Глаза падших (СИ) - "allig_eri" - Страница 43

Девчонка, поднявшаяся со дна, кричит, наблюдая за этим. И в крике слышалась страсть, превосходящая просто радость или просто страдания.

Её муж изумлённо глядит, исчезая под опрокидывающимися опорами огромного зала.

Простёрши руки, Амманиэль смотрит наверх, обозревая то, что осталось от темницы, и заключая в объятия уже случившееся.

Императрица взывает:

— Лови!

Дворец Ороз-Хор, взгляд со стороны

«Видишь? — безмолвно вещал Ольтее внутренний голос. — Видишь!»

Игра. Всё время это была игра!

Оставалось лишь только играть.

Игра была всем, что имело значение.

Она взбежала по лестнице вслед за своей любовницей, мельком бросив взгляд в уцелевшее зеркало и увидев там лишь ангельской красоты женщину, которую не портили грязь и кровь, пачкающая одежду и тело. Отражение криво ухмылялось, создавая эффект чего-то странного и неестественного.

Затем пещерный сумрак зала аудиенций окружил и объял её, и Ольтея увидела свою императрицу, стоящую в бледном, лишённом оттенков свете, исходящем от проёма на месте отсутствующей стены.

Ольтея беззвучно кралась между колоннами и тенями меньшего придела, пробираясь к западной части огромного зала. Довольно быстро она обнаружила божественный аватар, стоящий у одного из поддерживающих своды столпов так, что его нельзя было заметить с того места, где остановилась Милена. Ольтею охватил жар, столь очевидны были возможности… и уязвимости.

«Пожалуйста… — чуть ли не зарыдал внутренний голос. — Он же убьёт её! Окликни Милену! Её нужно спасти!..»

Императрица стояла на нижнем ярусе зала аудиенций. Её руки распростёрлись, она склонила голову, подставив лицо под потоки холодного света, словно ожидая чего-то…

«Окликни её!»

Миг этот показался Ольтее мрачным и восхитительным.

— Нет, — тихо, но уверенно ответила она.

Миг спустя Ольтея заметила его, столь резко и внезапно, что у неё закрутило желудок, едва не заставив выблевать скудный завтрак. В этот момент она поняла, каков настоящий приз в той игре.

Дэсарандес Мирадель!

Да. Незримый бог охотился за императором — тем, кто был для неё человеком наиболее устрашающим и ненавистнейшим!

Ольтея застыла от изумления и ужаса, а затем едва не вскричала от прилива свирепой убеждённости. Она всё это время была права! Порывам её души присуща была их собственная Безупречная Благодать — их собственная божественная удача! Теперь это виделось совершенно ясно — и то, что уже случилось, и то, что ещё произойдёт…

Милена в оцепенении преодолела пространство, где люди обычно передвигались лишь на коленях, её одежды зашуршали, когда она приблизилась к участку пола возле трона. Её любовница следила за продвижением императрицы из сумрака колоннады, на лице Ольтеи, сменяясь, корчились гримасы — то радостные, то злобные, то гневливые. Душа её дурачилась и отплясывала, пока тело продолжало подкрадываться всё ближе.

«Ну разумеется! Сегодня! Сегодня тот самый день!» — мелькали суматошные мысли.

Боевые горны всё ещё гудели в отдалении металлическими переливами. Милена остановилась на самой нижней ступени тронного возвышения. Сияние неба выбелило её опустошённый лик.

«Вот почему Таскол разорвало на части! Вот почему так щедро лилась кровь приближённых к Мираделям!»

Милена увидела Дэсарандеса, но предпочла не узнать его, ожидая приближающееся видение так, как ждала бы обычного подданного, а потом… она просто осела пустым мешком у его ног. Император подхватил её и опустился рядом на колено, демонстрируя такую сокровенную близость, какую Ольтея не видела нигде и никогда ранее.

Какие-то чары или артефакты как всегда подсвечивали Дарственного Отца, создавая ему возвышенный и богоподобный облик.

«Вот! Вот почему один из богов лично явился сюда! Чтобы посетить коронацию новой и гораздо более щедрой госпожи. Финнелон станет новым императором, а я — императрицей! Я заставлю его сохранить жизнь Милене, а потом убью, чтобы мы снова остались лишь вдвоём! Уже навсегда!»

Размышляя так, женщина вовсю напевала и хихикала, и в душе своей она уже прозревала всё это — величие, ожидающее её в грядущем, поступь истории, той, что уже свершилась! Ольтея Первая, наисвятейшая правительница Империи Пяти Солнц!

Окружённый ореолами эфирного золота Дэсарандес стоял на тронном возвышении, поддерживая почти что лишившуюся сознания Милену и вглядываясь в её бледное от страха лицо.

Внезапно он выпустил женщину из рук и воздвигся над её ней ликом, очерченным тенями и светом.

— Что ты сделала?

Краешком глаза Ольтея заметила какое-то движение — Фицилиус показался из-за колонны, скрывавшей его: готовящегося разить божественного аватара.

Она могла бы помочь. Да! Она могла бы отвлечь Дэсарандеса. Точно! В этом её роль! Вот как именно всё это уже случилось! Она чуяла это всем своим существом, ощущая костями сгущающееся… предвестие.

Уверенность, твёрдую как кремень, тяжкую, как железо… Ей нужно всего лишь свидетельствовать, всего лишь быть частью событий, что уже случились.

— Милена! — завопила она из своего укрытия. — Я нашла тебя!

Дэсарандес и Милена одновременно обернулись на крик. Император сделал всего один шаг…

Ольтея взглянула на «забытого», своего таинственного партнёра по заговору, ожидая увидеть нечто иное, чем почти обнажённого человека, который отупело взирал на неё…

Разумеется, выглядя при этом скорее богоподобно.

Аватар затряс головой, рассматривая собственные руки. Из ушей его хлынула кровь.

И это показалось Ольтее бедствием бо́льшим, чем всякое иное несчастье, когда-либо пережитое любым живым существом в этом мире, ниспровержением самих основ, перевернувшим с ног на голову всё содержимое её бытия.

«Я просчиталась», — осознала женщина.

Какая-то неправильность сдавила её усиленное алхимией горло, словно леденящая сталь прижатого к глотке ножа… Откуда-то послышался отдалённый хохот. Смутно знакомый голос, который она никогда не ведала ранее, но почему-то сразу узнала.

Хорес. Двуликий бог использовал её в своей игре, обманув всех. Он защитил свою пешку, императора, всего лишь скрыв её… Её! Сокрыв не того, на ком были сосредоточены все взгляды, а ЕЁ! Ольтею Мирадель! Сокрыл, потратив всего толику сил, — ещё в миг их первой и единственной встречи! И одним едва заметным, ничтожным действием разрушил умопомрачительно сложный план своего божественного оппонента!

«Один сотворил землетрясение и создал аватара, а другой только прикрыл тебя от чужого взгляда», — истерично хихикнул внутренний голос.

Ведь кто мог обмануть взгляд одного бога, кроме другого бога?..

Вот почему она столь спокойно наблюдала за «забытым», вот почему аватар неведомого бога убил Сарга Кюннета, но проигнорировал её… Всё наконец-то встало на свои места.

Ольтея перевела взгляд обратно на возвышение, увидев, как Дэсарандес направился к двойному трону, всматриваясь в своего теперь уже несостоявшегося убийцу — и тут земля взорвалась.

Новое землетрясение, такое же мощное, как и первое. Предпоследний свод, тот, что обрамлял отсутствовавшую стену и поддерживал воздвигнутую над ней молитвенную башню, просто рухнул, подняв клубы пыли, как молот размером с крепостной бастион, обрушившись на то самое место, где только что стоял император. Земля сбила Ольтею с ног. Сущее ревело и грохотало, низвергаясь, куда ни глянь, потоками обломков и щебня. Колонны валились, огромными цилиндрами громоздясь друг на друга, остатки крыши упали на пол, словно мокрое тряпьё. Она узрела, как тот, кого она принимал за божественный аватар, пал на колени посреди опрокидывающихся необъятных громадин. И тогда Ольтея осознала весь ужас неведения, настоящего проклятия смертных, постигла отвратительную человеческую природу Фицилиуса, ибо мгновенно промелькнувшая каменная глыба отправила «забытого» в небытие.

И Ольтея возопила, закричала от ярости и ужаса, словно дитя, лишившееся всего, что оно знало и любило.