«СМЕРШ»: операции и исполнители - Телицын Вадим Леонидович - Страница 2

Однако непосредственно руководить реформированной военной контрразведкой было поручено Виктору Семеновичу Абакумову, личности, оставившей достаточно весомый след в истории…

Виктор Абакумов родился в 1908 году в Москве, в семье рабочих. Образование — низшее, специальности не имел. Член ВКП(б) с 1930 года.

Начал работать с двенадцати лет, в девятнадцать стал стрелком военизированной охраны, с 24 лет начал свою карьеру в НКВД — сначала уполномоченным, потом оперуполномоченным Комиссариата внутренних дел, затем оперуполномоченным ГУЛАГа.

В 1937–1938 годах служил в Главном управлении госбезопасности НКВД, оттуда получил назначение на должность начальника НКВД Ростовской области, где провел два года — 1939-й и 1940-й.

Когда наркомом внутренних дел СССР назначили Лаврентия Берию, Виктор Семенович работал в управлении НКВД Ростовской области. В поле зрения руководства он попал в период, когда началась массовая реабилитация людей, арестованных при Генрихе Ягоде и Николае Ежове. Были созданы в краях и областях специальные группы по реабилитации, куда входили вместе с сотрудниками прокуратуры и работники НКВД. В одну из таких групп включили тогда и Абакумова. Именно там он и выдвинулся.

Года через два Виктор Абакумов уже работал в центральном аппарате НКВД в Москве.

В войну Абакумов — начальник управления особых отделов НКВД, начальник Главного управления контрразведки «СМЕРШ» Наркомата обороны СССР, заместитель наркома обороны СССР.

В 38 лет он стал заместителем наркома внутренних дел, за восемь лет пройдя путь от уполномоченного до заместителя наркома. В 1946–1951 годах — министр государственной безопасности СССР. Генерал-полковник.

Свидетели сохранили для истории его облик, списанный, что называется, «с натуры»:

«Высокий (еще увеличенный высокими каблуками), с зачесанными назад черными волосами, с погонами комиссара второго ранга, Абакумов победно попирал локтями свой крупный письменный стол. Он был дюж, но не толст (он знал цену фигуре и даже поигрывал в теннис). Глаза его были неглупые и имели подвижность подозрительности и сообразительности.

Кабинет Абакумова был если и не зал, то и не комната. Тут был и бездействующий мраморный камин и высокое пристенное зеркало; потолок — высокий, лепной, на нем люстра, и нарисованы купидоны и нимфы в погоне друг за другом (Абакумов разрешил там оставить все, как было, только зеленый цвет перекрасить, потому что терпеть его не мог). Была балконная дверь, глухо забитая на зиму и на лето; и большие окна, выходившие на площадь и не отворяемые никогда. Часы тут были: стоячие, отменные футляром; и нака-минные, с фигуркою и боем; и вокзальные электрические на стене. Часы эти показывали довольно-таки разное время, но Абакумов никогда не ошибался, потому что еще двое золотых у него было при себе: на волосатой руке и в кармане (с сигналом)»[1].

4 июля 1951 года Абакумов был отстранен от занимаемой должности, а восемь дней спустя в Прокуратуре СССР «ознакомлен» с постановлениями о возбуждении против него уголовного дела по признакам статьи 58-1 «б» Уголовного кодекса РСФСР («измена Родине, совершенная военнослужащим») и об избрании меры пресечения в виде содержания под стражей в Сокольнической тюрьме МВД (печально известная «Матросская тишина»).

Содержался позднее в Лефортовской, Бутырской и во Внутренней тюрьмах МВД СССР. В целях конспирации помещен в одиночной камере.

После ареста Абакумова были арестованы его жена Антонина (вместе с двухмесячным сыном ее поместили в «Матросскую тишину»), а также начальник Следственной части по особо важным делам Министерства государственной безопасности СССР генерал-майор А. Леонов, его заместители полковники В. Комаров, М. Лихачев, Л. Шварцман, начальник секретариата МГБ СССР полковник И. Чернов, его заместитель полковник Я. Бро-верман.

14 декабря 1954 года в десять часов утра в здании Дома офицеров Ленинградского военного округа открылось судебное заседание выездной сессии Военной коллегии Верховного суда СССР под председательством генерал-лейтенанта юстиции Е. Л. Зейдина. Государственным обвинителем на процессе был Генеральный прокурор СССР действительный государственный советник юстиции Р. А. Руденко. На скамье подсудимых — бывший министр Государственной безопасности СССР. Вместе с Абакумовым судили Леонова, Чернова, Комарова, Лихачева, Бровермана. Виновным себя генерал-полковник Абакумов не признал и заявил в последнем слове, что он остается честным человеком, преданным Центральному комитету большевистской партии. «Меня оклеветали», — были его последние слова.

В 12 часов 15 минут 19 декабря 1954 года в Ленинграде сразу же после оглашения приговора Военной коллегии Верховного суда СССР бывший руководитель советских спецслужб был расстрелян. При исполнении приговора присутствовал Генеральный прокурор СССР Роман Руденко.

Глава вторая

ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ШПИОНОВ

Сунь-Цзы [2] сказал: вообще, когда поднимают стотысячную армию, выступают в поход за тысячу миль, издержки крестьян, расходы правителя составляют в день тысячу золотых. Внутри и вовне — волнения; изнемогают от дороги и не могут приняться за работу семьсот тысяч семейств.

Защищаются друг от друга несколько лет, а победу решают в один день. И в этих условиях жалеть титулы, награды, деньги и не знать положения противника — это верх негуманности. Тот, кто это жалеет, не полководец для людей, не помощник своему государю, не хозяин победы.

Поэтому просвещенные государи и мудрые полководцы двигались и побеждали, совершали подвиги, превосходя всех других, потому, что всё знали наперед.

Знание наперед нельзя получить от богов и демонов, нельзя получить и путем заключения по сходству, нельзя получить и путем всяких вычислений. Знание положения противника можно получить только от людей.

Поэтому пользование шпионами бывает пяти видов: бывают шпионы местные, бывают шпионы внутренние, бывают шпионы обратные, бывают шпионы смерти, бывают шпионы жизни.

Все пять разрядов шпионов работают, и нельзя знать их путей. Это называется непостижимой тайной. Они — сокровище для государя.

Местных шпионов вербуют из местных жителей страны противника и пользуются ими; внутренних шпионов вербуют из его чиновников и пользуются ими; обратных шпионов вербуют из шпионов противника и пользуются ими. Когда и пускаю в ход что-либо обманное, я даю знать об этом своим шпионам, а они передают это противнику. Такие шпионы будут шпионами смерти. Шпионы жизни — это те, кто возвращается с донесением.

Поэтому для армии нет ничего более близкого, чем шпионы; нет больших наград, чем для шпионов; нет дел более секретных, чем шпионские. Не обладая совершенным знанием, не сможешь пользоваться шпионами; не обладая гуманностью и справедливостью, не сможешь применять шпионов; не обладая тонкостью и проницательностью, не сможешь получить от шпионов действительный результат. Тонкость! Тонкость! Нет ничего, в чем нельзя было бы пользоваться шпионами.

Если шпионское донесение еще не послано, а об этом уже стало известно, то и сам шпион, и те, кому он сообщил, предаются смерти.

Вообще, когда хочешь ударить на армию противника, напасть на его крепость, убить его людей, обязательно сначала узнай, как зовут военачальника у него на службе, его помощников, начальника охраны, воинов его стражи. Поручи своим шпионам обязательно узнать все это.

Если ты узнал, что у тебя появился шпион противника и следит за тобой, обязательно воздействуй на него выгодой; введи его к себе и помести его у себя. Ибо ты сможешь приобрести обратного шпиона и пользоваться им. Через него ты будешь знать все. И поэтому сможешь приобрести и местных шпионов и внутренних шпионов и пользоваться ими. Через него ты будешь знать все. И поэтому сможешь, придумав какой-нибудь обман, поручить своему шпиону смерти ввести противника в заблуждение. Через него ты будешь знать все. И поэтому сможешь заставить своего шпиона жизни действовать согласно твоим предп оложен иям.