О чем молчит река - Ибаньез Изабель - Страница 4

Я собиралась ответить на вопрос Эльвиры, но мы повернули за угол, и я замерла, забыв подготовленный ответ.

У входной двери стоял пожилой джентльмен с седыми волосами и глубокими морщинами между бровями на смуглом лице. Я никогда не видела его раньше. Мой взгляд остановился на письме в морщинистых руках гостя.

Сбросив руки тети и кузин, я быстро подошла к нему. Сердце бешено затрепетало между ребер, словно птица, жаждущая вырваться на свободу. Вот он. Ответ, которого я ждала.

– Сеньорита Оливера, – сказал мужчина глубоким баритоном. – Я Рудольфо Санчес, юрист ваших родителей.

Я пропустила мимо ушей его приветствие и выхватила конверт. Дрожащими пальцами перевернула его, готовясь узнать ответ родителей. Почерк на обратной стороне был незнакомым. Я снова перевернула конверт, изучив восковую печать клубничного цвета. В середине был крошечный жук – нет, скарабей. Чернила слишком растеклись, чтобы распознать слова.

– Чего ты ждешь? Хочешь, чтобы я прочитала? – спросила Эльвира, заглянув через мое плечо.

Я проигнорировала ее и торопливо открыла конверт, пробежав глазами по смазанным строчкам. Должно быть, бумага намокла, но я не обратила на это внимания, потому что до моего сознания дошел наконец смысл прочитанного. Слова растеклись на бумаге, и в глазах у меня потемнело. Неожиданно мне стало трудно дышать, а в комнате будто повеяло ледяным ветром.

Я услышала, как ахнула Эльвира. Холодок ужаса пробежал по моей спине.

– Ну? – спросила Tía Лорена, встревоженно посмотрев на юриста.

Язык застыл у меня во рту. Я сомневалась, что смогу ответить, но, когда все же заговорила, голос был хриплым, словно я кричала много часов подряд.

– Мои родители погибли.

Часть I

На другом конце света

CAPÍTULO UNO

Глава 1

Ноябрь 1884

Боже, как я мечтала сойти с этого проклятого парохода. Я выглянула в иллюминатор каюты, опершись пальцами на стекло, – так дети прижимаются к витринам кондитерских, мечтая полакомиться альфахорес [7]и вареным сгущенным молоком. На голубом небе над портом Александрии не было ни облачка. Длинный деревянный причал напоминал руку, протянутую в знак приветствия. Мелькнул трап для высадки пассажиров, и несколько членов экипажа забегали в чреве парохода, перенося кожаные чемоданы, коробки с шляпами и деревянные ящики.

Я добралась до Африки.

Спустя месяц плавания по бурному океану я наконец добралась. Похудела на несколько фунтов – море ненавидело меня, – провела бесконечное множество ночей, ворочаясь и рыдая в подушку, играла в одни и те же карточные игры с другими пассажирами, но добралась.

Египет.

Страна, в которой мои родители прожили семнадцать лет.

Страна, в которой они погибли.

Я нервно покрутила золотое кольцо, которое не снимала с пальца уже многие месяцы. Благодаря ему казалось, что родители были со мной на протяжении всего пути. Я думала, что почувствую их присутствие в ту же минуту, как увижу берег. Глубокую связь.

Но ничего так и не появилось. До сих пор.

Нетерпение заставило меня отойти от окна и начать ходить по каюте, бешено размахивая руками. Я металась взад и вперед по роскошной каюте, а вокруг меня, словно ураган, кружила энергия моего волнения. Отпихнув ногой собранные чемоданы, я отвоевала еще несколько сантиметров пространства. Проходя мимо узкой койки, я схватила лежавшую на ней шелковую сумочку, чтобы снова достать письмо дяди.

Второе предложение по-прежнему убивало меня, от него по-прежнему щипало в глазах. Я заставила себя дочитать письмо до конца. Легкое покачивание корабля мешало, и, хотя у меня резко скрутило желудок, я вцепилась в записку и перечитала ее в сотый раз, стараясь случайно не разорвать листок пополам.

Я рухнула на кровать с неподобающей леди развязностью. Назидательный голос Tía Лорены тут же зазвенел у меня в ушах: «Леди всегда должна оставаться леди, даже когда никто не смотрит. Это значит не сутулиться и не ругаться, Инес». Я зажмурилась, отмахнувшись от чувства вины, которое не покидало меня с тех пор, как я оставила поместье. Оно стало весьма уверенным спутником, и как бы далеко я ни оказалась от дома, его нельзя было подавить или заглушить. Ни Tía Лорена, ни кузины не знали о моих планах уехать из Аргентины. Я могла представить их лица, когда они прочитали записку, которую я оставила в своей спальне.

Письмо родителей разбило мне сердце. Наверняка мое письмо разбило сердце Tía Лорены и ее дочек.

Я уехала без шаперонки[8]. Мне только исполнилось девятнадцать – день рождения я отпраздновала в своей комнате, безутешно рыдая до тех пор, пока Амаранта не начала стучать в стену. Я отправилась в странствие без наставника и опыта, даже без личной служанки, которая позаботилась бы о самых хлопотных деталях моего гардероба. Я действительно это сделала. Но это не имело значения. Я собиралась узнать, как исчезли мои родители. Узнать, почему мой дядя не спас их и почему они оказались в пустыне одни. Да, мой отец был рассеянным, но он уж точно бы не поехал с матерью в пустыню без должного снаряжения.

Я прикусила нижнюю губу. На самом деле все было иначе. Отец бывал беспечным, особенно когда куда-нибудь спешил. И все же мне недоставало информации, а я ненавидела вопросы без ответов. Они напоминали открытую дверь за спиной, которую мне хотелось закрыть.

Я надеялась, что мой план сработает.

Путешествие в одиночку многому меня научило. Я обнаружила, что не люблю есть одна, не могу читать на корабле, потому что укачивает, и ужасно играю в карты. Зато легко завожу друзей. Большинство из них были пожилыми парами, которые отправились в Египет ради приятного климата. Поначалу их шокировало, что я путешествовала одна, но я была готова к этому.

Я притворилась вдовой и оделась соответственно.

С каждым днем моя история обрастала подробностями. Все узнали, что почти ребенком меня выдали замуж за пожилого джентльмена, годящегося мне в дедушки. К концу первой недели я завоевала симпатию большинства женщин, а мужчины одобрили мое желание расширить кругозор и отправиться за границу.

Я выглянула в окно и нахмурилась. Нетерпеливо тряхнув головой, распахнула дверь и окинула взглядом коридор. Высадка так и не началась. Я закрыла дверь и снова начала ходить по каюте.