Спасите меня, Кацураги-сан! Том 16 (СИ) - Аржанов Алексей - Страница 49

Сама женщина в сознание почти не приходила. Глаза закатывались. Лицо исказилось в болезненной гримасе. Будто она хотела кричать и улыбаться одновременно. Всё её тело подрагивало.

— Вы смогли определить причину тошноты, Рэйсэй-сан? — крикнул я.

— Да! Она сейчас принимает курс химиотерапии в таблетках. Сказала, что из-за них её тошнит. Месяц назад ей удалили щитовидную железу в связи со злокачественной опухолью.

Так и думал. Обычно всю щитовидку удаляют либо из-за огромного количества кист, либо из-за раковой опухоли.

— Скорую пока что не вызывали? — спросил я.

— Нет, рассчитывали справиться сами, — ответил Купер Уайт.

— Уайт-сан, идите принимайте пациентов, чтобы они не засиживались в очереди, — попросил я. — Мы с Рэйсэем-сан попробуем разобраться самостоятельно с этим приступом.

Однако, как только Купер покинул кабинет, ситуация усугубилась. Женщина резко подскочила на кушетке, громко всхлипнула.

А затем её всю изогнуло до такой степени, что позвоночник образовал дугу. Но на этом всё не закончилось.

Послышался щелчок.

И я осознал, что мышечный спазм вывихнул ей суставы ног.

Глава 23

Ещё не успев разобраться, что вообще происходит с пациенткой, я первым же делом выпустил из себя огромное количество лекарской магии и заблокировал все её болевые рецепторы. После чего практически моментально ввёл девушку в состояние сна, чем-то напоминавшего наркоз.

— Кошмар! — схватился за голову Рэйсэй Масаши. — Что это сейчас было⁈ Это вы сделали, Кацураги-сан?

— Усыпил её я, а вот суставы вывихнулись сами, — осматривая больную, ответил я.

Отключить её болевые рецепторы я успел как раз вовремя. Скорее всего, она даже не успела почувствовать дискомфорт. Хотя дискомфортом у меня язык не поворачивается назвать то, что она могла испытать, если бы я не отреагировал вовремя. Пациентка запросто могла умереть от болевого шока.

Осталось только разобраться, что происходит с её организмом, но для начала нужно убедиться, что она не погибнет, а уже потом восстанавливать всё, что с ней случилось, в хронологическом порядке. Такой комплекс симптомов я ещё никогда не видел. Сначала тошнота, затем изменение тонуса лицевых мышц и, наконец, невероятный сильный спазм почти всей скелетной мускулатуры.

Яркий пример того, насколько большая сила таится в наших мышцах. Даже в физически слабом женском теле. Из-за неправильного сокращения организм сам себе ноги выкрутил!

— Вывихи сразу в двух тазобедренных суставах, — отметил Рэйсэй Масаши. — В теории я могу их вправить, если в данный момент она не чувствует боли.

— На всякий случай всё равно введите внутривенно обезболивающее, — посоветовал я. — Может даже моей магии не хватить, чтобы погасить этот болевой синдром.

Пока Рэйсэй Масаши искал нужный препарат, я принялся изучать её головной мозг, чтобы исключить возникновение инсульта. К счастью, никаких нарушений кровообращения у девушки не было. Да и непохожа картина на инсульт, но я обязан был убедиться, чтобы понять, что вызвало такие изменения в деятельности нервной системы и мускулатуры.

В первую очередь я ослабил спазм в позвоночнике, и больная смогла полностью лечь на спину. Затем восстановил работу дыхательных мышц и убедился, что спазм не привёл к западению языка.

Странно, эти симптомы можно спутать с эпилептическим припадком, но опять же зон патологической активности в головном мозге я не обнаружил. Придётся искать проблему в другом месте.

К этому моменту Рэйсэй Масаши приступил к вправлению суставов. Я зафиксировал тело пациентки, мы подвинули её к краю кушетки и перевернули на живот, а затем хирург приступил к главному этапу. Спустил ногу и надавил своим коленом на её подколенную область.

Я услышал характерный щелчок, который означал, что сустав встал на своё место. То же самое пришлось сделать и со второй ногой.

В травматологии я хорошо разбираюсь, но меня всегда поражало, как выглядит со стороны сам процесс вправления. Иногда создаётся впечатление, что хирург или травматолог, наоборот, хотят доломать повреждённую конечность или просто подвергают человека пыткам. Но никак иначе конечности не вправляются.

— Отлично, с этим закончили, — выдохнул Рэйсэй. — Хорошо, что вы расслабили ей мышцы. У меня получилось сделать всё мягко. Ни связки, ни сухожилия не пострадали.

А если бы напряжение в тканях сохранялось, Рэйсэй бы точно что-нибудь порвал. В таких ситуациях вводят препарат миорелаксант, но мы смогли обойтись и без него. Воздействовать на мышцы лекарской магией проще простого — почти никаких затрат энергии.

— А теперь давайте разберёмся, из-за чего вообще всё это произошло, — произнёс я. — Месяц назад была операция по поводу рака щитовидной железы. Девушка уже несколько недель принимает таблетированные химиотерапевтические препараты. Из-за них, скорее всего, и развилась тошнота. Так она и оказалась у вас на приёме. Что случилось потом?

— Мы ввели ей внутривенно противорвотный препарат, — объяснил Рэйсэй Масаши. — Метоклопрамид.

— В какой дозировке? — уточнил я.

— Два миллилитра по десять миллиграммов, — ответил Рэйсэй. — А что?

— Итого двадцать миллиграммов… — задумался я. — А она не говорила, принимала ли перед приходом сюда этот же препарат в таблетках?

— Да, говорила, — кивнул Рэйсэй Масаши. — Выпила две таблетки по десятке.

— То есть всего за сутки целых сорок миллиграммов метоклопрамида? — вскинул брови я. — Проклятье, Рэйсэй-сан, между прочим, это — ваша ошибка.

— Что? — удивился он. — Простите, Кацураги-сан, но что конкретно я сделал не так?

— Превысили максимальную дозировку противорвотного. Выше тридцати миллиграммов в сутки употреблять не стоит, — объяснил я.

— Одно дело рекомендации и совсем другое — практика, — ответил он. — Помню, мы в хирургическом отделении несколько раз в день кололи этот препарат пациентам, которых мучила тошнота после операций. И ничего страшного не происходило.

— Раз на раз не приходится, — покачал головой я. — Тем более пациентка с отягощённым анамнезом. Онкология, химиотерапия. Плюс ко всему возраст. Ей меньше тридцати лет. Именно у этой группы пациентов чаще возникает такая реакция на метоклопрамид. Вы же знаете, как он действует? Смысл его работы заключается во взаимодействии с дофаминовыми рецепторами в головном мозге. Другими словами, это острая ятрогенная дистония.

Ятрогенная — значит вызванная по ошибке врача.

А само понятие острой дистонии подразумевает нарушение моторики мышц, вызванное изменениями в головном мозге. Теперь понятно, почему я их не заметил. Мой «анализ» был настроен на поиск инсульта или признаков эпилепсии. Нужно было подключить «молекулярный» и проверить, что происходит с дофаминовыми рецепторами. Но на этот процесс я потратил бы слишком много времени. Путём обычного разговора мы докопались до истины гораздо быстрее.

— Что будем делать дальше, Кацураги-сан? — виновато опустив голову, спросил Рэйсэй Масаши.

— Госпитализируем, — ответил я. — Пусть лучше полежит в одной из ближайших клиник. Там ей введут антихолинергетики и проверят состояние суставов. В целом, конечно, мы уже её вылечили, но я считаю, что перестраховаться не помешает.

Рэйсэй Масаши вызвал скорую, но ещё до приезда бригады девушка пришла в сознание. Поначалу она отказывалась госпитализироваться, но я всё же её убедил. В итоге она поблагодарила нас и призналась, что переборщила с метоклопрамидом ещё до того, как приехала в нашу клинику. Получается, что дозу ей ввели не просто большую, а буквально зверскую. Для её веса — это критическая концентрация вещества. Тем более с учётом того, что у неё нет щитовидной железы, отсутствие которой тоже влияет на развитие острой дистонии.

Когда пациентку увезли в стационар, Рэйсэй Масаши принялся кланяться и просить у меня прощения.

— Я очень виноват, Кацураги-сан. Всё-таки терапевтических знаний у меня не так много. Я даже не знаю, как мне теперь жить с тем фактом, что я чуть не угробил пациентку, — тараторил он.