Золото Кёльна - Шир Петра - Страница 58

Йорг сел за стол в гостиной напротив Алейдис и взял ее за руку.

— Ты выглядишь бледной и измученной, дочь моя. Могу ли я что-нибудь для тебя сделать?

Второй раз за этот день Алейдис испытала приступ умиления.

— Нет, отец, у меня все хорошо. На меня просто так много всего навалилось, что никак не получается выспаться. Но как только я разберусь со всеми делами в меняльной конторе, все изменится.

— Ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь, помни об этом.

— Я очень благодарна тебе, отец, и обязательно обращусь, если понадобится. И я не сержусь, что ты пригласил меня. Напротив, небольшая перемена обстановки пойдет мне на пользу. Но скажи мне, разве Грете и Беле не присоединятся к нам сегодня?

Она уже предвкушала встречу с дочерями Кристы, с которыми была дружна.

— Они гостят у моей сестры и вернутся только в следующий понедельник, — ответила вместо него хозяйка, вошедшая в этот момент в гостиную.

Криста налила в кубок Алейдис немного вина.

— Вот, попробуй. Вино у нас сегодня отличное. Это Горхард Вингерт его нам прислал.

Тут раздался стук в дверь.

— О, а вот и наш второй гость, — обрадовалась Криста. — Уверена, Алейдис, ты тоже обрадуешься. Я встретила мастера Клайвса сегодня, когда шла на рынок. Он обмолвился, что ты хотела как-нибудь позвать его к нам отужинать. Вот я и подумала: а зачем откладывать? Выяснилось, что он этим вечером свободен, так что не сомневаюсь, мы отлично проведем время все вместе.

Когда она договорила, в дверях в сопровождении служанки появился гость. Все бросились к нему, стали жать ему руки, обнимать и хлопать по плечам. Конечно, Алейдис была рада, ведь мастер Клайве был ей почти как дядя.

— Пожалуйста, сядьте рядом со мной, — попросила она.

Криста кликнула кухарку и приказала подавать ужин.

— Давно мы так хорошо не сидели вместе, — заметил Йорг де Брюнкер, протягивая гостю тарелку с куском жаренной свинины, источавшей соблазнительные запахи. — Как жаль, что Николаи больше не с нами. Возможно, кому-то покажется неприличным-, что мы собираемся такой веселой компанией так скоро после его смерти, но, уверен, он не стал бы держать на нас зла. Особенно на тебя. — Отец улыбнулся Алейдис. — Независимо от того, что мы узнали о нем за это время, он был предан тебе всем сердцем, в этом я абсолютно уверен.

— О да, и я тоже, — согласилась Криста. — Даже слепому было видно, как он тебя любил. Но… — тут ее лицо внезапно помрачнело, — ума не приложу, как такой добросердечный человек, как он, мог скрывать от нас свою истинную сущность.

Йорг с озадаченным выражением лица кивнул.

— Здесь я прежде всего должен корить себя. Наверное, мне стоит попросить у тебя прощения, дитя мое. Мне следовало присмотреться к нему повнимательнее. Мы с Николаи были друзьями, очень хорошими друзьями. Мне и в голову не приходило, что он может делать что-то незаконное. И никто из наших общих знакомых не давал мне этого понять. Очевидно, я был ужасно слеп и доверчив.

— Нет, отец, не терзай себя, — сказала Алейдис, пытаясь выдавить ободряющую улыбку. — Я не сомневаюсь вашей дружбе. Я верю, что и он Ценил тебя так же высоко, как и ты его. Я долго думала об этом и пришла к выводу, что, вероятно, он жил двумя жизнями. И мне, как вы, наверное, знаете, известна лишь та, в которой он был добрым, достойным, уважаемым человеком. Именно таким я и хочу его запомнить.

Она наложила себе мяса и вареной репы.

— Вот, возьми еще луковой подливки, — предложила Криста, протягивая ей тарелку. — В этот раз получилось особенно хорошо. Я уже успела отведать.

— Благодарю, сказала Алейдис, напила себе немного соуса и передала тарелку мастеру Клайвсу.

— Мне бы хотелось, чтобы уже настал тот день, когда нам не нужно было бы начинать каждый разговор и каждую встречу с оплакивания смерти Николаи, — печально вздохнула она. — Но, к сожалению, этому не видно конца.

Но, дитя, еще и двух недель не прошло, как он умер, — возразил Йорг, нарезая ножом кусок жаркого, что лежал на его тарелке. — И то, что его убийца до сих пор гуляет на свободе, не дает нам забытью его смерти. Скажи-ка, Алейдис, полномочный судья ван Клеве сообщил тебе, как продвигается его расследование? Имеется ли хоть малейшая возможность найти преступника? Боюсь, чем больше времени проходит, тем меньше шансов.

Алейдис запихнула в рот порцию овощей и принялась старательно пережевывать, выиграв себе несколько минут на раздумья.

— Я стараюсь помогать судье, как могу. Даже присутствовала на некоторых допросах, которые он вел.

— Разве это не обязанность шеффенов или стражей? — удивилась Криста.

— Да, наверное. Но я не готова сидеть сложа руки, так что ему ничего не оставалось делать, как привлечь меня к своему расследованию. Думаю, будь я мужчиной, вряд ли кто-то стал бы возражать.

— Это правда, — кивнул мастер Клайве. — Но для женщины это может быть опасно. Хотя мне кажется, что в обществе Винценца ван Клеве ты можешь чувствовать себя как за каменной стеной.

Я знаю его как благородного и богобоязненного человека. Он точно не допустит, чтобы с тобой случилось что-нибудь скверное. Однако я удивлен, что он не возражает против твоего участия в расследовании по иной причине. Судя по тому, что я о нем слышал, не похоже, чтобы он запросто смирился с тем, что женщина вмешивается в мужские дела. Как ты и сказала, Алейдис, мужчине в этом отношении доверяют больше, и неважно, оправданно это или нет. Конечно, ты у нас исключение, ведь у тебя такой острый ум. Но даже это вызывает у многих моих знакомцев неудовольствие. Я всегда считал, что Винценц ван Клеве относится к тому типу мужчин, которые если и терпят женщин подле себя, то лишь покорных и молчаливых, и исключительно для удовлетворения телесных потребностей, а в остальном не замечают, не придают значения их словам и поступкам.

— У некоторых действительно может сложиться такое впечатление, мастер Клайве. Хотя, по правде говоря, оно мало соответствует действительности. Меня трудно назвать фантазером, я принимаю реальность такой, какая она есть, даже если в ней мне приходится иметь дело со своенравными или вздорными женщинами.

Появление судьи застало всех присутствующих врасплох. Все глаза как по команде обратились к двери. Винценц ван Клеве вошел в гостиную, прикрыв за собой дверь. Он был облачен в темно-коричневый камзол и такого же цвета штаны. Поверх камзола было наброшено чуть более светлое шеке[13], покрой которого подчеркивал его рост и широкие плечи.

Изумлению Алейдис не было предела.

— Господин ван Клеве? Что вы здесь делаете? — Ее голос прозвучал более неприязненно, чем она рассчитывала.

Отец Алейдис был удивлен не меньше, но решил проявить гостеприимство.

— Господин полномочный судья, какой сюрприз. Садитесь и отужинайте с нами.

Криста мигом вскочила на ноги и принесла посуду и приборы. Ван Клеве отстегнул короткий меч, который всегда носил на поясе, и положил на крышку сундука рядом с дверью. После этого, коротко кивнув хозяину, уселся за стол. И лишь оказавшись напротив Алейдис, ответил на ее вопрос, обращаясь, впрочем, к ее отцу.

— Простите мое неожиданное вторжение, но, когда я пришел сюда, ваш слуга как раз выходил из дома, поэтому я попросил его впустить меня и позволить мне самому пройти к вам.

Сказав это, он перевел взгляд на Алейдис.

— Я обещал разыскать вас сегодня, чтобы сообщить кое-какие сведения, но смог сделать это лишь этим вечером. У вас дома мне сказали, что вас можно застать у отца.

— Так у вас есть известия? — На мгновение Алейдис забыла о дискомфорте, который доставил ей приход судьи. — Какого они рода?

— Они того рода, который заставляет меня как судью, отвечающего за следствие, одновременно испытывать радость и неудовольствие. Сегодня утром на берегу Рейна из рыболовных снастей было извлечено тело мужчины. Судя по внешнему виду, оно пробыло в воде с неделю. Однако портовые рабочие все же узнали этого человека. Хотя я все же хотел бы пригласить вашего слугу Вардо, если он согласится, взглянуть на тело, в котором уже несколько свидетелей опознали потерявшегося Бальтазара.