Двойник короля 15 (СИ) - Скабер Артемий - Страница 44

— Точно не знаю, — призналась девушка. — Но я хорошо помню характер нашего командира. Он никогда не стал бы действовать опрометчиво, без чёткого плана.

Костёв энергично закивал.

— Я тоже в это свято верю, — горячо подтвердил он. — Этот человек честно воевал, постоянно рисковал собственной жизнью ради других, столько раз спасал раненых солдат. Лечил умирающих, помогал всем, кто нуждался в поддержке.

— А теперь его пытаются выставить врагом народа, — с горечью добавила Руднева. — Повсюду распространяют слухи, что он якобы опасный бунтарь и революционер.

— Полная чушь! — резко возразил Костёв. — Если бы действительно был против империи, разве стал бы добровольно отправляться дипломатом для заключения мира? Разве так отчаянно рисковал бы жизнью на войне?

Сержанты дружно закивали, полностью поддерживая своего товарища.

— Командир всегда был хорошим, справедливым человеком, — сказал Сидоров. — К простым солдатам относился по-человечески, никого не унижал.

— И сейчас они пытаются превратить его в монстра, — продолжил Петров. — Жандармы, сотрудники служб безопасности, обычные солдаты — все как один ищут его по стране.

Мне было очень приятно слышать эти слова. Значит, далеко не все поверили официальной пропаганде. Люди, которые меня лично знали, сохранили верность и доверие.

— Что же нам делать в такой ситуации? — с тревогой спросила Руднева.

— Ждать и верить, — твёрдо ответил Костёв. — Если командир действительно жив, он обязательно объявится рано или поздно. И тогда всё встанет на свои места.

— А если вдруг…

— Не смей так говорить! — резко оборвал её Коля. — Он определённо жив. Я это чувствую всей душой.

Они неспешно прошли дальше, и голоса постепенно затихли вдали. Я медленно отошёл от окна, на лице невольно играла улыбка.

Значит, у меня есть настоящие союзники даже в этом враждебном городе. Люди, которые мне искренне верят, несмотря на массированную пропаганду властей.

Через час с небольшим вернулся Клаус. Лицо у него было вполне довольное.

— Есть реальный вариант, — сообщил он, аккуратно закрывая дверь за собой.

— Какой именно?

— Один местный жандарм согласился нас тайно провезти. За соответствующие деньги, конечно.

— Сколько просит?

— Двести тысяч рублей, — ответил Клаус.

— Плевать! — махнул рукой. — Как это будет происходить?

— Он повезёт нас прямо в лагерь имперских войск, которые стоят у границы твоих земель. Спрячет в грузовике с военными припасами.

— Этот человек надёжный?

— Скорее, жадный, — философски пожал плечами Клаус. — А жадные люди обычно держат данное слово, если им действительно хорошо платят за услуги.

— Когда выезжаем?

— Сегодня ночью. Встречаемся у военных складов на самой окраине города.

Я задумчиво кивнул. План определённо рискованный, но альтернатив пока не просматривалось.

Остаток дня мы провели в вынужденном безделье. Хотелось бы сказать — в тщательной подготовке к операции, но реально мы просто отдыхали и периодически пили восстанавливающие зелья.

К вечеру Клаус стал слегка нервничать. Слишком многое зависело от честности неизвестного жандарма. Я же, наоборот, выглядел спокойным и уверенным.

— Не волнуйся, — успокоил его. — В любом случае мы прорвёмся. Дом уже совсем рядом.

В назначенный час мы покинули гостиницу. Хозяин проводил нас равнодушным, усталым взглядом — видимо, привык к постояльцам, которые приходят и уходят в странное время.

На окраине города, возле военных складов, нас действительно ждал жандарм. Мужик лет сорока, среднего роста, с хитрыми маленькими глазками и постоянной циничной усмешкой на губах.

— Деньги вперёд, — сразу же заявил он, протягивая руку.

Клаус достал пачку купюр и передал ему. Жандарм быстро пересчитал, довольно кивнул.

— Но это только половина, — добавил вор. — Остальное получишь на месте.

— Фамилия моя Петров, — представился мужик, пряча деньги во внутренний карман. — В грузовике вам придётся ехать в специальном отсеке с боеприпасами. Тесно и неудобно, но относительно безопасно.

— А если нас всё-таки найдут? — поинтересовался я.

— Тогда вы обычные дезертиры, которых я везу в штрафной батальон для перевоспитания, — цинично усмехнулся Петров. — Подходящие документы у меня заготовлены заранее.

Мы направились к грузовику. Обычная военная машина стояла среди десятка других, ничем особенным не выделялась. В кузове уже лежали аккуратные штабеля ящиков с боеприпасами. Между ними действительно оставалось совсем немного свободного места.

— Залезайте быстро, пока никто не видит, — нервно зашептал Петров, оглядываясь по сторонам.

Мы с трудом протиснулись между тяжёлыми ящиками. Места было катастрофически мало. Пришлось сидеть, согнувшись в три погибели, практически обнявшись.

Петров натянул брезент и привязал его. Мы оказались в абсолютной темноте. Резко запахло порохом и машинным маслом. Тяжёлые ящики давили с обеих сторон, дышать становилось трудно. Ощущение было крайне неприятное — словно нас заживо похоронили.

Грузовик завелся с натужным, хриплым рёвом старого двигателя. Машина дёрнулась и медленно тронулась с места.

Дорога оказалась на редкость ухабистой. Каждая даже небольшая кочка отдавалась острой болью в спине и коленях. Тяжёлые ящики угрожающе скрипели и покачивались, грозя в любой момент обрушиться на нас.

— Сколько примерно ехать? — прошептал Клаус.

— Часа три, — ответил я таким же шёпотом. — Если, конечно, не остановят на блокпостах для тщательной проверки.

Время тянулось мучительно медленно. Мы действительно проехали несколько контрольных постов. Каждый раз грузовик останавливался, слышались приглушённые голоса, звуки шагов, проверяли документы. Но нас никто специально не искал. Обычный военный грузовик с боеприпасами — вполне рядовое, ничем не примечательное дело.

Наконец, машина остановилась окончательно. Послышались чёткие шаги нескольких человек, громкие голоса солдат, характерный лязг оружия.

Петров откинул брезент. Свет фонаря ударил в глаза.

— Благополучно приехали, — объявил он. — Выбирайтесь быстрее, пока вас никто не заметил.

Мы с огромным облегчением выбрались из-за ящиков, с наслаждением размяли затёкшие ноги и руки. Я выглянул из-под брезента и ахнул от увиденного.

Вокруг расстилался поистине огромный военный лагерь. Сотни палаток, основательные блиндажи, артиллерийские позиции с тяжёлыми пушками. Несколько тысяч солдат в полном боевом снаряжении явно готовились к серьёзной войне.

Орудия были направлены в сторону моих земель. Повсюду копали пулемётные гнезда, строили окопы, возводили различные заграждения. Всё исключительно для осады.

Петров подошёл ближе к нам. В его маленьких глазках я ясно увидел неприкрытую жадность.

— Ну что, господа, доехали вполне благополучно, — сказал он с неприятной, липкой усмешкой. — Теперь было бы весьма неплохо получить обещанную вторую половину суммы… И ещё немного сверху за полное молчание о нашей маленькой поездочке.

Он нагло протянул руку, явно ожидая дополнительной платы поверх оговоренной.

Клаус молча достал нож и одним точным движением всадил его прямо в горло. Петров резко дёрнулся, издал хриплый, булькающий звук и тяжёло рухнул на землю.

— Зачем это было? — удивился я.

— Выглядело подозрительно с нашей стороны. Мы мутные типы, которые едут в военный лагерь, — спокойно пояснил вор, методично вытирая окровавленное лезвие о форму Петрова. — Сей господин посчитал нас идиотами, которые готовы за это заплатить. Решил нажиться.

— Откуда ты это знаешь? — уточнил я.

— Большой опыт общения с подобными типами. Получив деньги за наш провоз, он намеревался нас тут же сдать. Я проследил за ним. Он хвастался о скором повышении за особые заслуги. Решил и деньги получить, и погоны, а так не бывает. Либо трусики снимать, либо артефакт с шеи.

Клаус быстро обыскал остывающий труп, забрал деньги и документы.