Хозяйка замка на холме - Арьяр Ирмата - Страница 11

– Но мы же спим! Как мы можем насытиться?

Ах ты ж, светлая головка, хоть и темненькая, – умилилась про себя Кэр.

– Нет, милые, в ваших кроватках сейчас спят иллюзии, а вас самих там нет, потому что вы здесь находитесь во плоти. Тебя даже ущипнули, Аль, но ты не проснулась, и тебе было очень больно. Не так ли?

Девочка кивнула и потерла руку, на которой наливался багровым новый синяк.

– Как может спать иллюзия? – фыркнула та же светловолосая, похожая на ангелочка пухляшка, которая едва не подралась с Аль. – Любая иллюзия развеется, если ее ущипнуть как следует. И тогда мое отсутствие могут заметить и наказать меня!

– Как твое имя? – спросила Кэр.

– Бессара.

– Если ты так боишься наказаний, Бессара, то возвращайся прямо сейчас. Ты и без моей помощи вырастешь настоящей злой ведьмой, – пророчески заявила фея. – Тебе не нужна моя школа.

– Как это? Очень нужна! Должна же я отомстить моей матери за то, что она меня тайно родила и тут же избавилась, как от свидетельства позора! Оставила на пороге приюта. Единственное, что от нее мне досталось – кружевные пеленки и монетка с короной. И меня удочерил какой-то вонючий кожевенник! Меня, принцессу!  Я должна найти гадину мать и запихнуть ей в глотку эти пеленки. А в поисках мне может помочь только злая фея! Зря, что ли, вы мне палец иглой кололи?

– Как вижу, зря. Ты вполне можешь сама за себя постоять, без моей помощи и обучения. Я возвращаю твою клятву. Спи, Бессара. Забудь все, что ты здесь увидела и услышала.

Кэр щелкнула пальцами, и девочка, вскрикнув, схватилась за горло и упала. И снова ее тело исчезло прежде, чем ударилось о прикрытый ковром каменный пол.

Дива с брезгливой гримасой растерла пальцами капнувшую на ее ладонь капельку крови, принюхалась.

– Гнилая кровь. Как я могла так ошибиться?

Вспышка черно-алого пламени, и ее кожа очистилась, а в воздухе запахло паленой гнилушкой. Кэролайн взмахом ладони распахнула окно, впуская ночной ветер, перевела взгляд на поредевшую стайку учениц и поморщилась. Их осталось совсем мало, а если будет меньше семи, то даже круга не построить, и обучение потеряет половину силы.

– Идемте в трапезную, адептки. И запомните правило: здесь никто никого не смеет обижать и унижать ни словом, ни делом… без моего приказа. За ослушание – изгнание и забвение навсегда.

– Почему? Разве мы не пришли сюда для того, чтобы научиться быть злыми и сильными, чтобы уметь защищаться, чтобы стать ведьмами? – спросила бледненькая девочка с серыми волосами, одетая в красивую ночную рубашку из тонкой шерсти с вышивкой и длинными рукавами. – У злых ведьм не бывает друзей!

– Как твое имя, дорогая?

– Верьена.

– Да-да, ты права, Верьена. У злых ведьм друзей не бывает, – кивнула Кэр, пряча легкую улыбку. – Но есть такое понятие, как женская солидарность. Здесь, в замке, вы будете ближе, чем сестры. Будете помогать друг другу учиться здоровой злости и справедливой силе. А там… – она показала на распахнутое окно, за которым не виднелось ни единой звезды, – Там вы друг друга не узнаете, даже если встретитесь. Все, с кем вы здесь познакомитесь, исчезнут из вашей памяти, как только вы проснетесь. Вы будете вспоминать друг друга только в следующем сне…

– А если мы наяву найдем ваш замок на холме? – спросила кудрявая неофитка.

Ах, если бы! – вздохнула про себя Кэролайн. А вслух лишь рассмеялась:

– Это невозможно, милая. Замок-на-Холме уже сто лет находится вне миров. Его нельзя увидеть, невозможно найти. И даже если кто-то из вас, гостей замка, попытается выйти наружу – умрет. Сюда можно прийти только во сне, а уйти – проснувшись.

***

Под утро Кэролайн отправила детей по домам и лачугам, погасила камин, свечи в витых канделябрах и, оставшись одна, подошла к большому зеркалу, стоявшему в темном углу зала и провела ладонью по пыльной поверхности.

– Ты здесь, Лир?

– Здесь, Кэр. Куда же я денусь… Совсем скоро рассвет, ты задержалась, – с укоризной ответило зеркало, и в нем проявился бледный лик красивого мужчины, обрамленный белыми прядями отросших волос. Он напоминал узника, годами не видевшего солнца. Что, впрочем, так и было.

Рассвет… Это такая условность! Кэр даже не знает, где сейчас носит Замок. Под каким холмом он находится? Или даже стоит на вершине какой-нибудь горы какого-нибудь мира?

– Извини. Я забыла о времени… Мне с каждым разом тяжелее вспомнить, что я должна делать и говорить… – дива села напротив зеркала прямо на ковер и устало привалилась к ножке кресла. – Но ты их слышал? Как ты думаешь, среди них есть та, кому хватит благодарности, чтобы снять с нас проклятие?

– Милая, не устаю тебе удивляться. Ты все еще надеешься? Они же все – маленькие ведьмочки. Дети, ступившие на путь зла. Их привела сюда только обида. Их единственное желание – отомстить тем, кто их обидел и столкнул в пропасть. И ты для них – всего лишь инструмент. Кто помнит о ноже повара, когда кушает приготовленное им блюдо? Низкие сердца не знают благодарности.

– Ты забываешь, что падают они в мои руки, а моя задача и мое же проклятие – направить их вверх, к свету, – возразила Кэр. – Они должны понять, что самая лучшая месть злым людям – это не становиться такими же, как они. Остаться добрыми и быть счастливыми. Злые способны радоваться, но не способны быть по-настоящему счастливыми. Их счастью всегда кто-то мешает.

– Посмотрим, сможет ли кто-то из них сойти с предначертанного пути ради тебя. Сумеет ли за десять лет из ведьмы стать чем-то большим… Почему ты выгнала ту беловолосую девчонку? Может быть, именно она спасла бы тебя?

– Нас, Лир. Нас. Но она бы не спасла. Она бы меня добила. Я стала слишком слаба, а она… у нее это был не первый шаг в бездну. Она утянула бы за собой остальных, как камень. Так что ты скажешь, любимый?

В распахнутое окно проник луч солнца, упал на резную раму зеркала. Значит, сегодня Замок нашел себе место не под холмом, а где-то на вершине.

– Не забывай протирать с меня пыль, любовь моя, – на миг лицо мужчины в зеркале стало ярче и проявилась вся его высокая и стройная фигура, закутанная в паутинный черный плащ.

Он протянул раскрытую ладонь к своей любимой… и рассыпался черной трухой и лунными бликами. Зеркало, как ему и полагалось, отразило интерьер парадного зала, потерявшего иллюзию лоска, и сидевшую на истлевшем ковре красавицу.

Кэр смахнула с щеки бриллиантовую слезинку и тоже исчезла.

Прекрасная, вечно юная пленница Замка на Холме жила только от заката до рассвета, да и то лишь тогда, когда ее пробуждала отчаявшаяся юная душа, случайно нашедшая заклинание призыва. А это случалось все реже – мир необратимо менялся. Успеет ли Кэр спасти и себя, и любимого?

Глава 6. О привычке роскошных незнакомцев вставать поперек дороги

Я проснулась с отчаянно колотящимся сердцем и хлюпающим носом. Подушка намокла от слез и неприятно холодила щеку.

Что-то горячо пульсировало у самого сердца, обжигая кожу. Кулон! Я не стала его снимать на ночь, надеялась, что спрошу у наставницы об этой вещи – кто, как не леди Кэролайн, так похожая на фею, могла поведать о работе дивных? Может, она подсказала бы, для чего этот амулет.

Только дивья вещь могла помешать мне перенестись в Школу на Холме. И вместо очередного урока я проспала! И увидела совершенно необычный сон! Пережитые мысли и чувства были настолько яркими, как будто я и в самом заглянула в душу хозяйки Замка на Холме, которая обучала нас магии каждую ночь.

Но этого же не может быть!

Конечно, это просто сон! Только во сне я могла вспомнить соседок по пансиону Верьену и Бесси, и во сне они были такими же, как в реальности – одна добрая и отзывчивая, вторая – злая и вредная.

А еще сказалось то, что я навсегда запомнила свой самый первый день в пансионе, когда дири Труфиль оставила меня без ужина и отхлестала крапивой только за один вопрос: «Будут ли нас обучать магии?» Свою первую ночь в пансионе я провела не в общей спальне, а в карцере на ледяном полу с крысами. А ведь пансион, в котором запрещена магия, словно в насмешку назывался «Волшебные дали»! Волшебные!