Архимаг с Терры (СИ) - Плотников Сергей Александрович - Страница 49

— Во мудак! — моя рыжая супруга первой озвучила общие мысли. — Самодовольные… Старые… Мудачиллы!

Она добавила еще несколько крепких эпитетов.

— Согласен по всем пунктам, — заметил Аркадий, оглядывая нашу опустевшую комнату. — А еще кофе у вас не найдется на дорожку?

— Почему на дорожку? — спросил я.

— Разве мы не начинаем сейчас прорыв? — приподнял он брови. — После того, разумеется, как эвакуируем всех наших некомабатантов к Мастеру Пустоты.

— Нет, — сказал я. — Подождем полуночи. Выспимся. Отдохнем. Заодно и видимость законности соблюдем.

— Зачем… А! — Аркадий понимающе поморщился. — Другие планеты Ойкумены, да?

— Да, — подтвердил я. — Ты меня сам научил всегда учитывать этот фактор. Сейчас они не играют особой роли в Орденской политике, но нельзя просто взять и махнуть на них рукой. Рано или поздно — скорее, рано — мы с ними столкнемся. Их там, — я махнул рукой вокруг, имея в виду весь Метакосмос, — как минимум с десяток, как максимум — неизвестно сколько! И у большинства есть контакты с Цветком, откуда они получают сплетни, знания и версии происходящего! Нам, в смысле Ордену, репутация беспредельщиков нужна еще меньше, чем Рузону. Так что подождем несколько часов, заодно и подготовимся получше. Если этот Равновесный Мудак не соврал, с нас не убудет. А если соврал, все равно разница невелика. И еще один момент: к началу этого гребаного испытания Мастер Стратиг наверняка отзовет всех своих учеников и рабов из увольнительных в город, или как там это у него называется. Сконцентрирует их на Алом Лепестке под защитой своих заклятий и стационарных амулетов. Нам это на руку.

— И что, будем просто так пробиваться, в лоб? — спросила Саня.

— Нет, — ответил я, — воспользуемся нашим секретным оружием.

— Каким? — заинтересовалась моя жена. — Пустотником? Так он, вроде, не особо секретный. Или ты имеешь в виду искровые гранаты?

— Нет, — я поглядел на моего зама. — Я имею в виду Смеющегося Жнеца.

После этого, удерживая с Аркадием контакт глаза в глаза, сказал:

— Иди и убей их всех.

И увидел, как его зрачки расширились, словно от шока.

В следующую секунду произошло сразу несколько неожиданных событий.

Во-первых, мой зам натурально отпрыгнул от меня, разрывая дистанцию, насколько хватило комнаты — мы все трое стояли почти вплотную после телепортации, чуть ли не в обнимку. И вскинул руку с серпом.

— Ты что, сейчас гиас на меня наложил? — спросил он таким низким рычащим тоном, которого я вообще никогда от него не слышал.

— Охренел, что ли⁈ — чисто машинально я тоже сместил центр тяжести, принимая боевую стойку. Нет, я не собирался бить, реакция была почти машинальной! Но увидел, как перед Аркадием возник щит силового поля.

Чего⁈ Он реально серьезно⁈

— Аркадий Весёлов! — рявкнула Саня Ксюшиным лучшим учительским голосом. — Кирилл Ураганов! Ну-ка, прекратили! Родителям скажу!

Я машинально представил маму и Андрея Васильевича сидящими бок о бок перед директорским столом в Ксюшином кабинете — и не смог удержаться от ржача. Аркадию, похоже, пришла в голову похожая картина. В его глазах мелькнуло удивление, затем невероятное облегчение. Он выпустил серп, который со стуком упал на пол, закрыл лицо руками в двойном фейспалме и захихикал, как школьник. Есть у него хихиканье, которое особенно по-дурацки звучит от этакой орясины!

Саня посмотрела на него, на меня, вздохнула и сказала:

— Знаете что, пойду я. А вы тут… Побеседуйте спокойно. Но имейте в виду: родителям реально нажалуюсь, если что!

После ее ухода минут пять мы, наверное, просто ржали, не в силах остановиться. Аркадий даже на пол сел, привалившись к стене, я — на кровать. Наконец, вытирая слезы, мой зам сказал.

— Прости. Сам не знаю, что на меня… Нет, вру. Отлично знаю. Когда ты сказал «убей их всех», это… Очень здорово срезонировало. Я прямо почувствовал, как что-то внутри меня на место встало. Было невероятно похоже на гиас, как я его ощущаю. Извини. Если бы я был в нормальном состоянии, а не как сейчас, во-первых, сообразил бы, что ты такого не сделаешь без моего прямого разрешения. Во-вторых, понял бы, что у тебя не было физической возможности. Тебе бы пришлось плести гиас все время, пока мы были у Рузона!

— Ну да, — кивнул я. — Хотя, в твое оправдание, если бы я правда хотел тебя незаметно загиасить, я бы как-то так и поступил. В смысле, начал бы процесс, когда ну вот совсем нельзя заподозрить, что я этим занят! Но хрен тебе, а не снова быть пешкой в чужой игре! Сам, все сам.

Аркадий снова захихикал.

— Нет, серьезно, — продолжал я. — Я все мозги сломал, что с тобой происходит. Хорошо, что вы с Вальтреном оба такие прошаренные, все мне рассказали. Он говорит: Аркадий на Смеющегося Жнеца похож. Ты говоришь: я переживаю за свои ошибки. Ну, все сошлось. Ты страдаешь, что допустил якобы кучу ошибок. Оставляя за скобками, реальных или нет, ясно же: тебе кажется, что в бытность Смеющимся Жнецом ты решал проблемы эффективнее. В конце концов, он-то добился, чего хотел! Вот и скребется теперь у тебя внутри, просится на волю. А сам ты его выпустить опасаешься, и, в принципе, правильно делаешь. Так что его выпускаю я, и я же беру на себя всю ответственность. Самое время.

Аркадий поглядел на меня так, словно я действительно выпускал его откуда-то из застенок.

— Пожалуй, мне бы надо сказать, что ответственность все равно на мне, — медленно произнес он. — Но… Знаешь, надоело. Может быть, я действительно слишком долго пытался тащить этот груз в одиночку. Так что ладно, договорились.

— Вот! Речь не мальчика, но мужа, — фыркнул я. — В смысле, не мальчика-волшебника, но мужа Леониды Весёловой… Имей в виду, именно ей я тебя отдам на растерзание, если вдруг ты посмеешь во время этой рутинной миссии помереть. Думаешь, вдвоем мы с ней не придумаем, как тебя оживить?

Аркадий снова усмехнулся, уже по-нормальному, искренне, и улыбнулся мне очень тепло, совсем как в прежние времена.

— Страшная угроза! Хорошо, мой командир! — Он отдал слегка разухабистую версию орденского воинского приветствия: к пустой голове и сидя. — Есть всех убить и остаться в живых!

Глава 16

Интерлюдия: Смеющийся Жнец. «Это вас со мной заперли!»

Мастер Стратиг и его присные действительно устроили пир! Это было видно даже издали, из Метакосмоса: посреди огромного поместья, занимающего весь центр Алого Лепестка, в длинном здании под покатой крышей светились окна и мелькали тени людей с гротескно огромными винными кратерами. Показуха? Отвлекающий маневр? Зажгли свет и расставили манекены? Нет, зависнув над Лепестком на расстоянии полукилометра — достаточно, чтобы драконы Стратига не кидались на одиночную цель! — Аркадий вполне мог разглядеть в бинокль детали пирушки в окнах. А пока ничего из того, что терранцы знали о магии, не говорило, что магия способна создавать объемные голограммы нужной степени достоверности.

Если бы его эхолокация дотягивала так далеко, Аркадию даже бинокль не понадобился бы. Но увы, его предельный радиус находился также и в радиусе очерченной Стратигом «зоны воздушной безопасности».

Впрочем, и без того не вызывали сомнений, во-первых, избыточной веры в свои силы у Стратига, во-вторых, — отсутствие критического мышления у его людей!

Аркадий в это до конца не верил. Мастер Равновесия мог сознательно обманывать, Амон Бореат мог ошибаться. Да, Стратиг, его ученики и большинство Древних магов в целом как сообщество — высокомерные ублюдки. Да, они ни в грош не ставят терранцев, несмотря на все полученные предостережения. Но боевой командир с многовековым опытом, каким является Ликаон Стерарий, просто не может пренебречь самыми базовыми правилами безопасности!

«А чего ему бояться? — спросил на это Мастер Пустоты, когда они с Аркадием планировали операцию. — Алый Лепесток надежно защищен. Он знает, что на него даже телепортацией никто не проникнет. После нашей с ним схватки десять лет назад Ликаон очень хорошо заблокировал мне доступ…»