Архимаг с Терры (СИ) - Плотников Сергей Александрович - Страница 37

И все же когда усилиями Ксантиппы (с математической стороны) и Аркадия (с лингвистической, потому что Вальтрен как раз в математике оказался не силен) барьер удалось преодолеть, Бореат пришел в восторг.

— Я и не подозревал, что математическая наука на Терре двинулась так далеко вперед! — Он расхаживал взад-вперед перед большой грифельной доской, которую Вальтрен приобрел в одной из лавок специально для урока, размахивая руками. — Удивительно! Удивительно! Это не я вас должен учить, а вы меня!

— Не преувеличивайте! — Тряхнула волосами Ксантиппа. — Мы так и не поняли, как это — свернуть пространство! Тензорный анализ позволяет описать его параметры, но как свернуть…

— Тензорный анализ⁈ — жадно спросил Мастер Пустоты. — Это что такое?

Короче говоря, первый урок сорвался по техническим причинам: эти двое склонились над доской голова к голове, изъясняясь на жуткой смеси нескольких языков (Мастер Пустоты кроме древнеоросского знал еще древнеорагонский, который куда ближе к современному орагонскому, он же орденский). Ксантиппа при этом полыхала такой смесью энтузиазма и чисто интеллектуального вожделения, что я чуть было не поклялся себе выучить математику в той же степени, что и она! Вовремя опомнился: обещания, данные самому себе, я привык держать, а лишних часов в сутках у меня не было. Хотя… Если попросить Аркадия опять гиас наложить, только на математику?.. Нет, не стоит: еще в привычку войдет!

В следующие несколько уроков Амон Бореат с помощью Сани очень толково объяснял нам теорию. И как-то после очередного занятия попросил меня о приватной беседе.

— Не возражаете, если при этой беседе также будут присутствовать мои заместители? — уточнил я.

— И ваша прекрасная супруга, если хотите, — кивнул Амон. — Все равно из-за сердечной связи вы не можете от нее ничего скрыть.

Да, об этой сердечной связи Бореат тоже рассказал нам немало интересного. Мы поняли, наконец, почему Симор сразу выделял нас с Ксантиппой изо всех остальных. (А также почему такую магическую связь не сумел заключить никто на Терре, хотя пытались — но это кончалось либо ничем, либо крайне плачевно).

Оказывается, благодаря сердечной связи маги не только отлично понимают друг друга, но и способны объединять резервы, кастуя куда более мощные заклятья — вот чего, кстати, мы с девочками ни разу не пробовали! Как-то нам это даже в голову не приходило. Да и своих собственных резервов всегда хватало. А еще выяснилось, что само по себе заключение сердечной связи очень опасно, шаг вправо, шаг влево — летальный исход для всех вовлеченных. Тут мы сразу поверили, потому что Ассоциация Магов действительно засекла несколько парных и даже групповых смертей от магических экспериментов, причем обстоятельства указывали на то, что ребята пытались заключить магическую связь!

А здесь, среди Древних магов, считается, что сердечную связь нельзя установить между больше чем двумя людьми, а также — между людьми, которые влюблены друг в друга. Мол, плотское влечение и завышенные ожидания между влюбленными без вариантов все портят, когда дело доходит до того, что Мастер Пустоты назвал «объединением воль». И добавил, что в принципе на магическую связь между сердцами решаются, как правило, только те, кто готов рисковать и имеет напарника — обычно того же пола! — в котором полностью уверен. То есть нашу с Саней связь они восприняли как еще один довод в пользу моей полнейшей отмороженности!

Блин, а что бы местные подумали, если бы узнали, что мы так объединились вшестером? Благодаря уникальному стечению обстоятельств — наша связь «проросла» поверх ограниченной связи Проклятья, причем была заключена тогда, когда мы, с одной стороны, еще не имели полового влечения, а с другой — благодаря Проклятью могли распоряжаться достаточно раскачанными резервами, которых у детей обычно не бывает! Но вот про уникальное стечение обстоятельств лучше, конечно, не говорить.

Хотя мне самому для себя «забавно» было узнать, по какому тонкому краешку я, оказывается, прошел пятнадцать лет назад! Чуть было не погиб сам и девчонок не погубил, Аркадий имел полное право тогда ругать меня последними словами! Сейчас он, правда, ничего не сказал, только посмотрел сочувственно. Впрочем, он ведь и сам пережил сходный момент осознания: когда узнал, что его операция с сердцем запросто могла оказаться просто особо изощренным и мучительным самоубийством.

Короче говоря, к разговору с Амоном Саня тоже подтянулась. А он первой же фразой нас огорошил:

— Архимаг Кирилл, я хочу попросить убежища на Старой Терре! Рискнете ли вы взять меня с собой?

Глава 12

Рассказ Амона Бореата

— Всю свою жизнь я пытался продвигать мысль, что магия — это наука! — Мастер Пустоты расхаживал по рубке в своей обычной манере, то и дело зыркая по сторонам. Параноиком в полном смысле этого слова он при этом не выглядел… Если не брать в расчет, что после четырех занятий с ним я вполне уже способен был различить своим внутренним зрением слегка искаженное пространство возле его рук и лица. По всей видимости, Мастер Пустоты опять создал визуальные каналы в какие-то ведомые только ему места и отслеживал происходящее там, не отрываясь от разговора с нами. — Но сталкивался с непониманием этих… Ремесленников! Они считают, что магия — искусство. Что добиться однозначного повторяемого результата невозможно! Что если у кого-то что-то получилось, то ему следует охранять этот секрет, стать уникальным мастером! Чем больше секретов соберешь, тем более уважаемым будешь! Никакого обмена знаниями, никакого продолжения традиции… То, что Рузон пытается привлекать учеников из других Миров, это не попытка развивать магию, что бы он там ни говорил, а попытка обеспечить устойчивость системы с ним самим в центре, как с пауком в паутине! И тут я наконец-то встречаю выходцев из мира, где руководствуются теми же принципами, что и я! — С этими словами он поглядел на Ксантиппу таким умиленным взглядом, что я даже почувствовал легкое раздражение. Которое усилием воли подавил. Я не могу запретить другим мужчинам восхищаться моими женами: они и в самом деле достойны восхищения!

— Ваш математический аппарат превосходит все, что я ранее считал доступным! — На это месте Амон Бореат прижал руки к груди, видимо, не в состоянии иначе выразить переполнявшие его эмоции. — Я даже не представляю, какие возможности он открывает в плане управления пространством! Мне не хватает воображения! Возможно, даже путешествия в космосе — я имею в виду настоящий космос, тот, куда можно попасть, если выйти за пределы атмосферы планеты внутри ее реальности…

— Да-да, мы понимаем, что вы имеете в виду! — взволнованно воскликнула Ксантиппа. — Я об этом не думала, а ведь и правда!

— Вот! — воскликнул Мастер Пустоты. — Наша культура всегда относилась к космосу с пренебрежением — мол, огромные бесполезные пустые пространства, отходы от создания Вселенной — но с вашими техническими средствами, насколько я понимаю, в нем ориентироваться проще, чем в Метакосмосе? Космос же прозрачен! Если мне удастся приложить принципы сворачивания пространства к по-настоящему большим расстояниям…

— Именно! — Моя жена аж с места вскочила. — Творец, ведь мы тогда можем не только планет с терраподобной жизнью достичь, но и других миров, где жизнь совсем не такая, или вообще нет жизни! Это решило бы проблему с добычей полезных ископаемых на Терре, убрало бы давление на Орденскую экономику!

Да, кстати, а вот об этом уже я не думал.

Судя по полыхающему энтузиазму Сани, она сейчас могла увести разговор совсем не туда, так что я понял: мне пора вмешаться. На Аркадия надежды мало: он, судя по выражению лица, тоже прикидывал научно-экономические перспективы, сейчас, того и гляди, тоже сказанет что-нибудь интересное, но уводящее разговор совсем уж в далекие галактики. Которые при пособничестве Мастера Пустоты обещают стать не такими уж далекими. А Вальтрен тем более прерывать не станет, сперва часик-другой подождет, не выдохнутся ли сами.