Любовники и лжецы - Джойс Бренда - Страница 9

Сначала Мелоди объясняла это тем, что она не в его вкусе. Ему нравились женщины вроде Дианы, девятнадцатилетней модели, у которой вообще не было фигуры. Ни грудей, ни зада, ни бедер – ничего. Высокая, угловатая. С потрясающе красивым личиком и массой темно-каштановых, почти черных волос. С синими глазами и черными ресницами. Одна из миллиона тощеньких брюнеток, которых Джек укладывал к себе в постель.

Мелоди натянула маечку, доходившую ей до колен. Вспомнив о Диане, она злорадно фыркнула. Еще бы! Диана была в ярости, узнав, что Джек перенес встречу с ней на более позднее время, и заявила, что вообще не придет.

Мелоди догадывалась, почему Джек предпочитает молоденьких бимбо. Он боялся привязаться к женщине, боялся полюбить. Это было печально, потому что виновата в этом была его мать. Мелоди почти не сомневалась: Джек только изображает безразличие к тому, что мать бросила его. Конечно, в душе у него навсегда осталась кровоточащая рана, и он, возможно, никогда не сможет полюбить ни одну женщину.

Неужели позвонила действительно его мать?

Если так, то Мелоди кое-что предпримет. Прошлое Джека все еще цеплялось за него, причиняя боль. Мелоди сознавала, что суется не в свое дело. Ведь она не психолог. Но это не имело значения. Мелоди любила Джека.

Она любила Джека с тех пор, как впервые увидела его.

Ей никогда этого не забыть. Мелоди только что переехала в жалкую однокомнатную квартирку в западной части Голливуда и работала в отделе рекламы одной маленькой фирмы. Она прожила в своей квартире целую неделю, полагая, что у нее всего четверо соседей. Пятая квартира на этом этаже, по-видимому, пустовала. В субботу после полудня Мелоди поднималась по лестнице с двумя пакетами продуктов. Он тоже.

С покрасневшими глазами, небритый, Джек шел нетвердой походкой, и пахло от него пивом и сексом. Он был прекрасен. На губах его играла чувственная улыбка. Поставив свои пакеты, Мелоди наблюдала, как он копается в карманах в поисках ключей, поругиваясь вполголоса и опираясь для устойчивости на стену. Значит, ее ближайший сосед – пьяница… но самый красивый пьяница на свете.

Через неделю она снова случайно встретилась с ним и представилась. На сей раз он не был так пьян – пожалуй, слегка под хмельком, но аккуратно одет, выбрит, и пахло от него одеколоном. Они разговорились. Он, разумеется, оказался актером. С тех пор их дружба крепла с каждым днем, несмотря на непрерывную вереницу женщин, то входящих в квартиру Джека, то выходящих оттуда.

И в ту ночь, когда его бросили в кутузку, он позвонил не кому-нибудь, а именно Мелоди.

И именно Мелоди, не меньше чем «Общество анонимных алкоголиков», помогла ему пройти через тяжелый период воздержания.

Когда Джек вылечился, она предложила ему стать его менеджером. Мелоди была рядом с Джеком практически с самого начала и останется рядом до конца.

Она забралась в постель. Укрывшись простыней, Мелоди стянула с себя майку и, думая о Джеке, начала ласкать свои груди. Она представила себе, как он прикасается к соскам губами, берет их в рот, посасывает, и соски мгновенно затвердели. Мелоди воображала, будто Джек безумно хочет ее, говорит, какая она красивая и как он любит ее. Рука Мелоди скользнула между ног. Она словно наяву ощущала там его губы, его язык. Достигнув оргазма, Мелоди со стоном прошептала его имя.

Потом она лежала, ожидая, когда придет сон, и размышляла о том, на что она, собственно, надеется. Уж конечно, не на примирение Джека с матерью. Но Джеку необходимо с ней увидеться, чтобы навсегда распрощаться со своим прошлым.

А потом он, может быть, перестанет валять дурака с восемнадцатилетними бимбо и найдет себе зрелую женщину, которая заслуживает любви и доверия.

Глава 10

Она не перезвонила ему.

Винс Спаццио вышел за ограду, которой был обнесен строительный участок, и не спеша направился к своему грузовичку, на ходу застегивая рубаху на широкой, очень мускулистой после десяти лет физического труда груди. Он взобрался в кабину, закурил сигарету, поправил зеркало заднего вида и выехал со стоянки.

Белинда не позвонила. Рухнули его надежды.

Но ведь из-за Мэри Белинда звонила ему только на работу. Возможно, она позвонит завтра. Он не видел ее целых четыре дня. Это было невыносимо.

Винс едва не поддался искушению поехать к ней домой, но вовремя отказался от этой мысли. Она придет в ярость, если он явится незваным.

Интересно, что Мэри приготовила на ужин? Ему хотелось есть. После рабочего дня Винс всегда был голоден как волк. Белинда. Она такая красивая. Он любил и ненавидел ее. Интересно, чем она занималась сегодня вечером?

Неужели ей не хотелось увидеться с ним?

Обычно транспортный поток по шоссе Сан-Диего, по которому Винс ездил с работы и на работу, двигался со скоростью пять миль в час, но только не сегодня. Сегодня Винс словно заведенный трудился дотемна. И не столько потому, что не хотелось возвращаться домой, к Мэри, сколько для того, чтобы отвлечься от мыслей о Белинде. Он включил радио. Может, она встретила кого-нибудь другого? Его охватила паника.

Винс представил себе Белинду – голую, влажную от пота, лежащую на постели среди смятых простыней в ожидании безымянного любовника. Он представил себе ее грудь, полную, но высокую, с твердыми, напряженными сосками. Ее ноги, сильные, стройные, раздвинутые в ожидании, и ее лоно – розовое, прекрасное.

Винс изо всех сил нажал на тормоза, едва избежав столкновения с идущей впереди машиной. Так недолго и в аварию попасть.

Он припарковался возле своего коттеджа в Коста-Меса рядом с «фольксвагеном» Мэри. «В этот уик-энд надо будет подстричь газон», – подумал Винс.

Мэри сидела на кухне со своей приятельницей Бет. На столе стояла почти пустая бутылка вина, а рядом с ней лежал осколок зеркала, валялся флакончик кокаина – тоже пустой, а также бритва и соломинка. Женщины вели оживленный разговор, то и дело прерывающийся взрывами хохота. Увидев Винса, обе замолчали.

– Привет, Винс, – улыбнулась пьяная Мэри.

У нее были длинные прямые темные волосы, круглое миловидное личико и большие карие глаза. Топ и джинсы наглядно указывали на то, что ей было бы неплохо сбросить около пятнадцати фунтов.

– Привет, Мэри, – ответил Винс и кивнул высокой, невзрачной, худенькой Бет. Он попытался скрыть раздражение, вызванное тем, что Мэри снова под кайфом. – Пойду приму душ. Что у нас на ужин?

Мэри с виноватым видом взглянула на него:

– Я надеялась, что мы где-нибудь перекусим. Возьмем по бургеру или еще что-нибудь.

Нараставший гнев наконец прорвался:

– Какого черта? Я умираю с голоду! Я целый день работаю как проклятый, а ты здесь кайфуешь! С меня хватит! Я устал и хочу есть!

– Иди ты в задницу, Винс, – невозмутимо заявила Мэри.

Винс подошел ближе.

– Ты хоть заметила, что во дворе цветы завяли? Или тебе все безразлично? И где, черт возьми, ты взяла деньги на кокаин?

– Это Бет принесла, – сказала Мэри.

Винсу показалось, что она лжет.

– У меня кончилось терпение! – заорал он. Схватив жену за плечи, он заставил ее встать. – Посмотри на себя! На кого ты стала похожа? А во что превратила этот дом? Сущий свинарник!

– Отпусти! – крикнула Мэри. Голос дрогнул, в глазах появились слезы.

– Ох, пропади все пропадом! – пробормотал Винс, отпуская ее.

Он направился в ванную и, открыв душ, услышал, как Бет что-то сказала, а Мэри ответила дрожащим голосом. Может, он слишком грубо обошелся с ней? Но видит Бог, это невыносимо! Как заставить ее пойти на работу? В самом начале их совместной жизни он сам не хотел, чтобы жена работала. Вообразил себя этаким мачо, настоящим мужчиной, главой семьи. Какой вздор! Теперь он готов сделать что угодно, лишь бы Мэри занялась чем-нибудь полезным.

Когда-то Винс считал ее красивой. Он, наверное, никогда не забудет день, когда впервые увидел Мэри. Винс тогда пристраивал крыло к особняку на Бель-Эйр, принадлежащему ее отчиму. У него была бригада из двух человек. Тогда они еще воздвигали каркас. Крыло выдавалось в сторону океана и доходило почти до бассейна неправильной формы. Там, как обычно, загорала, лежа на шезлонге, миссис Крэндал, мать Мэри, в бикини такого размера, что их будто и вовсе не существовало, и вся золотисто-коричневая. Даже волосы были золотисто-каштановые. Когда она впервые появилась у бассейна, Винсент и парни из его бригады, как положено нормальным мужикам, немедленно уставились на нее.