Индульгенция 2. Без права на жизнь (СИ) - Машуков Тимур - Страница 4

Реакция на мое появление была вяло-никакой. То есть, меня все дружно ненавидели, но молча и как-то без огонька. Хотя, о чем это я? Они ж Моровы. Значит, должны ненавидеть без чего-то ледяного. Представлять мне присутствующих дед посчитал ненужным и подал знак слугам, которые споро начали накрывать на стол.

Дальше все ели — чинно и благородно. Причем настолько, что во мне опять проснулся дух противоречия — захотелось, знаете ли, чего-то эдакого. Ну, например, запустить помидоркой в морду пухляша. Интересно, он будет визжать, как девочка, или сразу полезет в драку? Но я сдержался, за что горжусь собой вот прям нереально.

Зато за сидящей рядом служанкой я ухаживал вовсю — то огурчик у нее из тарелки стащу, то вино из бокала отхлебну. Про неоднократные попытки погладить ее коленку под столом я умолчу — отбитая рука жутко болела.

— Видар, пошли со мной, нам надо поговорить, — голос деда отвлек меня от борьбы ногами под столом. Я пытался наступить на ногу служанке, а она мне. Увлеклись, признаюсь. Но было весело. Только она как-то скалилась непривычно и, кажется, хотела вцепиться мне в горло. Ну точно запала!

— Я готов, — вскочив с места, я успел напоследок мстительно пнуть эту нахалку, отчего она ТАК посмотрела на меня, что у меня все задымилось. Вот точно утащу ее к себе в берлогу и окажу первую помощь! А то я ей, похоже, сильно мозги травмировал — вон, и слюна потекла. Или это она просто не наелась?

В общем, я встал и, мысленно послав всех на хер, бодрой походкой, хоть чуть и прихрамывая, посеменил за дедом. Меня проводили злобными взглядами, ну а я, уже выходя, показал всем средний палец, явно намекнув на нетрадиционные отношения внутри семьи. Кажется, им понравилось — вон как зашумели за моей спиной.

Идя по очередному коридору, я вдруг задумался над своим поведением — и что это на меня нашло? Впрочем, мне даже нравится. Бесить, бесить и еще раз бесить! Не знаю, зачем, но почему-то очень хочется.

Я следом за дедом вошел в его кабинет. Тот, пройдя дальше, сел в массивное кресло и жестом пригласил меня сесть напротив него. Оглядевшись по сторонам, я, признаюсь, был впечатлен.

Кабинет деда был словно застывшая во времени картина, где каждая деталь говорила о его статусе, вкусе и богатой истории нашей семьи. Воздух здесь был наполнен ароматом старого дерева, воска и легкой пылью веков.

Письменный стол, огромный и величественный, занимал центральное место. Его темное лакированное дерево с глубокими прожилками блестело под мягким светом люстры. На столе лежали аккуратно сложенные бумаги, сьояла чернильница с серебряным пером и красовался старинный глобус.

Кресло, в котором сидел дед, было настоящим троном. Его спинка, украшенная резным гербом рода Моровых — рука скелета, сжимающая ледяной посох, возвышалась над ним, словно корона. Обивка из темно-бордового бархата была слегка потерта на подлокотниках, что выдавало долгие часы, проведенные здесь за размышлениями и делами.

Стены кабинета были украшены портретами предков. Их строгие взгляды, запечатленные маслом на холсте, словно следили за мной, оценивая, достоин ли я войти в это святилище. Между портретами висели старинные карты, на которых были обозначены земли, с отметками, кому и что принадлежит.

В углу комнаты располагался камин, его черный мрамор отливал глубоким блеском. На каминной полке стояли часы с маятником, их мерное тиканье заполняло тишину. Рядом с камином — стойка с изысканными тростями, каждая из которых, казалось, хранила свою историю.

Книжные шкафы, заполненные до потолка фолиантами в кожаных переплетах, тянулись вдоль одной из стен. На верхних полках стояли странные вещи: морские раковины, бронзовые статуэтки, миниатюрные кораблики.

В общем, не так я себе представлял рабочую комнату деда — думал, все будет просто и лаконично, а оказалось пафосно и богато. Ну ладно — сидим мы, значит. Он молчит, ну и я молчу — а чего говорить-то? Он же ни разу не дама, чтоб о погоде с ним болтать. Но я ж вижу, что он чего-то от меня ждет. А чего?

— Деньги, что принадлежат моей матери, я не отдам, — сходу выдал я гениальную фразу, желая сразу обозначить свои позиции. — Кстати, что там за счет и как я, как наследник, могу получить к нему доступ? А то несколько поиздержался в дороге.

— А что? В Нави вдруг стали принимать деньги смертных? — позволил он себе шутку.

— Еще как. А ты думал, там только душами можно расплачиваться? Неа. Золото тоже в ходу. Вон, даже Кощей его очень уважает. Говорят, даже иногда чахнет над ним. Но сам не видел, поэтому врать не буду.

— Доступ я тебе дам — ограниченный. А то еще спустишь все…

— Нет, — нахально перебил его я, и деда чуть инфарт не хватил. Затрясся так, что я думал, тут и сдохнет. Не привык он явно, чтобы его перебивали. — Никаких ограниченных. Это мое и только мое наследство, на которое ты не имеешь никакого права. Не дашь сам — обращусь в императорскую канцелярию. Я совершеннолетний и в опеке не нуждаюсь.

— А что ж ты такой взрослый, как запахло жареным, сюда прибежал⁈

— Так это отца идея. Главы рода. Он приказал — я сделал. Тащиться сюда через всю Навь, поверь, у меня желания не было. Если напрягает — могу свалить в гостиницу. С моими деньгами сниму самую лучшую и буду балдеть. Две недели — не слишком большой срок. Вот только все твои планы насчет меня в трубу улетят.

— Какие планы? Что ты несешь⁈

— Ну как же? А твердить мне, что мы семья, а в семье все общее? Ну, в смысле, всё мое — это общее? А ваше — это ваше, конечно же. А сделать меня любимым внуком, чтобы я растаял и сам все отдал?

— У тебя с головой все хорошо? Ладно, речь сейчас не о том. Можешь жить в поместье, но есть определенные правила. Первое и главное — веди себя достойно. Вчерашнее твое появление и поведение недопустимы. Наш род — один из древнейших существующих, и репутацию мы себе создавали долгие годы. Не хотелось бы, чтобы из-за одного невоспитанного юнца она испортилась.

Второе — категорически не советую тебе идти на конфликт с кем-либо из живущих тут. Это просто не безопасно для жизни. И вообще, я бы тебе посоветовал сидеть тихо и не отсвечивать.

Ну, и третье — основное. Пока ты тут, я за тебя отвечаю. Нравится мне это или нет, но это факт. Но тратить на тебя свое время я не собираюсь. Поэтому если с тобой что случится, плакать не буду — сам дурак. Внутри тебе ничего не грозит. Сунешься наружу — твои проблемы. Я понятно все объяснил?

— Ну, в целом да. Понятно, объективно, максимально доходчиво. Вот только знаешь что? Сидеть на жопе ровно я не привык, на репутацию Моровых мне насрать, потому как я Раздоров, а кто ко мне полезет, сдохнет. У меня вот Навка давно не кормлена, а она только душами питается. Так что всякие наезды, дуэли и прочие дела, ведущие к смерти, только приветствуются.

— Да, кстати, насчет твоей Навки, — деда, казалось, моя смелая речь вообще не впечатлила. А жаль. Я ее долго готовил. Целых две минуты, ага. — Ее придется изолировать. Позволить духу второго порядка разгуливать, где ей вздумается, я не могу.

— Она мой телохранитель. И пока ее не тронут, ну, или меня, никто не пострадает. Поэтому она будет со мной. Всегда. И предупреди свое семейство — шутки она не понимает. Так что она не помешает. Или есть иная причина, по которой ты ее хочешь изолировать?

И глядя ему в глаза, я понял, что попал в точку. Что ж, и да начнется битва взглядов и интересов!!!

Глава 3

Глава 3

— Иной причины нет, — нагло тараща на меня глаза, заявил дед, и я сразу понял, что он врет. Да и похер.

— Ну, тогда каждый останется при своих. И давай подытожим. Ты даешь мне допуск к счету. Точней, не так — я поеду в банк и сам оформлю все документы. Делами пока можете управлять — мне не до этого, но все положенное будет теперь переводится на мой личный счет, никак не связанный с Моровыми. Далее — все, что я вытворяю, я вытворяю как Раздоров. Поэтому на вас тень моего величия не упадет. Ну, и напоследок самое вкусное — ты предупреди там своих, чтоб ко мне не лезли. А то я что в гневе, что в радости неудержим, как понос. И так же раздражающь.