствии с распоряжением самого Устинова доставил в Москву на совещание конструктора системы управления бумажного самолетика.

— Это мальчонку этого, шарлатана, что ли?

— Так точно, а товарищ Устинов накричал на товарища Чугунова, сказал, что тот издевается и приказал задержать. Сейчас они под охраной в гостинице нашего наркомата содержатся…

— Товарищ Устинов, конечно, тут сильно погорячился, но мы его простим: все же не знал он, кто этот самолетик придумал. А охрану мы уберем, не сомневайтесь, и перед товарищем… Чугуновым мы, конечно, извинимся. Но вы хоть знаете, зачем товарищу Устинову товарищ… шарлатан-то так потребовался, что он его в Москву приказал доставить?

— В курсе. У него управляемую ракету придумали, противотанковую, и на нее такую же систему управления поставили. Но ракета быстро летит, наша систему управления просто не успевает, и он, думаю, хотел попросить новую, более быструю, специально для ракет придумать. А тут — мальчик…

— Да, но мальчик-то очень сообразительный. Вы сейчас придумайте форму извинения для товарища Чугунова… и для шарлатана этого, а я прослежу, чтобы их больше не задерживали: у них ведь наверняка и своей работы хватает?

Спустя еще пять минут товарищ Устинов, с красными от волнения ушами, отдал распоряжение своим «серьезным дядям» гостиницу НКАП покинуть. А Иосиф Виссарионович, в ходе краткого разговора с наркомом кое-что понявший, попросил товарища Поскребышева подготовить еще один важный телефонный разговор. И спустя час он снял трубку телефона…

Когда в номере зазвонил телефон, трубку снял Вовка, а спустя несколько секунд он протянул ее мне:

— Тут товарища Кириллова к телефону просят.

— Кто просит?

— Не представились. Но это телефоны от наркомата, кто угодно точно звать тебя не станет. Так что не задавай глупых вопросов, бери трубку. А мне потом расскажешь, кто это с тобой поговорить так срочно желает и зачем.

Голос в трубке оказался очень знакомым, причем не только мне, его вся страна знала:

— Володя? Это товарищ…

— Здравствуйте, Иосиф Виссарионович.

— У меня к тебе один простой вопрос… то есть, ты, надеюсь, на товарища Устинова не обиделся? Он же не знал, что это ты самолетик бумажный придумал.

— Не обиделся. Чего мне на него обижаться? Я его вообще не знаю, да и знать не хочу.

— А вот это зря, то есть что знать не хочешь. Он же тебя не просто так пригласил, а по делу. У него твою систему управления для другого изделия применить хотели, но, говорят, она что-то слишком уж медленно работает…

— Это для ракет что ли? Конечно медленно, на релейных схемах быструю и не сделать. Там же пока моторчики элероны повернут…

— А ты можешь сделать управление более быстрое?

— На реле — точно нет. Ракета же быстро летит, релейная схема просто не успевает. Тут надо схему на сельсинах делать.

— И ты знаешь какую?

— Да чего тут знать-то? Две пары в трансформаторном режиме сигнальных, слаботочных, на ракете еще парочка сильноточных, которые непосредственно рули крутить будут.

— Хм… А ты нарисовать схему можешь? А то я половину слов твоих просто не понимаю пока.

— Пять минут — и нарисую. Только у меня бумаги нет… ручка у Вовки есть, а на чем рисовать… я у начальницы гостиницы спрошу, у нее-то точно бумага есть, она же отчеты всякие на чем-то пишет? Скажу, что товарищу Сталину нужно, она бумагу наверняка даст.

— Ты за пять минут схему нарисовать сейчас уже можешь?

— Ну да, но только общую схему, а все параметры должны будут уже настоящие инженеры просчитать. Например, автоматики из Энергетического института.

— Я понял. Но ты у начальницы гостиницы бумагу не проси, скоро к тебе специальные люди приедут, со специальными тетрадями, ты в них все нарисуешь и им потом свои рисунки отдашь. И никому об этом не рассказывай, хорошо? Да, а про ракеты ты откуда узнал?

— Не помню, вроде в цехе, где управляющие системы для самолетиков паяют, кто-то говорил, что и ракетчики такие же себе хотят. Но я уже тогда говорил, что для ракет они не годятся!

— Ты больше про это ни с кем не говори, ладно? Потому что это — военная тайна. Ты такую книжку читал?

— Читал. Ладно, не буду больше ни с кем говорить. А с Вовкой Чугуновым можно? Ему же такие системы управления на сельсинах тоже могут пригодиться… да и делать их, скорее всего, у нас в Ворсме на генераторном заводе…

— Вова! Я же сказал: никому об этом не рассказывай! Мы потом решим, кому можно будет об этом знать… и тебе отдельно сообщим. Договорились?

— Договорились, никому не скажу. А когда ваши дядьки приедут? Я хотел, пока время есть, в душ еще залезть: дома-то у нас такого вообще нет! Хоть попробую…

— Скоро приедут, а в душ ты после того, как все им нарисуешь, залезешь. Ну все, родителям от меня потом отдельный привет передавай…

Честно говоря, про систему управления на сельсинах я только краем уха слышал, на курсе электротехники, когда в институте еще учился. И тогда же преподаватель говорил, что подобные схемы вроде на первых советских ПТУР ставили — и когда Сталин позвонил, у меня в голове такая схема и представилась. В самых общих чертах представилась, а уж рассчитать ее параметры я точно не сумел бы — но ведь в стране специалисты-то уже точно были! Ведь их вроде в СССР как раз перед войной и придумали — вот пусть теперь специалисты эти и управление в ракетам рассчитывают. Ведь и ёжику понятно, что шестилетний мальчика такое рассчитать не способен.

Обещанные Сталиным дядьки пришли уже через полчаса, только из троих дядек две оказались тетеньками. И одна принесла мне в подарок махровое полотенце большое, два куска какого-то душистого мыла — так что душ я после их ухода принял с огромным удовольствием. Ну а вечером мы с Вовкой отправились на поезде домой, причем слегка обалдевший Вовка в своем планшете еще и благодарность от товарища Сталина моим родителям вез. Наверняка Иосиф Виссарионович решил, что не поверят они тому, что им сам товарищ Сталин привет велел передать, и на бумаге им благодарность написал. «За воспитание замечательного сына» — и бумагу эту родители повесили в рамке на стену в своей комнате. На самом деле повесила благодарность баба Настя, в красном углу, рядом со своими иконами, но надеюсь, если Иосиф Виссарионович об этом узнает, то не обидится…

Наверняка не обидится, ведь не просто же так ЦК комсомола выпустил постановление и превращении районного журнальчика для дошкольников и младших школьников во всесоюзный. Причем если бы комсомольцы это сами бы придумали, то наверняка и название бы сменили — а фигу, журнал так и остался «Юным шарлатаном». И «главного редактора» комсомольцы не поменяли, а вот Маринку Чугунову перевели на должность уже третьего секретаря обкома, и в этой должности за издание журнала (всесоюзного, но уже в горьковской типографии печатающегося, на Варварке — то есть на улице Фигнер, но улицу так вообще никто не называл) именно она и отвечала. Только уже не в одно лицо: у нее для этого был организован специальный отдел, в котором человек пять постоянно работало, да еще «привлеченных специалистов» она могла «привлекать» почти без ограничений. И Маринка переехала в Горький, ей выделили отдельную квартиру в старинном доме на площади Ромена Роллана. И телефон в доме поставили — а перед самым Новым годом телефон (причем «прямой горьковский номер») поставили и в Кишкино. У нас в доме: нужно же «главному редактору» всесоюзного журнала его всесоюзно редактировать. Впрочем, городские (то есть горьковские) телефонисты к вопросу подошли «комплексно»: линия же всяко через Ворсму проходила, и там (в Ворсме) поставили отдельную «мини-телефонную станцию», благодаря которой восемь каналов телефонной связи, ведущих из Горького, распределялись («добавочными номерами», причем тоже набираемыми с помощью диска телефона) на почти четыре десятка телефонов в самой Ворсме и окрестных деревнях и селах. Так что в Кишкино телефонов стало два (один у тетки Наталью образовался), в Грудцино парочка телефонов появилась, и даже до Ворвани один добрался: мало ли, вдруг нужно будет срочно врача из города вызвать. На самом деле у тетки Натальи два номера телефонов было: один — ей, как «начальнику», другой — как бы «на Кишкинском отделении почты». Но номеров-то было два, а вот аппарат стоял только один: не было в стране лишних телефонных аппаратов…