Поцелуй с подвохом для дракона (СИ) - Фабер Майя - Страница 75

— А ты не ищешь легких путей, — констатировал Рейси, но на этот раз в его голосе не прозвучало ни капли усмешки, только сосредоточенность и беспокойство.

—  Если что-то пойдет не так, я сомневаюсь, что смогу выжить без нее, — медленно проговорил Эйдан. Без драмы, без пафоса. Для него это была констатация факта, он чувствовал это. Иногда дракон привязывался так сильно, что гибель избранницы лишала воли к жизни и его. — Но, пожалуй, я легко смогу сделать так, чтобы она не получила полную силу. Через три недели мне исполнится двадцать три. После этого ей ничего не будет угрожать.

—  Твой отец…

—  Не имеет значения, — качнул головой Эйдан. — Пусть подавится своим наследством. Анни я смогу защитить. Последняя неделя доказала мне это. Ей совсем скоро исполнится восемнадцать, тогда свободна станет и она.

Рейси устало взглянул на него, но промолчал.

—  Спасибо, — Эйдан поднялся с кресла. Ему требовалось время, чтобы обдумать услышанное. — Сделай, что сможешь.

—  Удачи, — бросил Рейси уже ему вслед. — Нам всем. Что ж, она точно пригодится.

Уже покинув лечебное крыло, Эйдан заметил на лестнице Кайла. Тот стоял, как всегда вальяжно прислонившись к перилам.

Не заговорил, лишь проводил Эйдана внимательным взглядом.

Только поднявшись в свою комнату, Эйдан остановился посередине, взъерошил волосы и внезапно понял, куда смотрел Кайл.

Он так и не поправил рукав рубашки после того, как показал метку магистру Рейси.

Глава 80. Драконья собственность

Впервые занятия шли совершенно спокойно. То есть адепты не только прилежно впитывали знания, не пытаясь попутно практиковаться в дурацких шуточках, но и оставили меня в покое. Причем настолько, что я даже начала ощущать себя невидимкой.

Признаться, это была не худшая альтернатива.

Магия редко открывается у людей случайно, хотя бывает и такое. Чаще она передается по наследству. Поэтому очень грубо можно было сказать, что все маги в Империи связаны, даже если родство такое дальнее, что его уже невозможно проследить.

Но чаще оно оказывалось более явным. Почти у всех в Восточке нашлись родственники или знакомые, проживающие в столице. Даже без озвучивания имен быстро стало понятно, что трагедия в Имперском театре затронула всех. Местные адепты и раньше казались мне куда более адекватными и… наверное, более человечными, если это слово можно применить не только к людям, но и к драконам. Те, кто развлекал себя травлей слабого, не сумели пройти мимо чужого горя. Сошли на нет даже вечеринки в гостиных, обычно проводившиеся назло всему.

Я лежала головой на столе и вполуха слушала лекцию, а сама размышляла об Эйдане.

Утром он привычно зашел за мной, чтобы отправиться в столовую. Мы говорили о какой-то ерунде, а в каждое предложение так же привычно встревала Зои. Я успела потратить всю ночь на рассказ, но ей было мало: теперь она хотела услышать мужскую версию. Эйдан же не стремился обсуждать это в столовой. Как, впрочем, и где-либо еще. Я прекрасно понимала его. Зои — тоже, но удержаться все равно не могла.

Из-за нее мы не успели поговорить и о другом.

Я убеждала себя, что не такая, как эти занудные девицы в столице, которых матушка так любила ставить мне в пример. До смерти благочестивые, идеальные пары для обожающих невинность драконов. О да, я-то знала, чем они занимались в темных закутках Имперской академии. Только объяснять ей это было бесполезно. Матушка хотела, чтобы я соответствовала образу, созданному в ее воображении.

Так или иначе, я решила, что не стану бегать за Эйданом и требовать объяснений. Или, еще хуже, выспрашивать, а что же дальше? Какие у нас планы?

Так ведут себя в надежде заполучить брачный договор.

В общем, самовнушение отлично проработало до завтрака. Теперь же я сидела на третьей лекции подряд и думала. Даже обед пропустила, скрываясь в лечебке, чтобы ни с кем не встречаться.

Думала о том, почему Эйдан сам не заговорил со мной. Ни сегодня, ни вчера, ни на пути в академию. Чем все это стало для него? Очередным развлечением с глупой адепткой, недостаточно важным, чтобы помнить о нем к утру?

Я знала, что это не так, но ядовитые мысли упорно лезли в голову.

Следующая лекция обещала быть в этой же аудитории, так что, когда вокруг начался шум и возня, я просто закрыла глаза и собралась поспать пятнадцать минут. Сидела я в самом углу, а на мое существование всем было наплевать.

Лавка подо мной качнулось, когда рядом опустился кто-то. Я не стала поднимать головы, мысленно пожелав ему убираться, кем бы он ни был. Но стоило только втянуть воздух, как вопрос отпал сам собой.

Я выпрямилась и уставилась на Эйдана:

— Ты что здесь забыл?

— Тебя, — ухмыльнулся он и запросто закинул руку за мою спину, прижимая меня к себе.

Перерыв закончился, двери закрылись, отрезая Эйдану путь к незаметному побегу. Хотя о чем я? Его видели все, кроме разве что преподавателя: тот, кажется, не заметил бы, явись на лекцию демон или не явись никто.

Некоторые адептки и сейчас поглядывали на нас, но осторожно, опасаясь, что Эйдан заметит, но не оценит. Унылый бубнеж лектора возобновился, а я так и не решила, как мне стоит себя вести.

— Ты обрек себя на полтора часа скуки, — посочувствовала я Эйдану, и он тихо засмеялся мне в макушку. От его дыхания, шевелившего волосы, побежали мурашки.

В то же время его свободная рука скользнула на мою ногу и остановилась у края юбки, вдруг показавшейся слишком короткой.

— Что ты творишь? — прошептала я. Настороженно глянула не него.

На лице у Эйдана сияла такая довольная улыбка, что мне захотелось провалиться.

— Ничего, — ответил он.

— Тогда убери руку, сейчас кто-нибудь увидит.

Рука так резко исчезла, что я даже удивилась. Уже готовилась сражаться за остатки своей сомнительной репутации до последнего, а Эйдан послушался так легко, что мне стало обидно.

— Уговорила, — прошептал Эйдан. От его голоса по мне растекалось тепло. — Говорить-то можно?

— Можно, — разрешила я, прикусив губу. На что-то я сейчас подписалась, сама не подозревая на что.

Эйдан уселся поудобнее, притягивая меня еще ближе к своей груди. Поймал мою руку, уложил к себе на колено, а потом принялся поглаживать ее пальцами, рисуя на ней узоры.

— Тогда я расскажу тебе, что ты только что упустила.

Я едва не закашлялась, с трудом проглотив возмущение.

— Сейчас я мог бы пробраться вверх по твоей ноге под эту серую ткань, — начал он, с трудом давя улыбку. Но чем дольше говорил, тем быстрее она исчезала, сменяясь легкой хрипотцой в голосе. — Я бы любовался смятением на твоем лице. Порозовевшими щеками. Слушал твое сбившееся дыхание и поймал поцелуем приглушенный всхлип, который ты изо всех сил попыталась бы скрыть, но не смогла.

— Ты ненормальный, — заключила я, борясь с предательским желанием сжать ноги вместе. Он бы заметил.

— То есть ты категорически против?

— Нет, — выдохнула я. И поспешно добавила: — В теории и на словах!

— Угу. — Он зарылся мне в волосы, будто не мог надышаться ими, и вдруг стало ясно, что до практики мы тоже дойдем.