Двойник короля 15 (СИ) - Скабер Артемий - Страница 37

— Что ты хочешь этим сказать? — процедил он сквозь зубы.

— Что ты можешь стать намного больше, чем есть сейчас, — мягко ответил я. — Но для этого нужно рискнуть, нужно поставить на кон всё.

— И что я получу взамен?

— Власть, влияние, деньги, положение в обществе, — начал перечислять. — Возможность мстить тем, кто тебя унижал. Возможность строить империю, а не прятаться по подвалам.

Глаза Клауса заблестели. Я видел, как в его голове начинают работать шестерёнки. Профессиональный расчёт боролся со страхом.

— Продолжай, — сказал он.

— Мой род уже известен всей стране. Мне противостоят император, половина аристократии, жандармерия, разведка. Думаешь, я планирую проиграть?

— Не знаю, — честно ответил Клаус. — Но шансы…

— Шансы есть. Хорошие шансы, — перебил я. — У меня имеются ресурсы, связи, планы. Есть люди, готовые поддержать, и враги врагов, которые станут союзниками.

— А что ты хочешь от меня?

— Твои связи, опыт, навыки, — просто ответил. — Ты знаешь преступный мир империи. Знаешь, где искать информацию, как организовать операции, вербовать людей.

Клаус задумался. Предложение было заманчивым, но и чрезвычайно опасным. Оставил его мариноваться с этими мыслями.

Мы двинулись по лесу. Прошли где-то с километр между соснами и елями, пробираясь через заросли кустарника. И тут начали появляться трупы…

Первый лежал лицом вниз, раскинув руки. Дорогой костюм, золотые запонки на манжетах — один из чиновников, который летел с нами на дирижабле. Спина была буквально разорвана магической силой, словно по ней прошлись когтями чудовища.

— Казимир, — мрачно сказал Клаус, присев рядом с телом. — Это его работа. Убивал магией, не оружием.

Ещё через несколько метров — второй труп. Пожилой человек в измятом, но когда-то дорогом пальто. Голова повёрнута под неестественным углом — шею свернули, как курице. Это был тот самый старик с сопровождением в лице дамы.

— Бедняга, — поморщился я. — Даже не успел понять, что происходит.

— Казимир не любит долгих разговоров с жертвами, если они ему не нужны, — заметил Клаус.

Дальше трупов становилось больше. Разорванные магией, сломанные, изуродованные. Многих я узнавал по одежде — девушка с тётушкой. Её голубое платье было изорвано в клочья, а саму бедняжку словно разметало взрывом. Тётушка лежала неподалёку, лицо застыло в выражении ужаса.

Франт в щегольском костюме валялся у поваленного дерева. Его подруга в модном платье — в нескольких метрах, будто их разбросало в разные стороны одним ударом.

Определял всех по обрывкам ткани, украшениям, обуви. Лица были изуродованы до неузнаваемости, но одежда и аксессуары выдавали личности.

— Похоже, этот Казимир проверил каждого пассажира, а после убил, — мрачно сказал Клаус. — Искал тебя среди них. Когда не нашёл, просто уничтожил всех.

— Какая милая теория эволюции человеческого рода, — скривился я. — Для него люди — просто мусор.

Клаусу тоже не пришлось по душе увиденное. Он был вором, но массовые убийства невинных людей выходили за рамки его понимания профессиональной этики.

— Маг разозлился, — поморщился мужик, рассматривая особенно изуродованный труп. — Когда не может найти цель, всегда так делает. Убивает всех подряд — это его визитная карточка. Максимальное разрушение и жертвы, чтобы все видели и знали силу.

— У кого-то маленький… — хмыкнул я. — Эмоциональный порог.

На лице появился оскал. Снова чувствую себя в родной стихии. Много врагов, и все хотят моей смерти. В прошлой жизни я часто проворачивал подобные схемы — превращал охоту на себя в охоту на охотников.

Мы продолжали идти через лес трупов. Картина была удручающая: Казимир действительно не оставлял свидетелей. Женщины, мужчины, даже подростки — всех убили без разбора. Просто потому, что они могли видеть его лицо.

Тогда по какой причине он пожалел меня? Может, потому что я был последним? Либо потому, что не заискивал перед ним? Ничего, мы ещё встретимся.

— Магинский, — сказал Клаус. — Этот человек — настоящий монстр. Ты понимаешь, с кем имеешь дело?

— Понимаю, — кивнул в ответ. — И именно поэтому его нужно уничтожить.

Лес трупов продолжался ещё метров пятьсот, а потом тела кончились. Деревья расступились, и перед нами открылась деревня. Точнее, то, что от неё осталось.

Мы наконец-то вышли к поселению. Посмотрел на догорающее село — от большинства домов остались только дымящиеся головешки и обугленные брёвна.

— Что тут случилось? — спросил Клаус, хотя картина была иной, чем в лесу. — Это не Казимир делал.

— Пойдём узнаем, — направился вперёд.

Деревня была небольшой — домов двадцать. Но даже такое скромное поселение джунгары разорили основательно. Крыши провалились, стены рухнули, из развалин торчали обгоревшие печные трубы.

Повсюду валялись трупы мужчин. Убиты саблями — длинные рваные раны, характерные для джунгарского оружия. Всё сходится.

— Снова они? — уточнил я у Клауса. — Может, война какая началась, а мы не в курсе?

— Возможно, — нахмурился вор. — Но странно. Обычно джунгары не заходят так глубоко на нашу территорию.

Мы осматривали уцелевшие дома. Детей и женщин нигде не было. Не могла же это быть чисто мужская деревня? Значит, их, скорее всего, увели. В рабство, что ли?

— Не нравится мне, что враги по нашей земле разгуливают, — пробормотал, заглядывая в очередную развалину.

Уже мысленно оценивал возможность конфликта с ещё одной страной. Пока всё не очень радужно складывается. Император, половина аристократии, теперь ещё и джунгары — врагов становится слишком много.

— Магинский, — окликнул меня Клаус. — Сюда!

Я подошёл к нему. Вор стоял рядом с полуразрушенным сарайчиком и прислушивался к чему-то.

— Там кто-то есть, — шёпотом сказал он. — Слышишь?

Напряг слух. Да, действительно, слабые стоны доносились из-под обломков.

— Помогай, — сказал Клаусу и начал разбирать завал.

Доски были тяжёлыми, но мы справились. Под ними обнаружился погреб, а в погребе — три человека. Все мужчины — раненые, но живые.

Первый был лет пятидесяти, с седой бородой. Левая рука висела — сломана. На лбу осталась глубокая рана, засохшая кровь склеила волосы.

Второй помоложе, около тридцати. Живот был перетянут окровавленной рубахой — видимо, пытался остановить кровотечение. Лицо серое от боли.

Третий — совсем молодой, лет двадцати. Нога прострелена, но он был в сознании и даже пытался помочь товарищам.

— Живые! — обрадовался я. — Клаус, помогай их вытаскивать.

Мы осторожно подняли пострадавших из погреба. Старик был без сознания, двое других стонали от боли, но держались.

— Вода… — прохрипел молодой. — Дайте воды…

Я взял флягу и напоил их. Затем начал доставать зелья из пространственного кольца — лечилки, обезболивающие, восстанавливающие.

— Кто вы? — спросил мужчина средних лет, с трудом приподнимаясь на локте. — Откуда?

— Путешественники, — коротко ответил. — Увидели дым, пришли посмотреть. Что здесь произошло?

— Джунгары… — прохрипел он. — Напали недавно. Человек сто, может, больше. На конях, с саблями.

Влил ему в рот лечилку. Мужчина поморщился от горького вкуса, но выпил.

— Почему напали? — продолжил расспрос. — Вы что-то им сделали?

— Ничего… — покачал головой раненый. — Просто налетели, как звери. Мужчин убивали, женщин и детей в повозки грузили.

— Всех женщин и детей увели?

— Всех, — подтвердил молодой. — Моя жена… Дочка… — он всхлипнул.

Дал ему обезболивающее. Парень выпил и немного успокоился.

— А вы как спаслись? — спросил Клаус.

— Мы втроём в погреб спрятались, когда началось, — ответил мужчина средних лет. — Еле успели. Они всю деревню перерыли, но сюда не заглянули, потому что обломки завалили вход.

— Сколько времени прошло с нападения?

— Часа три, может, четыре, — неуверенно сказал раненый. — Точно не знаю.

Странно. Получается, джунгары атаковали почти одновременно с крушением дирижабля. Совпадение? Или кто-то координировал действия?