Пепел. Гори оно все... (СИ) - Костадинова Весела - Страница 11

— Аль, — Ирина посмотрела на неё серьёзно, с лёгкой настороженностью. — Ты умница. Талантливая. Но твоя настоящая работа начинается только сейчас.

Она подалась вперёд, опершись локтями на стол, и заглянула Альбине в глаза:

— Как только станет известно, что ты работаешь не только с Артуром, но и с Ярославом, недоброжелателей у тебя прибавится. Штаб — это перспективы: карьерный рост, другая зарплата, премии. Но и риски иные. Сорваться здесь — значит потерять всё.

Альбина тихо выдохнула, ощущая, как под рёбрами сжимается пружина тревоги.

— И ещё, — Ирина понизила голос, в котором проступила почти материнская теплота. — Работать с Ярославом — тот ещё квест. Он не прощает ошибок. Ни мелких, ни крупных. Ни по незнанию, ни по усталости. У него два пути: либо выдерживаешь, либо уходишь.

Альбина кивнула, чувствуя, как внутри нарастает готовность держать удар.

Ирина посмотрела на неё с лёгкой усмешкой:

— А ещё, — добавила она как бы невзначай, — Артур что-то зачастил к нам на этаж. Интересно, с чего бы?

Альбина вспыхнула внутри, но внешне осталась невозмутимой, сохранив отработанную сдержанность.

А ведь Ирина была права.

Эта правда, в которую Альбина боялась себе признаться, витала в воздухе. За последние дни она всё чаще замечала Артура на втором этаже — то ли случайно, то ли нет. Он заходил к Сироткиной с бумагами, обменивался парой слов с коллегами, иногда просто здоровался. Но его взгляд неизменно находил её — мимолётный, будто случайный, но достаточно долгий, чтобы сердце пропускало удар.

И всё же главным было другое. После того памятного видео Артур распорядился, чтобы все идеи и разработки Альбина отправляла не помощнику, а напрямую ему на почту. На первый взгляд — рабочая мелочь.

Но эти мелочи разжигали в ней пожар — яркий, мучительный, но сладкий. И всё же внешне она оставалась невозмутимой. Уверенной. Холодной. Каждое слово, письмо, разговор — всё выдержано в безупречном тоне: вежливом, сдержанном, профессиональном.

Потому что позволить себе больше означало бы распахнуть дверь мечтам. А мечтать о невозможном она запрещала себе давно.

- Осторожнее, девочка, - Ирина поднялась и потянулась. – Осторожнее. Твой очень быстрый взлет напряг многих, ты теперь – мишень. Ольга видит твой потенциал и очень ценит, я…. ну я-то всегда за любой кипишь, тем более за такой как ты…. Но мы не сможем всегда быть рядом. Учись сама отражать удары и зависть. Потому что зависть часто прячется за самой доброй улыбкой. Помни это, девочка.

С этими словами она направилась к выходу из кабинета, поцокивая тонкими каблучками. И кто бы сказал, что этой женщине 65 лет?

8

Альбина устало вздохнула и положила голову на руки. Слова Ирины звучали в голове как эхо. Особенно ее слова про Артура.

Девушка готова была стукнуть сама себя. Нельзя, нельзя поддаваться эмоциям, нельзя….

Она зажмурилась и тряхнула головой. Но если его внимание заметила даже Ирина, что уж говорить об остальных?

Плохо, очень плохо!

Почти на автомате, Альбина накинула на плечи пиджак, выключила ноутбук и пошла к выходу. За окном медленно садилось солнце, заливая здание компании последними розово-золотистыми лучами. Легкий летний ветерок играл в кронах деревьев около здания.

Офис опустел. В это время людей здесь уже не было — только эхо собственных шагов сопровождало её к выходу. На стоянке остались всего три машины: чёрный, немного угрюмый внедорожник Ярослава, сияющий белизной и хромом Porsche Артура и строгий, деловой Mercedes финансового директора. Она знала их машины, знала даже водителей — те коротко, вежливо кивнули ей, как старой знакомой. Альбина ответила лёгкой улыбкой, но не замедлила шаг.

Пройдя мимо парковки, она свернула на узкую аллею — ту, что отделяла стеклянную громаду офиса от шумной дороги. Здесь было тихо, почти по-пригородному уютно: пахло нагретым асфальтом, цветущей сиренью и вечерней свежестью.

Альбина шла, не глядя по сторонам, погружённая в свои мысли. Они наслаивались друг на друга, как волны: слова Ирины, предостережение Димы, и — словно вспышка на фоне всех тревог — взгляд Артура. Тёплый, внимательный, чуть-чуть слишком личный.

— Значит, котёнок, вот где ты работаешь, — раздался за спиной знакомый голос, и Альбина похолодела, будто кто-то плеснул на неё ведро ледяной воды.

Он сидел на одной из старых скамеек под тусклым фонарём, который, как в дешёвом триллере, отбрасывал резкие, ломаные тени на потрескавшийся тротуар. В пальцах у него тлела сигарета — алое пятнышко жара светилось в темноте, как глаз хищника. Воздух был густо пропитан приторным, терпким запахом дорогого табака. Этот запах Альбина помнила слишком хорошо — он прочно въелся в её память, как и голос, как и ночи, когда она не могла уснуть от страха и тревоги.

Желудок свело судорогой. Она чуть пошатнулась, инстинктивно сделала шаг назад, но ноги не слушались. Земля под ногами внезапно стала вязкой, как трясина.

Мужчина поднял на неё глаза. Те самые глаза — тёмные, внимательные, цепкие. В них не было гнева. Напротив, они светились спокойствием, от которого Альбине стало только хуже.

— Паша… — выдохнула она, едва слышно, будто имя обожгло ей язык. — Что ты…

— Жду тебя, — перебил он, всё тем же ровным, ласковым голосом, от которого по коже пробежали мурашки. — Думала, забыл? Аля, я тебя не отпускал…

- Паша, уходи, - она чувствовала внутри панику, судорожно озираясь по сторонам и молясь, чтобы мимо прошел хоть кто-то из коллег. Хоть бомж из подворотни. Да хоть собака бешенная – все лучше, чем эта встреча.

— Не рада видеть, котёнок? — усмехнулся он и неторопливо поднялся со скамейки. Сигарету он затушил и швырнул в стоящую рядом урну, ни на секунду не сводя с неё взгляда.

Офис остался позади, тёмной громадой теряясь в сумраке вечера. Каблуки прочно сковывали её движения — бежать бессмысленно.

— Ты знаешь, что нет, — прошептала Альбина, чувствуя, как ноги становятся ватными, а колени вот-вот подогнутся. — Я не понимаю… Зачем ты продолжаешь искать встречи? Это же…

— Глупо? — перебил он, склонив голову набок, словно изучая подопытную. В его взгляде читалась едкая насмешка, но под ней сквозило нечто иное. Тёмное. Липкое. Угрожающее.

— Ненормально? — продолжил он, ухмыляясь. — Возможно, ты права, Аль. Кто ты, в сущности? Просто взбалмошная, не самая красивая студентка, каких тысячи. Обычная. Мелкая. Ничем не выдающаяся.

Он говорил размеренно, задумчиво, как будто рассказывал байку друзьям за бокалом вина.

— А кто я? — он раскинул руки, делая шаг вперёд, и свет фонаря выхватил его лицо. Улыбка, криво изогнувшая губы, не имела ничего общего с теплом. — Преподаватель, гордость кафедры, перспективный доктор наук… И бегаю за тобой, как последний идиот, по этому огромному, чёртову городу-миллионнику.

Он хмыкнул, словно действительно находил это забавным.

— Смешно, правда?

Альбина не ответила. Ей не было смешно. Ни капли.

- Видел твой ролик: поздравляю – отменная работа. Полагаю, это твой начальник на нем?

- Это заместитель генерального директора «Миита-строй», - стараясь сохранить спокойствие, ответила Альбина, делая еще один шаг назад. Шокер в сумке – нужно просто незаметно достать его.

— Ничего себе, — с тихим смешком сказал Павел, подходя ближе. Он двигался медленно, не торопясь, словно они вели светскую беседу где-нибудь в университетском холле. — Такой молокосос — и уже замдиректора? Неплохо устроился.

— Ты тоже не старик, а уже заведуешь кафедрой, — натянуто ответила Альбина. Рубашка прилипла к спине от ледяного пота, дыхание стало неглубоким и частым. Её тело было натянуто, как струна.

— Ну, я-то по уму, а не по фамилии, — с показной скромностью усмехнулся он. — Всё сам, котёнок. Сам пробивал себе путь. Кстати… — он чуть наклонил голову, словно вспоминая нечто важное, — поужинаем сегодня?

— Нет, — твёрдо сказала она, понимая, что на этой ноте терпение Павла может оборваться в любой момент. Но ей нужно было время. Хоть немного. — Уходи, Паш. Пожалуйста.