Аркаим (СИ) - Лопатин Георгий - Страница 21

Правда оставалась вероятность, что могут начать поклоняться тайно.

— Но как говорится, все тайное рано или поздно становится явным…

Хотел Махавир избежать многих ошибок так называемых мировых религий, в первую очередь христианства, все-таки являлся продуктом именно этой культурного направления и знал о ней несколько больше, чем о прочих религиях и их закидонах.

Так, например ему не нравилось в христианстве излишний догматизм и неспособность признать свои ошибки. Взять ту же историю с Землей, кою священники поместили в центр вселенной и сказали, что даже само Солнце крутится вокруг нее. Даже сожгли одного астронома.

В общем христианство оказалось еще тем тормозом в познании мира. Дескать все в мире происходит по воле его и большего вам знать ни к чему, лучше молитесь, поститесь и денежку в церковь несите, ибо в рай с собой золото не унести.

— Значит нужно идти от обратного… дескать я — Ахарамузда создал мир и желаю, чтобы вы — творения мои разгадали его загадки, познали законы, по которым он действует и тем самым возвысились приблизившись ко мне…

Махавир удовлетворенно кивнул.

Так же ему не нравилась концепция всепрощения. Дескать молись и бог тебя простит, сходи в паломничество и будет тебе очищение, купи индульгенцию и опять же ты чист перед богом. То есть твори что хочешь: бей, грабь, убивай, но стоит помолиться, покаяться и тебе по факту все сойдет с рук.

— Нет, так не пойдет… Грехи не прощаются… их можно лишь смягчить праведными делами… и даже если на один грех будет сто добрых дел, все равно за этот грех придется нести наказание…

Концепция перерождения в зороастризме Махавиру нравилось больше, чем концепция рая и ада. Особенно он не понимал именно тему с раем — где души после земных тягот в награду получали вечное блаженство… было на его взгляд в этом что-то нездоровое. Да и вечные мучения в аду… тоже как-то не способствовало моральному исправлению людей. По крайней мере тех, кто встал на путь греха.

Ведь грешник, если он посчитает, что ему все равно уготовано место в преисподней, нет ему прощения, то даже не сделает попытки как-то исправить положение и продолжит грешить с еще большим остервенением, типа сгорел сарай — гори и хата. Нечего терять, что так вечные мучения, что эдак, а значит можно и дальше творить непотребство.

А вот смысл перерождения с попытками исправления кармы еще при жизни добрыми делами могло дать результат. Дескать не тысячу лет будешь бегать крысой помойной, а только лишь сто, могло дать результат.

«Или в аду тебя будут жарить на огне по сто лет за грех, а если перебьешь грехи добрыми делами, то отделаешься минимальным сроком, по десять лет на грех, а потом полетишь на перерождение», — подумал он.

— А если при жизни пройдешь через огненное наказание — самосожжение, то и вовсе условным сроком отделаешься, хе-хе…

Правда написать аналог Библии оказалось еще сложнее чем учебники и УК вместе взятые, причем на порядок. Тем более что Библию и прочие Заветы он не читал, не являясь религиозным человеком, классический атеист.

— Ладно, обойдемся главными постулатами, вроде: «Не убий», «Не укради» и прочего… ну и добавим от себя из серии: «Не будь ленив», «Не будь невежественным» и так далее…

Ну а что до собственно морально-нравственных ориентиров, то тут все просто и можно выразить одной фразой: «Поступай с другими так, как ты хочешь, чтобы они поступали с тобой».

Глава 9

* * *

Шаг… еще шаг…

Махавир по сути заново учился ходить с использованием костылей. Ноги слушались откровенно плохо, он их фактически волочил по полу, но все же слушались.

— Все… каталку… — прохрипел он, обливаясь потом.

Под него подкатили инвалидное кресло, куда он просто рухнул тяжело дыша. Такие тренировки он старался совершать каждые полчаса.

«Тут бы „космический костюм“ помог, а еще лучше „терапевтический экзоскелет“, — подумал он, припоминая как в его будущем-прошлом проводили реабилитацию подобных травм. — Но увы, мне из этого ничего не светит…»

— Что у нас сегодня на обед? — поинтересовался он у одной из служанок матери.

— Уха, аниш…

Махавир на это только вздохнул.

Рыба откровенно поднадоела. Все бы ничего, но речная рыба очень уж костлявая. Сети сплели и сейчас шла активная ловля. Пока что осваивали Караганку на которой стоял Аркаим и Большую Караганку. Речки не сказать, что большие, камень перебросить можно, хотя и гораздо более полноводные, чем в будущем (тогда реально можно было переплюнуть), и рыба тут плавала тоже мелкая.

«Надо на Урал выходить, — подумал с легкой мечтательностью Махавир. — В эти времена там наверняка крупная рыба ловиться должна, те же осетровые просто монстрообразных размеров достигают в несколько метров длиной и икру их них ведрами черпают, не то, что в мое время…»

Но увы, с выходом на большую реку пока никак из-за отсутствия подходящего водного транспортного средства. Не получалось у них нормальные лодки сделать, не так-то просто это оказалось. А главное — долго. Не хватало плотникам мастерства подогнать доски так, чтобы они не начинали травить воду. Хотя казалось бы, чего там такого сложного? Но увы, доски в воде начинало выгибать.

Маленькие лодочки на одного-два человека еще туда-сюда, а вот что-то большее, человек на десять, годное под парус, уже все, только успевай вычерпывать воду. И даже то, что щели законопатили паклей не сильно помогало. Были в этом процессе какие-то секреты, что еще предстояло познать методом проб и ошибок.

— Ну сделайте тогда их из фанеры! — в раздражении приказал Махавир. — А потом промажьте дегтем, чтобы от влаги защитить…

Впрочем, быстро одумавшись, этот приказ он тут же отменил. Фанера нужна для изготовления доспехов. Да и по поводу строительства новой лодки тоже отдал приказ остановить работы. Пока сделают новую, уже лед на реке встанет.

— Ближе к весне будем делать… по осени пока на этой лохани станем плавать, до ледостава ее хватит. Возвращайтесь к изготовлению колесниц.

К слову сказать, даже такая течная лодка выполнила свою задачу и в Аркаим стала поступать полноценная рыба. Она действительно оказалась таких гигантских размеров, что спутывала на себя всю тридцатиметровую сеть, в итоге требовалось много времени, чтобы размотать получавшийся клубок и достать добычу. Но оно того стоило. Тот же налим трех метров…

Неводами перегораживали небольшие заливчики с помощью малых лодочек и тащили буквально сотни килограмм рыбы на берег. Потянулись тяжело груженые караваны к Аркаиму.

Возникший к этому моменту дефицит костного клея исчез, как не бывало.

Махавир наладил процесс копчения, что арья так же не знали. В этом плане он очень уважал щуку на черемуховом дыме.

Но не рыбой единой.

Урожай всего чего только можно собрали, где смогли. По тем же зерновым получилось в общем-то неплохо. Поля никто не портил, разве что на севере лоси или еще кто пожрал.

— А теперь надо все хорошо перебрать и оставить крупные семена под посадку на следующий год, — сказал он матери. — Есть надежда, что крупные семена, дадут такое же крупное потомство…

То же самое проделали с дикой гречихой, что Махавир собирался культивировать.

«Надо бы сразу нормальный овес найти, а не с этим, непотребством, по факту травой, возиться», — подумал он, посмотрел на микроскопические семена овсюга.

Махавир попытался вспомнить карту региона и у него в общем-то неплохо получилось. Даже зарисовал ее на бумаге.

«По Уралу доходим до Каспийского моря, из него поднимаемся по Волге и где-то там есть сближение с Доном. Перебираемся в него, и спускаемся в Азовское море. Если в округе ничего нет, хотя по идее все же что-то должно быть, то двигаемся дальше, в Черное море. На его юго-западных берегах точно что-то должны выращивать, как пшеницу, так и овес, и ячмень, и еще чего-нибудь… — размышлял он. — В самом крайнем случае к грекам заглянем».