Загадка башни (СИ) - Коган Мстислав Константинович - Страница 40

От местных об этих хмырях тоже удалось выудить совсем немного сведений. Большинство просто старалось держаться от них подальше, обходя развалины монастыря стороной. Некоторые приторговывали сведениями. Так же, как и нам, сбывали фанатикам информацию о местной фауне и о местных же чудесах. Была ещё парочка проводников, согласившихся с ними работать, но с моими ребятами они наотрез отказались общаться. И даже внушительная сумма, в виде двух серебряных монет не смогла изменить их решения. Выходило, что фанатики платили куда лучше, чем мы. Впрочем, если они сидели на подсосе у Альрейна — то оно и неудивительно. Старый хрен уже запустил свою костлявую руку в казну трёх великих домов и понемногу начинал подгребать под свои знамёна дома поменьше. С деньгами у него проблем не было.

Я снял с пояса фляжку, отхлебнул воды и снова отёр лоб тыльной стороной ладони. Весна понемногу начинала уступать свои права лету, так что солнце с каждым днём становилось все злее. Здесь, на юге это ощущалось особенно сильно.

В стук деревянных мечей и тяжёлое дыхание фехтующих вплёлся новый звук. С противоположной стороны двора замка до нас долетели удары молотом по металлу. Алфрид наконец-то закончил пить и снова взялся за дело. Вообще, в последние дни он изрядно сбавил обороты с выпивкой, и почти всё время торчал у горна, наковальни и точильного круга. Правил и натачивал клинки, ковал наконечники для стрел и болтов, ремонтировал доспехи, укреплял оси телег и периодически прерывался на общение с Родриком. Рассматривал его чертежи, а затем долго отковывал те металлические части, которые требовались для изделий учёного.

Местный кузнец принял нашего без энтузиазма. И согласился «потесниться» в кузне только тогда, когда это приказал ему сам сенешаль. Впрочем, к вечеру того же дня два мастера уже нашли общий язык и вместе опустошали увесистый бурдюк вина, спёртый из запасов Барона.

Рядом, в импровизированной столярной мастерской пристроился Тур. Латал щиты, стругал клинья и доски для повозок, делал древки для копий и ложа для арбалетов. То оружие, что мы притащили с поля битвы оказалось самым настоящим хламом. Если металлическую часть ещё можно было худо-бедно отскоблить от ржавчины и заново наточить, то вот дерево разваливалось на волокна прямо под пальцами. Все древки требовалось заменить, так что у здоровяка было немало работы. Что, однако, не мешало ему пропускать рюмашку-другую вместе с двумя пьяницами из кузни.

Честно говоря, я уже начинал понемногу жалеть, что назначил дату выступления так скоро. Мне нравилась это мирное существование. Да, его нельзя было назвать лёгким — дни всего отряда были полны трудов и забот. Но его ритм постепенно затягивал нас, как тёплое, вонючее болото — всё глубже и глубже. И на границе сознания уже понемногу начинала мелькать мысль, что без хорошей встряски мы из него и вовсе не выберемся.

Мимо пробежал мальчик. Пробежал, с видом победителя плюхнулся на лавку рядом со мной и во все глаза уставился на Бернарда, продолжающего метелить Айлин. Вскоре к брату присоединилась и девочка. Они часто шныряли по замку, останавливаясь то тут, то там и внимательно следя за тем, чем заняты другие. У нашей тренировочной площадки они тоже появлялись не раз. Похоже, мальчугану доставляло особенное удовольствие наблюдать за тем, как сержант нас метелит.

Как их зовут мы по-прежнему не знали. После пережитого ужаса, они так и не обрели дар речи. В этом не было ничего удивительного. Когда на твоих глазах, расчленяют и насилуют твою собственную мать, а оскоплённого отца вздёргивают на колодезном журавле — сложно сохранить здравый рассудок. Тур и Бьянка, приютившие у себя сорванцов дали им новые имена. Девочку назвали Марией, а пацана Бертрамом. Впрочем, они всё равно не откликались на них. Скорее реагировали на голос Бъянки, которая после очень долгого перерыва, всё-таки начала говорить.

Бернард повалил Айлин в грязь и приставил клинок к её горлу. Паренёк аж подпрыгнул на скамейке, от восторга хлопнув в ладоши. Подпрыгнул и тут же получил затрещину от сестры, на лице которой, красовалось явное недовольство. Похоже, ребята болели за разные команды.

Сержант помог девушке встать и принялся разбирать те ошибки, которые она допустила. Неправильно выбрала стойку, обнажив бедренную артерию, слишком боялась вступать в близкий контакт с противником и забыла, что у неё есть вторая рука со щитом. Для меня этот этап уже был пройден.

Я снова приложился к фляжке. Холодная, чуть раскисленная вином вода, приятно скользила по разгоряченной глотке. Сделал ещё глоток и невольно поморщился. Всё-таки надо заменить тот дешёвый яблочный «уксус», которым мы обеззараживаем воду, чем-нибудь поприличнее. Деньги есть, можем себе позволить.

— Так всё, хорош прохлаждаться, — рявкнул Бернард, опуская меч и поворачиваясь ко мне, — Давай, отрывай задницу от лавки и в круг. Сейчас будете вдвоём пытаться уделать меня.

— Скорее уж пытаться не дать уделать себя, — ухмыльнулся я. Встал, нацепил обратно шлем и подшлемник, немного размял затёкшие ноги, взял тренировочный меч и подошёл к ним.

— Можно… — Айлин вытерла со лба пот и указала на мою флягу. Я молча отстегнул её от пояса и протянул девушке. Та немного помедлила, возясь с крышкой, но затем буквально присосалась к горлышку и начала стремительно её опустошать.

— Не хлебай, как лошадь после скачки! — сержант выхватил у неё флягу и тут же заткнул горлышко пробковой крышкой на шнурке, — Горло промочила и хватит. Тебе же потом будет тяжело двигаться с раздувшимся животом.

Девушка сердита посмотрела на него, облизала губы, сплюнула себе под ноги и поудобнее перехватила рукоятку тренировочного меча. Подколки Бернарда основательно выводили её из себя. А сержант продолжал этим пользоваться. Интересно, стала бы терпеть такое настоящая баронесса, имеющая соответствующее воспитание и родословную, а не только сомнительную претензию на титул? Впрочем, думаю, Бернарду и в этом случае было бы глубоко наплевать. Солдат он и с титулом солдат. И гонять его надо до седьмого пота.

— Не уходите в защиту, — напомнил сержант, — Ваша задача перехватить инициативу, навязать свой ритм боя и уделать меня, а не просто отразить все мои удары. Готовы?

Я поудобнее перехватил меч, проверил как сидит в руке небольшой круглый щит и кивнул. Айлин тоже молча подтвердила готовность.

— Хорошо, тогда начали! — кивнул сержант. Но начать нам было не суждено.

В следующее мгновение тяжелый, провонявший потом и пропитанный горячей пылью воздух, разорвало утробный вой боевого рога. Он доносился с барбакана крепости. Означать этот сигнал мог только одно — часовой увидел угрозу.

Мы остановились и принялись оглядываться по сторонам. Мимо импровизированного ристалища, звякая кольчугами и поднимая облачка пыли, пробежала четвёрка солдат в бело-синих сюрко. Парни, устроившие очередное соревнование по стрельбе тоже засуетились. Один из них высунулся между зубцов, замахал руками и что-то принялся кричать, обращаясь то ли к нам, то ли к двум десяткам бойцов, уже столпившимся перед воротами. Приходилось признать, что солдаты сенешаля были вымуштрованы на совесть и среагировали очень быстро. Не в пример расторопнее моих собственных ребят, которые ещё даже не показались.

— Открыть ворота! — на этот раз, крик бойца, стоявшего на верхушке барбакана был слышен отчётливо.

Пятёрка бойцов в сине-белых цветах метнулась к конюшням. Через пару секунд они уже были в сёдлах. А ещё через несколько мгновений уже во весь опор мчались в сторону неторопливо поднимавшейся решётки ворот.

— Что случилось? — встревоженным голосом поинтересовалась Айлин, глядя то на меня, то на Бернарда, — На нас кто-то напал?

— Нет, я так не думаю, — покачал головой сержант, — Когда на крепость нападают, она закрывает ворота. И заново открыть их может, разве что — хороший таран.

— Но что-то же случилось, — продолжала настаивать девушка, — Не будут же они просто так поднимать всех по тревоге.