Загадка башни (СИ) - Коган Мстислав Константинович - Страница 54

— Прошу, угощайся… — Коготь ещё раз обвёл рукой стол. Затем откупорил бутылку вина и разлил её по кубкам. Один взял себе, другой пододвинул в мою сторону. Не слишком ли много чести тому, с кем ты собрался говорить на равных.

Я молча продолжил сверлить бандита взглядом. Признаюсь честно, процесс доставлял мне извращённое удовольствие. Играть на нервах того, кто привык трепать их другим… Не каждый день выпадает такое развлечение.

Заметив перестроение моих людей, соратники вожака забеспокоились. Некоторые вытащили оружие из ножен, другие — тоже начали расходиться по залу. Коготь остановил их жестом. Мои ребята его не особенно беспокоили. Как-никак его приспешников было вдвое больше, чем моих бойцов. Он то и дело скользил по мне внимательным взглядом, пытаясь найти те козыри, которые я спрятал в рукаве. Но пока-что не мог их отыскать, и это его нервировало. Ничего, потерпи. Скоро, сука, увидишь.

— Я так полагаю, ты пришёл из-за недоразумения, произошедшего между нашими людьми? — поинтересовался бандит.

Я вопросительно поднял бровь. Он это «недоразумением» называет? Серьёзно? Хорошо, я пожалуй приму это к сведению. Значит через пять минут тут произойдет одно сплошное кровавое недоразумение.

— Что ж, я тоже не шибко доволен тем, как оно обернулось, — понимающе кивнул Коготь, — Эти говнюки наслушались баек тех придурков, что засели в монастыре. И решили выслужиться. Мысль о том, что всё это может закончится большой взаимной кровищей, в их дурные головы так и не пришла.

Я мрачно ухмыльнулся. Про «взаимную», ты, конечно, загнул. Понятно почему. Не скажешь же при своих людях, мол вы без труда разделаете нас под орех. С другой стороны, он и сам мог ещё не осознавать глубины той жопы, в которую ему угораздило свалиться.

Коготь расценил мою ухмылку, как одобрение. Бандит очень хотел такого исхода, потому с лёгкостью позволил себе обмануться. Он продолжал убеждать себя в том, что весь разговор идёт по его сценарию.

— Предлагаю два варианта, — продолжил бандит, — Я выдаю вам то мудачьё, что порезало твоих людей и делайте с ними что хотите. Или же я за убитого плачу монетой. Справедливую цену назначите сами.

Я покачал головой. Нет, дружок. Ты похоже до сих пор не понял, что я сюда пришёл не торговаться за жизнь своего человека, как базарная бабка. Думаешь откупиться парой монет? Кровью прихвостней, на которых тебе, да и мне, по большому счёту насрать? Впрочем, перед кем я тут вообще распинаюсь? Лучина в сарае наверняка уже давно догорела и старые, рассохшиеся доски, сваленные в кучу, занялись огнём. В запасе у нас осталась хорошо если минута. Пора заканчивать этот цирк.

— Вы не в том положении, чтобы ставить условия, — медленно процедил я, чуть подавшись вперёд. Шестеро бандитов тут же сгрудились за спиной своего атамана, обнажив оружие. Они ждали, что я сейчас достану кинжал и попытаюсь прирезать главаря. Но у меня для них был заготовлен сюрприз посолиднее. Прямо сейчас под крышкой стола сплетался тугой клубок энергетических нитей. Я вкладывал в него все силы, какие у меня остались. Это был последний козырь в моём рукаве. Дальше говорить предстояло холодной стали.

— Не в том положении⁈ Ты, сука, сейчас серьёзно⁈ — главарь поднялся из-за стола, опёрся на него кулаками и чуть сдвинулся вперёд, попытавшись нависнуть надо мной. Он хотел выглядеть бравурно. Пытался давить «массой» и авторитетом, так, как привык это делать со своими людьми. Но в его голосе отчётливо слышалась неуверенная дрожь. Бандит так и не нашёл моих козырей. Решил, что их попросту нету, а значит можно вскрываться. А может, подумал, что меня получится сломать так же, как он ломал местных селян. Просто потому, что не умел ничего другого.

— Нас вдвое больше чем вас, даже здесь! — продолжал надрываться бандит, — И снаружи ещё пять дюжин человек! Ты заявился в самое сердце моей крепости с шестью бойцами и ещё тут мне условия ставить будешь⁈ Может мне вообще передумать и…

Договорить он уже не успел. Осёкся на полуслове и принялся настороженно вслушиваться в звуки, доносившееся с улицы. Как пёс, который привык загонять свою жертву, но внезапно осознал, что сам оказался ловушке. С улицы доносились отчаянные крики его людей. На стол начали ложиться мои карты. Те, которые он так и не сумел разглядеть.

— Пожар! Пожар! Горим! — кричал один из бандитов.

— Вёдра! Вёдра тащи! — вторил ему другой.

— Шевелитесь, мать вашу, пока огонь не перекинулся… — надрывался третий.

Коготь непонимающе уставился на меня. Я хищно улыбнулся. Той самой улыбкой, от которой падаль собравшаяся во дворе пачкала штаны и шарахалась в стороны. Улыбнулся. И разорвал связь с клубком энергии, сплетённым под столом.

Глава 18

«Блюдо, которое подают холодным»

Натужно заскрипело дерево. Массивный дубовый стол резко оторвался от пола, перевернулся в воздухе, разбрасывая тарелки, кружки и блюда. Жалобно хрустнул и разлетелся на черепки кувшин с пивом. Покатился по полу запечённый циплёнок. Бандиты отшатнулись было назад, но больше сделать ничего не успели. Стол глухо застонал, кувыркнулся в воздухе и приземлился прямо на Когтя и сгрудившихся за его спиной бандитов. Послышался грохот и треск. Они сменились отчаянными криками и стонами раненых бандитов. Пятеро, включая самого Когтя на время выбыли из игры. Против нас осталось восемь человек.

Щёлкнули арбалеты. Два из трёх болтов высекли искры из кольчуг и упали на пол. Арбалеты оказались не в силах пробить доспех. Следом за ними начал оседать один из бандитов. Короткое чёрное древко торчало у него прямо из глазницы. Наши козыри кончились. Семеро остались против семерых. Теперь говорить будет холодная сталь.

Я вскочил. Рука рванула меч из ножен. Другая ухватилась за рукоять мизерикорда. Помещение тут же наполнил чей-то крик.

— Бей уродов!

Те бандиты, что ещё стояли на ногах, бросились в нашу сторону. Один — прямо на меня. Я не медля ни секунды сделал шаг назад. Так, чтобы табурет, на котором я сидел минуту назад, оказался прямо между мной и этим засранцем. Замахнулся ногой. И ударил окованным сталью носком ботинка. Глухо застонало старое дерево. Табурет взвился в воздух прямо перед лицом бандита. Тот отшатнулся чуть в сторону, пытаясь избежать удара. Почти получилось. Сидушка, сколоченная из толстых дубовых досок попала не в лицо, превратив то, в кровавую кашу, а ударила бандита в плечо. Кольчуга и стёганка смягчили этот удар, но говнюк всё равно на секунду чуть повернулся и потерял равновесие. Этого было достаточно.

Я рванулся вперёд. Замахнулся бастардом и ударил. Прямой рубленый сверху. Доспех такой не пробьёт, но синяки оставить а то и ключицу сломать — запросто. Бандит отступил на шаг, приняв бойцовскую стойку. Выставил над головой лезвие фальшиона, упершись в задний, тупой край клинка второй ладонью. Сталь зазвенела о сталь. Руки засранца чуть подогнулись под тяжестью удара, но парировать он его всё-таки сумел. А вот мою руку с кинжалом заметить уже не успел. Лезвие корда влетело прямо под край сбившейся на затылок шапели. Воткнулось в глаз и ушло в голову по самую рукоять. Тот лопнул. По щеке бандита покатилась кровавая слеза. Грязный приём. Но сражаться честно? Увольте. Я ещё пожить хочу.

Несколько невероятно долгих секунд он ещё тяжело дышал, уставившись уцелевшим глазом на рукоятку кинжала. Будто бы не верил, что уже убит. Затем начал медленно оседать на пол. Я рванул корд на себя. Лезвие не подалось. Слишком плотно засело в черепушке. Тогда я ухватился свободной рукой за ворот его гамбезона и толкнул бандита в сторону его товарища, сражавшегося в паре метров от нас. Телу, из которого стремительно уходила жизнь ещё хватило сил сделать пару шагов назад, в судорожной попытке сохранить равновесие. Но затем оно всё-таки завалилось. Прямо под ноги второму бандиту. Тот замешкался на секунду, пытаясь понять, что происходит, но тут же пропустил удар от Остина.

Фальшион солдата высек искры из кольчуги бандита, заставив того чуть наклониться вперёд. Удар попал в бочину. Не пробил доспех, но хорошо прошёлся по рёбрам. Я рубанул нижним боковым, целясь говнюку под колено. Попал. Лезвие бастарда с лёгкостью рассекло кожаные шоссы и впилось в плоть. Ткань и лезвие тут же окрасились в красный. Бандит отчаянно завыл от боли и припал на одно колено, стараясь удержать равновесие. Не так то легко стоять с перерубленными связками. Наотмашь махнул мечом в сторону Остина. Солдат не стал отступать. Лишь чуть вывернул кисть и рубанул снизу вверх. Раздался хруст разрубаемой плоти. Звон выпавшего клинка. По полу покатились три кроваво-розовых червяка отрубленных пальцев. Бандит несколько долгих мгновений пристально рассматривал свою изуродованную руку, на которой остались лишь большой и мизинец. Затем протяжно завыл, прижимая её к себе. То ли от боли, то ли от обиды. Солдат шагнул к нему. Одним движением сорвал с головы шапель. Вторым — наотмашь рубанул бандита по лицу. Разбойник попытался зажать рану руками. Упал на бок и забился в конвульсиях. В просвет между отсечёнными пальцами, потекла кровь, вперемешку со слюной, осколками зубов и какой-то омерзительной слизью. Урод, похоже, лишился ещё и глаза.