Хозяин антимагии 3 (СИ) - Базаров Миф - Страница 8

Разделались без потерь.

Когда солнце начало клониться к горизонту, завязался спор:

— Давайте идти ночью! — Амат хлопнул ладонью по борту, оставив мокрый отпечаток. — К утру будем уже недалеко от Новоархангельска!

— Ты с ума сошёл? — Митя резко развернул штурвал, заставив паруса трепетать. — Ночью мы не увидим ни мелей, ни плавающих брёвен. А от тварей в темноте отбиваться то ещё удовольствие, сам же помнишь, как ночью нам досталось на машине. А вдруг нападут ящеры или кто побольше.

— Сергей светляков поставит.

— Ещё хуже. Мы будем словно маяк. Приманим на себя всех ночных тварей.

— Зато быстрее доберёмся, — Качалов неожиданно поддержал Амата. — Ночные твари хоть и злее, но их меньше. Да и двигатель…

— Митя — капитан, — резко прервал я, ударив кулаком по мачте. — Его слово на воде — закон. Нечего демократию устраивать.

Тишина. Даже волны будто притихли. Амат закатил глаза, но отступил. Знал, что в море последнее слово остаётся за тем, кто у штурвала.

Вскоре мы нашли подходящую бухту для ночной стоянки.

От моря её отделял узкий проход между зубчатых скал, внутри которого вода была спокойна, как в купели. Идеальное укрытие. Мы завели яхту под багровеющее небо и бросили якорь.

Ужинали на палубе, доедая буженину и хлеб.

Потом каждый занялся своими делами: Сергей чистил клинок, Амат перебирал макры, а Митя что-то чертил в блокноте.

Вдруг лодку качнуло.

Сначала слегка, будто от набежавшей волны, потом сильнее, и раздался противный скрежет, словно кто-то царапал по днищу железной щёткой.

— Что творится? — Амат вскочил первым, опрокинув кружку. Квас растёкся по палубе, смешиваясь с морской водой.

Оказалось, яхта уже не стояла на якоре, верёвку кто-то перегрыз. А вокруг бортов в воде копошились сотни мерзких рачков размером с ладонь. Их острые клешни методично дробили дерево, превращая обшивку в труху.

— Древоточцы! — закричал Митя, бледнея. — Они съедят судно за час!

Амат взмахнул руками. Вода вокруг бортов замёрзла с хрустальным звоном. Но твари продолжали грызть, теперь уже вместе со льдом: их челюсти крошили и дерево, и лёд. А у носа, где висел рюкзак с антимагическим веществом, вода и вовсе не замерзала.

— Амат, подтяни судно к скалам! Быстро! — скомандовал я.

— Что ты задумал? — прошипел маг воды, но послушно протянул руки. Вода закипела, толкая яхту к каменному выступу.

— Спасать нашу крошку, — ответил я. — Митя! Как пройдём тот выступ — прыгай с рюкзаком на скалу!

Он кивнул, не тратя слов, и рванул к носу отвязывать рюкзак.

Буквально в последний момент, когда яхта уже поравнялась с каменным выступом, Митя прыгнул, прижимая драгоценный груз к груди. Ботинки скользнули по мокрому камню, но парень удержал равновесие.

Ещё немного, и мы оказались вне поля действия антимагического вещества. Я тут же прижал ладони к скале. Магия земли ответила мгновенно. Камень под моими пальцами ожил, потрескивая, будто просыпался от долгого сна.

Из скалы вытянулись массивные «руки». Они обхватили яхту, и раздался громкий всплеск, когда судно оторвалось от воды вместе с сотнями вцепившихся в днище рачков. Клешни беспомощно щёлкали в воздухе, когда твари падали вниз.

— Вовремя! — проворчал Сергей, вылезая из трюма. Его лицо было перепачкано смолой: видимо, пытался залатать пробоины. — Эти твари прогрызли дыру ниже ватерлинии. Ещё полчаса, и мы бы пошли ко дну, став для них ужином.

Сверху вдруг посыпалась галька.

Поднял голову: на кромке обрыва высотой с пятиэтажный дом маячили тени. Горные волки. Их глаза светились в темноте ядовито-жёлтым, а острые клыки обнажались в немом рыке.

Несколько особей, увлёкшись изучением неожиданной добычи, не рассчитали шаг и рухнули вниз.

Вода вокруг них вскипела. Тучи рачков набросились на упавших, превращая то место в кровавый бульон. Через мгновение от волков не осталось и следа, только алые круги на воде.

— Мда… — медленно выдохнул Амат. — Похоже, решение не плыть ночью было правильным. Иначе мы могли и до берега не дожить.

Я лишь усмехнулся, но тут же вздрогнул от голоса снизу:

— Эй! Вы про меня не забыли⁈ — Митя стоял на камне, крепко прижимая рюкзак. В его голосе не было страха, только раздражение.

— Макры с собой есть? — крикнул я. Он кивнул. — Положи их в рюкзак, рядом с колбой!

Мы спустили две верёвки. Первой Жданов для страховки привязал рюкзак, поднимать его на борт было опасно: антимагическое поле могло нарушить моё заклинание. Вторую Митя обмотал вокруг пояса, и мы втроём втащили его на палубу.

Ночь выдалась беспокойной.

Камни продолжали сыпаться со скал, то и дело со звоном ударяясь о палубу. Монстроволки подходили к самому краю обрыва, словно проверяя, на месте ли добыча.

Через несколько часов Сергей, сидя на корме, бросил вниз кусок чёрствого хлеба.

Вода взорвалась.

За секунду спокойная гладь превратилась в кипящий котёл из клешней и зубов. Рачки рвали добычу на части, сталкиваясь друг с другом в бешеной схватке.

— Не уходят, — констатировал очевидное Качалов.

— И не уйдут, — добавил Митя, не отрываясь от чистки пистоля. Тусклый свет светляка выхватывал из темноты его пальцы, сноровисто орудующие тряпкой. — Теперь до рассвета они будут убивать всё живое в воде.

Через минуту Сергей с удивлением смотрел на успокоившуюся гладь.

— Не думал, что такие мелкие твари настолько опасны.

— Есть и похуже, — Жданов щёлкнул затвором. — И самое интересное, что они намного меньше.

— Кто? — хором спросили мы.

— Алые термиты.

Митя отложил пистоль и вытер руки о брюки.

— Они меньше ногтя, просыпаются только ночью и убивают всё живое, как в воде, так и на суше, и даже в воздухе. Оставляют после себя лишь перемолотые кости жертв.

Нахмурился, пытаясь припомнить.

— Ничего подобного в бестиарии не было. Откуда ты знаешь?

Парень сделал вид, что увлечён осмотром ствола, но его пальцы на секунду замерли.

— Дядя-моряк рассказывал, — буркнул Митя слишком быстро.

Голос звучал неестественно небрежно, будто заученная ложь.

Над нашими головами снова замерцали жёлтые огоньки. Один из монстроволков завыл протяжно, почти по-человечески.

— А твой дядя ничего не рассказывал о местах, где время замедляется? — спросил я, не отрывая взгляд от глаз на скалах.

— Нет, — бросил Митя, слишком резко качая головой. Его пальцы нервно постукивали по прикладу пистоля.

Тут в разговор встрял Сергей:

— Мне вот тоже непонятно, что произошло в Балтийске. Нас не было всего сутки, а когда вернулись, то город уже оказался мёртв.

— Или эвакуирован, — поправил его Митя.

— Согласен, — добавил я. — Но для этого потребовалось бы больше двух недель. А может, и пара месяцев.

Амат неожиданно уселся рядом по-турецки, закрыл глаза и начал говорить тем размеренным тоном, каким обычно рассказывают старинные легенды. Но я-то знал, что так он маскировал знания из своего прошлого мира:

— В моих краях существует такая сказка. Есть в мире особые места, так называемые узлы, где магические потоки сплетаются в тугой клубок. Там время течёт иначе. День может тянуться как месяц, а год пролететь за неделю. Моряки зовут их «пьяными водами». Корабли, попавшие туда, иногда возвращаются через десятилетия, а экипажи клянутся, что отсутствовали всего пару дней.

Я слушал, мысленно примеряя эту историю к законам физики.

Релятивистское замедление времени?

Но для таких эффектов нужны чудовищные гравитационные силы или скорости, близкие к световым.

Магические аномалии как локальные искривления пространства-времени?

Возможно, в этом мире, где магия реальна, она действительно способна влиять на фундаментальные константы.

Над нами снова раздался вой. На этот раз ему ответили другие голоса, их эхо, множась между скал, создавало жуткую какофонию.

С первыми лучами солнца мы осмотрелись.