Почти Целитель. Часть Восьмая (СИ) - Восточный Ставр - Страница 8

Феликс как наяву увидел лицо своего доверенного человека, ответственного за дополнительное усиления младшего княжеского сына. То лицо застыло в посмертном оскале. Кинжала при дядьке не было. Вспомнил, как потратил чёртову уйму средств и выяснил, что след «кинжала» теряется в районе Царскосельского лицея. И как бесследно исчезли ВСЕ его люди, отправленные на разведку. Феликс тогда решил, что это намек от императорского дома, а потому оперативно собрался и уехал в Европу, чтобы переждать «бурю». Справедливости ради, буря действительно случилась, и если бы он вовремя не покинул страну, то его род вполне могли и перетереть в жерновах смутного времени. Как и случилось с многими его бывшими партнерами и приятелями.

Князь беззвучно хохотал. Насколько всё оказалось просто! Очередная жертва кинжала оказалась слишком, невероятнейше удачливой, переиграла охотника и сама о том не подозревала. Вспоминая собранную на Лудильщикова информацию, Юсупов прояснил для себя некоторые нестыковки и белые пятна. Не было у парня никаких тайных покровителей, способствовавших его бурному развитию, он просто вырезал своих врагов! Отчего и становился сильнее. Феликс испытал настоящее восхищение! В лучших традициях выгрызать свои характеристики из врагов! Будучи во время учебы совсем юным молокососом! А потом на войне.

А Юсуповы? Семья покинула Рассею, оборвав множество «компрометирующих» связей и солидно потратившись, чтоб лучше обустроить перевезенные активы… И всё из-за того, что один провинциальный паренек решил разминуться со смертью?

Память продолжила услужливо рисовать всё новые картинки. Ванины способности к химерологии… У одного из подчиненных Феликса был класс Палач (или что-то вроде того), позволяющий гибко работать с плотью живых людей… При синергии с классом Целителя неудивительно, что у Лудильщикова такие способности… Другие громилы Юсупова также заполучили не один десяток интересных подклассов, когда начинали пользоваться этими кинжалами…

Феликс встряхнул головой и взял рюмку с подноса проходящего мимо официанта. Тогда он сдержался, никак не выдавая своего внезапно пришедшего узнавания. Вернуть утраченное имущество? А зачем? Методы усиления за прошедшие году у него появились другие, и не менее эффективные. А вот толп таких перспективных (во многих отношениях) людей у его дверей что-то не наблюдается.

— И хватит бередить душу, дорогой Феликс! Займись-ка ты лучше делами! — пробормотал князь, неспеша поворачиваясь к приближающемуся представителю Ватикана.

— Господин Юсупов, приветствую! Вот ведь как в жизни бывает — живём рядом, а видимся лишь на официальных собраниях. Зашли бы как-нибудь по-соседски! Или, может, Вы отчего-то избегаете моего общества?

— Интересно, с чего бы? — Феликс выразительно поиграл бровями. — Может быть оттого, что одна Ваша постоялица, упокой Господь еë душу, слишком буквально понимала фразу 'Сожгу тебя в огне моей страсти"?

— Всякое бывает в этом грешном мире, — церковник перекрестился. — Но мы уже принесли Вам свои извинения в связи с этим происшествием.

— И только из-за суммы отступных, предоставленных Вашей конторой, и из-за моего врожденного миролюбия я не стал выносить конфуз в публичную сферу…

— Вы невероятно великодушны! И раз уж, по Вашим же словам, вопрос между нами уже улажен, нам бы хотелось вернуть (конечно же, небезвозмездно) некую святую реликвию, которая в результате инцидента оказалась у Вас.

— Вы про мечи? А они уже не у меня, — добродушно улыбнулся Юсупов.

— Я удивлён! И где же они, позвольте спросить?

— Отвечаю. Держать у себя подобные вещи — как восседать в грозу на бочке с порохом. Поэтому я сразу их продал. Конечно, через анонимный аукцион — Вы же представляете мои связи? Однако не извольте беспокоиться, — поспешил заверить собеседника Феликс, — покупатель, как я смог выяснить, откуда-то из Латинской Америки. Так что Ваша реликвия там точно без дела не пылится. Знаете, сколько всякой разной демонической пакости там за последние два года повсплывало? Так что, если Вам очень понадобится вернуть святыню, то искать советую где-то в районе Амазонки. Речка, конечно, не маленькая, но отправной точкой поисков послужить может…

Церковник молча поклонился и, огорчённо втянув голову в плечи (ну, чисто черепаха), удалился, не проронив больше ни слова.

Глядя ему вослед, Юсупов мысленно усмехнулся. Как там говорится? Сделал гадость — на сердце радость? Кому — гадость, а кому и доброе дело, особенно когда отводишь проблемы от делового партнера. Участие Ивана в тех событиях они не афишировали…

Иван… Иван… В последнее время уши одного беспокойного графа торчат изо всех щелей.

— И откуда, при его-то инфантильности, способность влезать в такое количество историй?

А между тем в зале появился тот, на кого постоянно соскальзывали мысли одного уставшего князя.

— Ваше сиятельство! Рад, сердечно рад Вас здесь встретить! — расцвёл улыбкой Лудильщиков.

— И я Вас приветствую, Иван Фёдорович. Как Вы? Готовы приступить к своим обязанностям как члена попечительского Совета? Тогда завтра буду ожидать Вас с верительными грамотами.

— До сих пор не могу поверить, что подписался на это! — покачал головой Иван, поправляя ворот сорочки. Почему последнее время ему кажется, что галстуки стараются его придушить?

— Что значит «подписался»? Разве не Вы просили меня посодействовать? — Феликс хлопнул Ваню по плечу, — вот всё и разрешилось к общему удовольствию всех сторон. Я получил лояльного члена Совета. Вы укрепили свои позиции в дальнейшем диалоге с Мадлен. Империя смогла получить на 50 мест больше, чем ей были готовы выделить изначально. А Вы опять ворчите!

Ваня уже открыл рот, чтобы ответить — у них с Феликсом было что-то вроде шутейного состязания: за кем в разговоре чаще последнее слово остаётся. Но перепалку им продолжить не удалось, ибо в зал, сверкая очами, ворвалась Наталья. Нет, она не бежала и даже сохраняла на лице выражение аристократической надменности. Но её взгляд… Двое мужчин, которые при виде молодой княгини решили выразить ей своё почтение, лихо изменили траекторию своего движения.

Но вот вдовствующая княгиня нашла в зале отца и своего… сердечного друга, кулачки её сжались, и она решительно направилась к стоящим у окна мужчинам.

— Отец! Как ты мог⁈ Ты же всегда говорил, что любишь меня!

— Что случилось, родная?

— Не увиливай! Ты прекрасно понимаешь, о чём я! Как ты мог так со мной! — Наталья скосила взгляд на Ивана. — С нами! Так поступить! Почему ты ничего не сделал?

— А в чем, собственно, дело? — насторожился Лудильщиков.

— Мадлен решила, что мне пора вновь выйти замуж! — прошипела Наташа, развернувшись к Ивану. — И не слушает никаких возражений! Заявила мне, что уже начала переговоры с первым кандидатом! Как ты можешь сообразить даже при полной своей неосведомленности, этот кандидат явно не ты!

— Феликс? — Лудильщиков перевел взгляд на Юсупова. — Это правда? Но ведь Мадлен говорила, что…

— Она говорила, что рассмотрит твою кандидатуру, если ты продемонстрируешь достаточные результаты, — вздохнул князь. — Похоже, она до сих пор считаешь их неудовлетворительными.

— Но ведь Вы могли бы на неё повлиять!

— Я уже сделал всё что мог. И действительно выступил за твою кандидатуру. Но, к сожалению, после перехода Натальи в семью мужа именно Гримальди решают все матримониальные вопросы… Правда, должен тебя успокоить, прямо сейчас вести под венец Наташу никто не собирается. Переговоры начнутся, и я буду крайне удивлен, если к ним не подключится более чем один претендент. А значит, минимум полгода у Вас в запасе имеется! Так что советую включить голову и подумать, что же такого сделать, чтоб всё-таки изменить мнение Мадлен в свою пользу. Я же со своей стороны и дальше буду оказывать посильную помощь. — Юсупов снова ободряюще похлопал Ивана по плечу, после чего с силой сжал. — Только заранее предупреждаю, что идея «давай сбежим на край света» будет крайне негативно воспринята абсолютно всеми, и не принесет ничего, кроме больших неприятностей. Думайте, Иван! Думайте! Это должна быть идея воистину государственного масштаба!