Пепел. Гори оно все... (СИ) - Костадинова Весела - Страница 49

Альбина вздохнула и резким движением закрыла ноутбук, когда в очередной раз зазвонил телефон. На экране высветилось «Мама», и она устало опустила голову на руки. Легко было пообещать Димке, что она всё сделает правильно, что ради плана — ради их плана — выдержит, справится, дотянет. На словах всё всегда звучит проще. Но осуществить задуманное оказалось куда как сложнее. Она оттягивала и оттягивала этот момент.

- Да, мам, - ответила ровно, стараясь не выдавать ни злости, ни боли.

- Алька, - вздохнула Анна. – Ты приедешь на выходные?

Как всегда, ни здравствуй, ни как дела….

- Не знаю…. – Альбина силой воли подавила раздражение в голосе, отпила воды из кружки. А перед глазами встало лицо Мииты. Их соглашение. Их договор, пусть негласный, но действующий.

- Хватит дурака валять, - строго заметила Анна. – Аль, уже три недели прошло, пора бы уже и успокоиться. Элька сказала, что ты так на звонки и не отвечаешь…. Ну что за детский сад, а?

Альбина стиснула зубы.

- Я устала, мама, - вдруг тихо призналась она.

- Устала от чего? От сидения в офисе? Ты что, поля пашешь там? У сестры свадьба через полтора месяца, она вся в запаре носится, знакомство с этим вашим Ярославом на носу, а ты жопу на работе просиживаешь! Она вся извелась от страха…. Хотела с тобой поговорить… а ты….

«А я, мам, блядь! Беременна! От жениха твоей ненаглядной Элички!» - хотелось заорать Альбине. – «А страшный отец Артурика хочет меня трахнуть! Как тебе такое, мам?»

Но она только сильнее сжала губы, закрывая рот рукой.

- Я приеду, мама, - сказала тихо и спокойно, словно льдинки обронила. – В выходные приеду, помогу тебе….

- Ну слава богу, голову включила! Кончай херней страдать….

Мать продолжала что-то говорить, но Альбина, поставив телефон на громкую связь, положила голову на руки.

Через полтора месяца свадьба. В начале сентября значит…. Как быстро, как мгновенно. А внутри — боль, тупая и глухая, расползающаяся по телу. Закричать бы… но нельзя.

Закрыла глаза и представила Илону – холодную, острую, ядовитую и очень умную. Теперь она точно знала, на кого хочет быть похожей.

32

Жаркое июльское солнце припекало голову, но работа руками отвлекала. Визит к матери прошел спокойнее, чем ожидала Альбина, готовая, впрочем, и к ее равнодушию, и к ее непониманию. Сначала Анна все-таки опасалась гнева дочери, злости, обид, даже встретила, готовая дать отпор, но Альбина не дала матери возможности себя донимать. Говорила ровно и спокойно – как всегда, словно ничего не случилось, привезла продукты и вещи, перевела небольшую сумму денег на карту. И Анна почти успокоилась, почти поверила в то, что Альбина свою боль и обиду пережила. Повеселела и даже стала мягче, пытаясь найти ободряющие слова, которые звучали настолько буднично и дежурно, что вызвали у девушки только внутреннюю дрожь и едва заметную кривую усмешку.

А вечером, сидя в комнате, которую когда-то делила с сестрой, она с холодной головой нашла то, что ей было необходимо, то, ради чего и затеялся весь этот цирк с примирением. И держа в руках эту вещь, глядя в черную темноту комнаты и слушая спокойное дыхание спящей матери в соседней комнате, она невесело улыбнулась.

Утром в воскресенье мать велела собрать смородину, и Альбина молча повиновалась, не смотря на жаркую погоду и легкую головную боль, которая мучила с самого утра. Хотя к такому состоянию она почти привыкла. К тому же на улице не было настолько резких запахов, которые были в доме: сырости, еды, немного плесени и старого дерева, и которые вызывали непроизвольную тошноту. Здесь, среди кустов смородины, с тяжелыми гроздями черных, спелых ягод с их кисловато-сладким вкусом, Альбине сразу стало намного лучше. Да и мать, которая ненавидела сбор ягод, не лезла со своими разговорами и рассуждениями, от которых на душе становилось тоскливо до невозможности.

За своим нехитрым занятием, Аля даже не заметила, как к дому подъехал дорогой автомобиль, из которого вышли двое и зашли в дом. Ни о чем не подозревая, с полным ведром спелых ягод, она вошла в комнату и обомлела: за столом сидели ее мать, Артур и Эльвира, которая вскочила с места, при появлении Альбины.

- Аль!

Как бы себя Альбина не готовила к этой встрече, как бы не заставляла быть холодной, как бы не убеждала, что это все равно произойдет, от неожиданности она побелела. Их лица она увидела как во сне: беспокойное матери, хмурое Артура и напуганное Эльвиры. Они не знали ее реакции, ждали, готовые не к защите, а к нападению. Все трое.

Несколько секунд, и Альбина поняла, что никто из них на ее защиту не встанет. Они были по одну сторону, она – по другую.

Боль в районе ребер была физической.

Девушка быстро поставила ведро на пол и вышла под палящие лучи солнца. Минута, ей нужно только минута, чтобы собраться. Сыграть свою роль. Только сыграть роль: четко, по правилам и без лишних эмоций. Что нового она увидела в доме, чего бы не знала и раньше?

- Аля…. – но даже такой роскоши ей не дали, Эльвира побежала следом за сестрой, не давая той даже краткой передышки.

- Чего тебе? – хмуро спросила Альбина. – Приехала с ягодами помочь? – против воли слова прозвучали зло и ехидно.

- Нет…. – растерялась Эльвира, отступая на шаг. – Мама сказала, что ты приехала…. А ты…. Ты же со мной не говоришь…. Алька, пожалуйста….

Мама значит сказала – хмыкнула девушка молча. Вместо того, чтобы дать ей хоть какое-то пространство, успокоить, примирить, мать решила столкнуть их лбами, надеясь, что сможет надавить на Альбину и заставить ту принять сестру. В этом была вся Анна…. В этом была вся Эльвира….

Она молча села под куст ягод, поставила пустое ведро и начала работу. По спине тек пот, лицо раскраснелось, но Альбина упрямо сидела молча.

— Аля… — голос Эльвиры, мягкий и неуверенный, раздался с другой стороны куста. Сестра встала напротив, машинально обрывая ягоды, но её движения были вялыми, словно мысли витали где-то далеко. Альбина мельком взглянула на неё и невольно усмехнулась. Эльвира была одета в новые, явно дорогие вещи — лёгкое платье пастельного цвета, идеально сидящее по фигуре, и аккуратные белые кроссовки, которые выглядели нелепо среди пыльной травы. В отличие от Альбины, сестра без зазрения совести пользовалась всем, что давал ей Артур. Щедрость жениха, похоже, не знала границ.

- Что? – отозвалась хмуро, не глядя в лицо сестры.

- Я…. не знаю, что сказать…

- Тогда молчи.

- И молчать больше не могу…. – шмыгнула носом та, явно готовая разреветься. – Я скучаю по тебе….

Альбина снова ничего не ответила. Если она сейчас сдастся легко – это вызовет подозрения. Нет, не у Эльвиры, но мать может что-то почувствовать… Или Ярослав… этот как хищник почует подвох.

— Аля… — Эльвира опустилась на землю прямо напротив сестры, не обращая внимания на пыль, которая оседала на её платье. Её глаза блестели от слёз. — Мне так жаль… Я не знаю, как так получилось…

— Судя по всему, получилось это у вас легко и непринуждённо, — сухо бросила Альбина, так и не подняв головы. Её голос был ровным, но в нём звенела едва сдерживаемая горечь. Жара усиливалась, полуденное солнце нещадно палило, и Альбине становилось всё хуже. Голова закружилась, в горле пересохло, а тошнота, её верная спутница в последние недели, подкатывала к горлу. Но она сцепила зубы, приказывая себе доиграть этот спектакль до конца.

— Нет! Ты ошибаешься! — Эльвира заговорила быстрее, почти захлёбываясь словами. — Я не хотела! И Артур не хотел… Мы долго сопротивлялись…

Целую неделю – Альбине пришлось прикусить себе язык, чтобы не бросить эти слова в лицо Эли. Она чуть закрыла глаза, справляясь с головокружением.

— Алька… Вы же недолго встречались… Это пройдёт, правда… — Эльвира зачастила, её голос дрожал. — Я знаю, что больно… Но… кто из нас остался со своей первой любовью? У тебя просто не было ещё серьёзных отношений, вот ты и вцепилась в Артура…