Заместитель Иуды - Шарапов Валерий - Страница 4

– Черт, и куда он подевался? – опешив, воскликнул Дэнни Эштон. – Чуть притупилось внимание – и пожалуйте вам!

Оператор занервничал, забегал. Он тоже выпустил ситуацию из-под контроля. Объект слежки куда-то подевался. Его голова постоянно мелькала над плечиками с одеждой и вдруг пропала.

Агент покинул ряд, свернул в соседний, прошел его, снова свернул. Крупным планом – пальто, куртки с фирменными ярлыками, где-то вдали – постная физиономия менеджера торгового зала. Жесткого столкновения удалось избежать, агент вовремя притормозил и сделал, видимо, такое же постное лицо. Объект нагнулся, разглядывал ярлычок с ценой и составом ткани аляповатой куртки – видимо, решил приобрести для своего ранчо. Он выпрямил спину, произнес «сорри» и освободил проход. Обрисовалось лицо – гладко выбритое, с насмешливыми серыми глазами. Агент протиснулся между объектом и вешалкой, двинулся дальше, покинул секцию фирменной одежды. Его присутствие возле объекта становилось опасным. Зрители, находящиеся в нескольких кварталах от места событий, облегченно вздохнули.

– Этот парень умеет потрепать нервы, – пробормотал Дэнни Эштон. – Надеюсь, он купит эту проклятую куртку…

– Не стоит, – проворчал Олдридж. – В этом случае он точно не пойдет на встречу, разве что на себя ее натянет…

Никаких покупок русский агент не сделал, бросил на предмет одежды взгляд, исполненный сожаления, и двинулся на выход.

Зрители насторожились. Словно футбол смотрели. Не то, конечно, чтобы наблюдать за матчем «Лос-Анджелес Экспресс» – «Питтсбург Моулерс», но тоже увлекательно. Этот парень точно издевался! Его внимание привлек обувной магазин итальянской фирмы «Альберто Гардиани» в этом же коридоре. Оператор снимал издалека – его уже видели в лицо. Мужчина поколебался: заходить – не заходить. «Не надо!» – чуть не хором взмолились агенты. Но он вошел, вызвав вздох разочарования. Агент, ведущий съемку, подошел ближе, пристроился на лавочке за пальмой – напротив входа в магазин. Проем был широкий, без окон и дверей, весь магазин предстал как на ладони – за исключением секции спортивной обуви, частично расположенной за углом. Майор Пургин примерял элегантные осенние туфли – чем-то понравились. И цена была демократичной. Он завязал шнурки, немного прошелся. Обувь сидела как влитая. На него покосилась менеджер секции, взглядом одобрила выбор, да и самого покупателя. Мужчина и женщина обменялись улыбками, и он, сложив туфли в коробку, направился в кассу.

– Наконец-то он что-то купил, – процедил сквозь зубы Эштон.

– Кстати, неплохое приобретение, – оценила Ширли. – У человека есть вкус. Но у этой обуви серьезный недостаток – она пропускает влагу. Так что в дождь эти туфли лучше оставить дома. Не продумано, хотя и известный бренд. Когда мой Чарли в прошлом году купил такие же, а потом как-то попал в грозу, он страшно ругался. Ощущение, говорил, как в детстве, когда босиком бегал по лужам. Ну, правильно, в Италии дождь – большая редкость. А так вещь хорошая…

– То есть предлагаешь его известить? – проворчал Олдридж.

Мужчина рассчитался на кассе, покупку ему уложили в продолговатый картонный пакет с ручками. Любезно поблагодарив, он направился к выходу, но вдруг остановился и задумался. Потом обернулся и что-то спросил у менеджера. Паренек с готовностью отозвался, показал на секцию со спортивной обувью. Она находилась здесь же, но частично за углом. Объект кивнул и, помахивая пакетом, направился обратно.

– Вот дерьмо, а он мне уже начал нравиться… – воскликнула Ширли.

– Что, опять? – вытянул физиономию Эндрю Гарсия. – Теперь кроссовки решил купить? Господа, мне одному кажется, что над нами издеваются?

– Помолчи, – поморщился Олдридж. – Досмотрим до конца. Ширли, что порекомендуешь своему русскому другу?

– Ну, не знаю, – задумалась девушка. – «Премиата», «Диадора»? Вряд ли в этом магазине найдет что-то лучшее. Лично я бы порекомендовала «Адидас». Вы не в курсе, какие зарплаты в КГБ? Кстати, сэр, это не только МОЙ русский друг, но и НАШ русский друг…

– Все, Ширли, довольно! – запротестовал Олдридж. – Или ты мгновенно замолкаешь, или мне придется выставить тебя на улицу. Мечтаешь присоединиться к парням, что так самоотверженно выполняют свою работу?

Объект осмотрел несколько пар спортивной обуви, затем сместился в «слепую» зону – там тоже выставлялся товар. Оператор оставался в коридоре под пальмой. Покупателей было много, не сказать, что они путались под ногами, но экран создавали. Потянулись минуты. Сначала не волновались, но постепенно начали нервничать – объект из «сумеречной зоны» не выходил. Что-то долго он там ковырялся. Русский шпион давно должен был выйти – с покупкой или без нее. Возникло ощущение, что кого-то здесь мощно дурачат… Прошло еще несколько минут. Забеспокоился оператор, изображение стало дергаться. Поколебавшись, он пересек коридор, вошел в магазин. Видеокамера находилась под одеждой, внимания не привлекала. Свернул в продолговатый «аппендикс», где продавали товары не самых знаменитых брендов. Там не было мистера Пургина! Женщина, приценивающаяся к обновке, удивленно покосилась на него. Зато между полками имелась закрытая дверь – проход на склад! Персонал ее не запирал, так как постоянно приходилось пользоваться. Камера задрожала, уперлась в эту дверь, обрисовалась рука, потянула за ручку. За порогом горел мутноватый свет, извивался коридор…

– Твою-то мать… – обреченно выдохнул Гарсия.

– Вы серьезно? – опешил Олдридж и, схватившись за голову, застонал. – Не могу поверить! Господи, с какими же идиотами приходится работать! Один русский обвел вокруг пальца кучу тупоголовых агентов!

Себя он таковым, по-видимому, не считал.

Камера дрожала, показывала то пустое чрево коридора, то выставленную на полку фирменную обувь. Агент не мог принять решение.

– Мисс Макдональд, какого черта вы на меня моргаете? – буквально выплюнул Олдридж. – Быстро связаться с этими неумехами! Пусть окружат здание, он не мог далеко уйти! Только не говорите, что там мало людей!

– Да, сэр, конечно… – Ширли зябко повела плечами, глянула на коллег, словно искала у них защиты, и вышла из комнаты.

Камера продолжала метаться, подбежали еще двое в штатском с расстроенными лицами, один замялся, другой растворился в недрах коридора с таким лицом, словно совершал прыжок без парашюта.

– Мне очень жаль, Алекс, – подал голос Дэнни Эштон, – но это ничего не даст. Пусть они и догонят этого русского, что дальше? Он не совершает ничего предосудительного, задерживать его не за что. Нам нужна выволочка от Госдепартамента? Сядем на «хвост» – он просто не пойдет на встречу, перенесет ее на более подходящее время и будет злорадствовать нам в глаза. Что мы ему предъявим?

– Но все же на встречу с «Люси» он не пойдет, – задумчиво проговорил Эндрю Гарсия, – что уже хорошо…

Олдридж со злостью уставился на него, но промолчал, только скрипнул зубами. Все такие умники, почему же провал следует за провалом? Запись по инерции шла, камера совершала возвратно-поступательные движения. Мелькали лица посетителей, в коридоре возникла группа лиц в гражданском – но никакие они не гражданские. Оператор спохватился, остановил съемку, и интерьеры пафосного торгового центра пропали…

Ширли вернулась через несколько минут, на цыпочках проследовала к своему месту.

– Двое наших находились на улице, сэр, когда этот русский сбежал из торгового зала… Один – у главного входа, другой – сзади. Он видел, как вышел мужчина, еще подумал: надо же, как похож на нашего фигуранта, если бы не очки на носу… В нем даже ничего не екнуло, сэр, – ведь русский должен был находиться совсем в другом месте. Там стояли несколько таксомоторов, он сел в один и уехал. Наш работник оказался не совсем конченым, запомнил номер. Таксиста, конечно, найдут, но сами понимаете, сэр…

– Ладно, я все понял, – глухо вымолвил Олдридж. – Окажи услугу, Ширли, – помолчи немного. Остальных присутствующих это тоже касается.

Воцарилась тишина… Пощечину получили знатную. Впрочем, и раньше догадывались, что с КГБ лучше не шутить. Видимо, у всех зароилась одна мысль: не удалось законным путем – надо действовать как всегда. Сдаваться не собирались. Другого способа добраться до «Люси» у спецслужб не было. К светлым идеалам демократии это отношения не имело.