Отец моего парня. Его одержимость – я! - Соболева Ульяна "ramzena" - Страница 7

Чёрт.

– Узнай всё про неё, девчонка Егора – сказал я в трубку. Мой голос звучал тихо, но холодно. Как лёд. – Дарья. Мне нужно всё: документы, прошлое, контакты. Чем живёт, где учится, чем дышит. Всё.

Я повесил трубку и уставился в пустую стену.

"Это не просто девчонка, Северов. Это что-то большее. Что-то, что сломает тебя. Ты знаешь это."

И всё равно я не мог остановиться. Я взял стакан со стола. Сделал глоток. Жидкость обожгла горло, но я этого почти не почувствовал.

Стакан опустел, а внутри меня всё так же горел огонь.

***

– Пап, чего хотел?

Голос Егора резко выдернул меня из мыслей.

Я поднял голову.

Он стоял в дверях, всё тот же. Спокойный, расслабленный. Как будто весь мир у его ног. Таким я его воспитал. Но сейчас он раздражал меня просто своим видом. Его наглая уверенность бесила.

– Садись, – бросил я, чуть кивая на стул напротив.

Егор нахмурился, но всё же подошёл и сел.

– Что за тон? – усмехнулся он. – Ты как будто сейчас судить меня собрался.

– Садись, – повторил я холодно.

Он закатил глаза, но подчинился. Это хорошо.

– Ну, давай. В чём я провинился? – с вызовом спросил он, откинувшись на спинку стула.

Я откинулся на кресло, глядя на него.

– Твоя девушка. Дарья. Расскажи мне о ней.

– Что?

Егор вскинул брови, глядя на меня так, будто я сказал что-то не из этого мира.

– А с чего это вдруг тебя интересует моя девушка?

– Я спросил, – жёстко ответил я. Мой голос был ровным, но в нём чувствовалась сталь. – Кто она? Фамилия? Чем занимается?

Егор усмехнулся.

– Ты серьёзно? Ты меня на допрос вызвал?

– Отвечай, – отрезал я.

Он несколько секунд смотрел на меня, а потом всё же начал говорить.

– Дарья Трофимова. Учится на педагогическом. Работает няней в детском саду. Что ещё ты хочешь знать? Какой цвет её зубной щётки?

Я не реагировал. Просто смотрел на него. Он понял, что я не шучу.

– Мы познакомились случайно, – продолжил он с раздражением. – В универе. Она сидела на ступеньках, читала какую-то книжку. Было холодно, она вся такая… – он замялся, будто подбирал слова, – …не от мира сего.

Эти слова ударили меня.

Я слышал их раньше. Слышал двадцать лет назад. "Не от мира сего." Именно так я думал об Оле, когда впервые увидел её.

Я сжал зубы.

– И что? – бросил я. – Ты решил, что она тебе подходит?

Егор напрягся.

– А что не так? Почему она тебе не нравится?

– Она не из нашего круга, Егор. Она чужая. Простая. Ты понимаешь, что рано или поздно это закончится ничем?

Он нахмурился, резко подался вперёд.

– Ты даже её не знаешь! С чего ты взял, что она не подходит?

– Я вижу, – тихо, но жёстко сказал я. Мой голос был как нож. Холодный, безапелляционный. – Это не та девушка, которая сможет быть с тобой.

Егор засмеялся.

Но смех был резким, почти издевательским.

– Господи, ты сейчас звучишь, как этот хрен из старого советского фильма. "Не ровня тебе." Может, ещё к ней домой поедешь, чтобы сам всё проверить? Так у нее нет дома она в общаге живет. Не всем повезло родиться ребенком мэра.

Я проигнорировал его сарказм.

– Ты спишь с ней? – резко спросил я.

Егор мгновенно нахмурился. Его лицо потемнело.

– А это, папа, уже не твоё дело.

– Моё, – отрезал я, подаваясь вперёд. – Если у вас там серьезно, ты должен понимать, с кем связываешься.

Он взорвался.

– А если я просто хочу быть с ней, а не обсуждать это с тобой?! Тебе-то какое дело? Ты не лезешь в мои дела, я не лезу в твои!

И тут я не выдержал.

– Какое дело?!

Я резко подался вперёд, нависая над столом.

– Она будет рядом с тобой. Значит, она часть моей жизни. А я привык знать, кто вокруг меня.

Егор замер на секунду, потом резко встал. Его лицо было закрытым, напряжённым.

– Я не собираюсь объяснять тебе всё про неё. Мне плевать, нравится она тебе или нет. Но это не твоя чёртова территория, понял?

Он ушёл, хлопнув дверью.

Этот звук ещё долго звенел у меня в голове, но я сидел, не двигаясь. Просто смотрел на стол.

На эти чёртовы фотографии, которые пришли мне по мейлу.

Дарья Трофимова. Девчонка, которая появилась в жизни Егора так внезапно, что теперь переворачивает всё моё нутро.

Я выдохнул. Глухо. Тяжело. Провёл рукой по лицу, как будто это могло убрать этот грёбаный шум в голове.

Сирота. Детдомовская.

Эти слова застряли в моей голове, как раскалённые иглы.

Я видел отчёты. Её историю. Каждую строчку, которая рассказывала о ней так, будто она всего лишь набор фактов, обрезанных и сложенных в чёртов документ.

Но в этом был весь смысл. Эта девчонка знала, что такое сука жизнь. Настоящая. Не та, где тебя качают на руках, не та, где есть тепло и поддержка. Она выжила. Она встала на ноги.

Она могла бы сломаться, могла бы растечься по этому миру, как грязь после дождя. Но нет. Она выжила. И не просто выжила. Она устроилась как могла. Не шалава какая-то…А ведь с ее красотой многое могла бы натворить. Не курит, не пьет, никакой дури…Хорошая девочка, мать вашу.

Она работает няней в детском саду. Ей плевать, что там нет больших денег. Она сидит с детьми, держит их на руках, учит их верить в себя. Дети. Чёрт. Она видит в них то, чего, видимо, у неё самой никогда не было. Тепло. Заботу.

Ей двадцать. Она сама ещё почти ребёнок.

Я вспомнил, как Егор рассказывал о ней. Как познакомился с ней. Как она сидела на этих грёбаных ступеньках с книгой в руках, с красными от мороза щеками.

Егор подсел к ней. Пытался завести разговор. Она отмахивалась. И я почти видел это перед собой: как её глаза поднимались на него с лёгким раздражением, как она прикрывала свою хрупкость холодной маской.

Но он не отступил.

Этот чертов Егор умеет добиваться того, чего хочет. Я учил его этому.

И теперь он добился её. Прогулки. Звонки. Смех. Всё это звучало в его словах, когда он говорил о ней. Егор был… увлечён.

Мне доложили, что они не трахались.

Я знал, что это раздражает моего сына. Он, видимо, привык, что всё даётся быстро, легко. Но эта девчонка не такая. Она другая. Особенная.

Я снова посмотрел на фотографии.

Дарья и Егор.

Он смотрит на неё так, будто хочет завоевать весь мир ради неё. А она… она смотрит на него иначе. С лёгкой улыбкой, с теплом. Она доверяет ему.

И это разрывало меня изнутри. Это бесило. До боли. До скрежета зубов.

Чёрт. Почему я ревную? Почему, глядя на эти фотографии, мне хочется порвать их на куски, закричать?

Она его.

А должна быть…

Я сжал зубы. Дальше этой мысли лучше не идти.

Она сломает его.

Я знаю. Я вижу это.

Она уже переворачивает его жизнь. Он думает, что справится. Думает, что она – просто ещё одна девчонка, которая украсит его дни. Но он ошибается.

Такие, как Дарья, не проходят бесследно.

Такие девчонки, как она, входят в твою жизнь, оставляют на ней шрамы и уходят.

Я знаю, потому что однажды уже прошёл через это.

Я встал. Резко.

Подошёл к столу. Схватил фотографии. Сжал их в руках, пока пальцы не начали болеть.