Невеста для Азата (СИ) - Зайцева Мария - Страница 3

Скотт легко отбирает у нее телефон, благо, ростом он повыше Лауры будет, такой же, как и она, светловолосый и крепкий, отдает мне.

Я торопливо хватаю гаджет, смотрю на экран, облегченно выдыхаю. Мама. Конечно, она тоже будет ругать, но тут есть шанс договориться.

— Алло, мама! — отвечаю ей, предусмотрительно отходя в сторону.

— Ты почему так долго не отвечала? — предсказуемо ругает она меня, — я уже хотела отцу звонить!

— Не надо! — испуганно оглядываюсь на друзей и перехожу на родной язык, — я просто сначала телефон долго в сумке искала, случайно нажала на отбой, и потом не могла включить никак, экран не реагировал на отпечаток…

— Говорила я, что все эти новомодные телефоны до добра не доведут, — ворчит она, — надо было, как у меня, покупать простой, с большими кнопками… Сразу все видно и понятно, что куда нажимать…

Я не поддерживаю этот разговор, понимая, что это — бессмысленная трата времени. Мама безнадежно застряла во временах даже не своей молодости, а молодости моей бабушки. А та — своей бабушки. Поколениями женщины в нашей семье жили именно так: презирая все новое и думая только о семье. Такие понятия, как эмансипация, права женщин и прочее они воспринимали происками шайтана.

Я не осуждала. Это тоже точка зрения, и она имеет право на уважение.

Но сама я так жить категорически не хотела.

И потому изо всех сил училась, постигая науку психологии, чтоб в будущем попытаться жить самостоятельно. И свободно, не завися от мнения отца.

Это были поистине революционные настроения, и мне хватало ума хранить их в тайне.

Все нужно делать правильно, всему свое время… И сейчас не время бунтовать и принимать помощь Лауры в оплате поездки на Ибицу. Как бы мне этого ни хотелось.

Мои друзья стоят неподалеку, по привычке переругиваются, посматривают на меня.

А я выслушиваю очередную нотацию от мамы на тему распущенности современной молодежи и того, что раньше трава была зеленее.

У нас с ней большая разница в возрасте, она родила меня только в тридцать пять, когда уже совершенно отчаялась после нескольких выкидышей.

Единственный поздний ребенок, я была с детства под неусыпным контролем. И даже теперь, когда мне исполнилось уже восемнадцать, ничего не менялось.

— Мама, я скоро приеду, — обрываю я ее, устав слушать, — уже практически у автобуса была.

— Хорошо, жду тебя, — ворчливо соглашается мама, — у нас с папой для тебя сюрприз.

Я не очень люблю сюрпризы, особенно в исполнении моих родителей, но деваться некуда.

Торопливо прощаюсь и отключаю связь.

Поворачиваюсь к друзьям, улыбаюсь.

— Мне пора.

— Я так понимаю, мое предложение ты не принимаешь? — дуется Лаура, и я, отрицательно мотая головой, обнимаю ее.

— Черт, ну что ты за дурочка? — она все же размякает, отвечает на мои объятия, — такая красивая, парни с потока вечно слюнями все пороги аудитории заливают… Могла бы пользоваться! Могла бы так классно отжигать! Нэй, жизнь одна! Надо веселиться! Понимаешь? А то потом нечего будет вспомнить!

— Спасибо тебе, Лаура, — шепчу я, — но я как-нибудь без таких воспоминаний…

— Вот тут я с тобой согласен, птичка, — смеется Скотт, — нечего идти на поводу у этой распутницы!

— Сам-то ты кто? — фыркает Лаура, выпуская меня на волю из надушенных объятий, — сколько раз уже влюблялся? А?

— Ой, не завидуй, — игриво отвечает Скотт, — все равно самые лучшие парни достаются тебе! А я постоянно в пролете!

— И это к счастью!

Я прощаюсь, оставляя своих друзей весело переругиваться, и торопливо бегу на автобус. Он прямой, от университета прямо до моего дома, очень удобно.

Но долго, конечно.

Обычно, я по пути домой успеваю переделать кучу нужных дел на планшете, пишу доклады и курсовые работы, так что все во благо.

Но в этот раз я почему-то не могу сосредоточиться.

Слова мамы про сюрприз беспокоят.

В итоге, передумав по пути массу всего, я выхожу на своей остановке в плохом настроении, напряженная и готовая к любой напасти.

Пожалуй, кроме той, что ждет меня на самом деле.

Глава 2

Родня у меня многочисленная. Две бабушки на Родине, немыслимое количество теть и дядь, двоюродные и троюродные братья и сестры, которые у нас не считаются дальними родственниками, как в Европе. Традиции тоже сильны.

Например, мой папа, несмотря на то, что живем мы в самом сердце Европы, соблюдает все наши праздники и посты, и мама тоже.

В нашем доме все устроено по-восточному, очень чисто, очень красиво… Очень старомодно.

Даже в моей комнате стоит добротная мебель, много диванов и ковров. Хотя я, когда окончила школу, пыталась робко предложить рассмотреть вариант недорогой планировки из ИКЕИ… Но, конечно же, меня даже не захотели слушать.

Коллеги папы у нас дома не бывают, только многочисленные родственники и земляки, которым наш уклад жизни и без того почему-то кажется излишне европейским.

Наверно, сюрприз родителей как раз в очередном госте с далекой родины?

Я выхожу из автобуса, на минутку представив себе дичайшую картину, как я рассказываю маме и папе про предложение Лауры насчет Ибицы.

Клянусь, что после этого мне бы настрого запретили даже разговаривать с ней! Даже просто смотреть на нее!

Это они еще про Скотта не знают, я скрываю, как могу информацию о своей дружбе с парнем! И здесь совсем не будет аргументом в его пользу его личные предпочтения в выборе… партнера.

Наоборот, после такого меня точно запрут дома, в ужасе замаливать несуществующие грехи.

Проверяю, застегнута ли куртка на все пуговицы, поправляю подол длинного платья и захожу в дом.

Привычно разуваюсь, иду в гостиную.

И думаю только о том, что совсем скоро я отсюда уеду. Точно уеду. Пусть и со скандалом от родителей. Но должны же они понимать, что я — уже взрослая? И я — далеко не они! Другая, совсем другая!

И жить хочу по-другому!

Вот накоплю денег на первый взнос за общежитие, найду подработку… Ну, хотя бы онлайн-консультации по психологии! Я сумею, это точно! Я — самая лучшая на курсе!

И просто поставлю родителей перед фактом.

Если будут препятствовать, ругать, уйду без согласия. Задержать не смогут, я узнавала, я уже могу распоряжаться собой так, как мне будет угодно!

Воодушевленная привычными мыслями о скором освобождении и начале новой самостоятельной жизни, я бодро топаю в гостиную, готовясь улыбаться новому гостю.

Но за низким столом, уставленным вкусностями, сидят только мама и папа.

Я пару секунд удивленно рассматриваю отца, который должен бы быть еще на работе в это время, но затем улыбаюсь. Не пропадать же заготовке?

— Мама, папа, а у нас праздник какой-то?

— Да, милая, садись…

Мама встает, сажает меня за стол, словно гостью дорогую.

Удивительные и даже пугающие церемонии…

Смотрю на отца, но он спокойно сидит, попивая чай из прозрачной высокой кружки, которые так любят на моей родине, и не вмешивается ни во что.

Я спокойно доливаю чай отцу, потом маме, себе, отпиваю и прихватываю парочку маленьких, с ноготок, пирожных, которые так замечательно умеет готовить мама.

Пока мы не выпьем чаю, разговор не начнется. А то, что он будет, сомнений не возникает.

— Наира, — начинает мама, — мы с папой очень довольны твоими успехами, ты — большая умница, наша гордость.

Ох… Это так приятно! Мама скупа на похвалы обычно, папа — тем более… И потому ласковые слова и признание моих успехов невероятно радуют.

Я улыбаюсь. Все не просто так! Я не только для себя учусь! Мама и папа мной довольны! Может, я слишком строга к ним? Может, они просто не всегда могут высказать свои чувства, но на самом деле, они — самые мои любимые и все-все понимают и замечают? Ну а строгость… Никуда от этого не денешься, их так воспитывали, и они, конечно же, стараются привить мне ценности моего народа… Это даже правильно, это так хорошо, помнить о своих корнях, живя вдалеке от родины…