Вперед в прошлое 11 (СИ) - Ратманов Денис - Страница 59

Законных способов прижать педофила я не видел: нужно заявление от родителей пострадавших. Писать его вряд ли кто-то будет: либо жертвы педофила — девочки из неблагополучных семей, как Фадеева, либо не захотят предавать дело огласке и травмировать и так травмированного ребенка.

Так что придется утроить охоту на педофила. Знакомые в Южном районе у меня есть, а у тех должны быть контакты с ребятами из других районов. Раньше они дрались друг с другом, теперь пусть выполняют благое дело — педофила гоняют.

Что можно сделать еще? Узнать номер машины и навести справки о владельце через Лялину. Через нее же попытаться надавить на извращенца, припугнуть тюремным сроком и опусканием, которое гарантировано сидельцам с такой статьей. Но не заставит ли его запугивание залечь на дно и перейти к более радикальным действиям?

Хорошо, если окажется, что у него есть семья, тогда он быстренько подожмет хвост и утихнет. Когда Елена Ивановна все нам продиктовала и собралась прощаться, я поднял руку. Не то чтобы я рассчитывал быть услышанным Анечкой Ниженко, но мало ли. Учительница кивнула, я встал и проговорил:

— Елена Ивановна, известно ли вам, что недалеко от школы орудует самый настоящий педофил?

Класс грянул смехом. Фадеева уперлась взглядом в парту и сцепила пальцы. Вот кому это точно известно. Желткова покраснела до кончиков ушей. Ниженко замерла с ручкой в поднятой руке и открыла рот. Девчонки смутились, зашептались. Значит, о нем и правда знают все девочки. Знают и молчат!

— Нет, не известно, — сказала Еленочка. — Это что-то новенькое. Расскажи.

— Наверняка вы видели белые «жигули» недалеко от школы, там за рулем лысый дед. Ему интересны девочки с шестого класса по…

— И пацаны! — крикнул Заславский. — Никифоров такой был, помните? Пи… петух ма…

— Игорь! — повысила голос Еленочка.

— Ладно-ладно, все. Так вот! Они того самого, прикиньте? И говорят, брат Желтковой так себе на кроссовки заработал.

— Нет! — Вскочила Любка, сжав кулаки. — Он грузчиком работал!

— Ужас какой! — Еленочка враз выздоровела, приложила руки к пылающим щекам.

Анечка Ниженко покрылась красными пятнами, уши вспыхнули, она глянула на меня недобро. Думает, что я наговариваю на ее избранника?

— Фадеева тоже с ним терлась! — басил Игорек. — А так многие, ага. Тьфу. С дедом!

— Что ты несешь⁈ — обернулась к нему Фадеева, а ее взгляд говорил: «Попадись мне после уроков, будешь девочкам не друг».

— Гы… Правда глаза колет? За колбасу давала или за шампусик?

— Игорь! Прекрати, а то выйдешь! — рявкнула на него Еленочка.

Прищурившись, Фадеева рванула за обидчиком и погнала его по классу, опрокидывая стулья. Заславский улепетывал, дико вереща. Класс покатывался со смеху. Только Ниженко было не смешно. На ее лице было написано: «Не верю. Это не он, а кто-то другой на такой же машине».

Все-таки надо спросить Лялину, можно ли что-то сделать с педофилом, как-то обезопасить от него школьников, тем более, ему безразлично, мальчиков совращать или девочек.

Я закончил:

— Об опасности все предупреждены. Будьте, пожалуйста, осторожными.

К тому моменту Фадеева отчаялась поймать Заславского и, показав ему кулак, села на свое место, к Заячковской, которая инстинктивно от нее отодвинулась.

— А еще Петюна рассказывал, — поделился Игорь, имея в виду Райко, — что ходил смотреть на писюн того маньяка…

— Вон из класса! — крикнула Еленочка, и Заславский понесся к выходу.

Дальше все свелось к технике безопасности, Еленочка рассказала, как себя вести: не садиться в машину неизвестных, не идти домой к незнакомому человеку, побыстрее убегать из пустынных мест.

Поделившись прописными истинами, она распустила нас по домам. Однако мы не разошлись, одноклассники собрались, все, кроме Ниженко, и я сказал:

— Пока действуем так: видим педофила — окружаем его машину и молча на него смотрим. Ясно, что делать это нужно не поодиночке, и надо, чтобы вся школа участвовала, в первую очередь парни.

— Идем его искать! — крикнул Карась. — Я Катюху подтяну! Хана ему!

— Чем больше народа будет вовлечено, тем лучше, — поддержал его идею я и посмотрел на Пляма: — Подтянешь народ? Я Алтанбаева попрошу.

— Ага, — с готовностью кивнул он. — Дворовых пацанов и мужиков могу!

Заячковская поделилась:

— Я папе про него говорила, он приезжал, караулил его, но так и не поймал. Он не каждый день тут бывает.

— Чую, теперь будет чаще появляться.

Желткова смотрела на меня с обожанием и от избытка чувств нарезала резьбу в ноздре.

— Не бьем его, — напомнил я, — сперва просто запугиваем. Когда я наведу справки, что он за гусь, решим, как действовать дальше.

Рамиль переступил с ноги на ногу и припечатал кулак к ладони.

— А я бы нахлобучил!

— Нет! — с нажимом произнес я. — Тебе — тем более нельзя. Вообще лучше забыть о нем до следующих выходных. Уроков-то нет, караулить некого.

— Не забыть, а подготовиться, — сказал Илья.

— Согласен. Надеюсь, все о нем к тому времени узнают. Но мне нужен номер автомобиля. Кто-нибудь его знает?

Все потупились. Ну да, в самом деле, зачем? И Фадеева не скажет. Сказать — признаться в порочной связи. Обращаться к ней напрямую я не стал.

С одной стороны, хотелось провести сегодня время с друзьями, с другой, еще больше хотелось включить комп, наложить память взрослого на нынешнюю и разобраться, как там что. Но, с третьей, нужно было решать дела: разузнать, что там с «КАМАЗом», попросить Каналью его пригнать.

Еще ж завис вопрос с покупкой участка под мастерскую, а для оформления нужно присутствие Алексея… и надо открывать АОЗТ. Плюс неплохо было бы узнать, как обстоят дела у Наташкиного Андрея и куда он пропал. Надеюсь, просто впал в ипохондрию, а не исчез бесследно. Потому что тогда придется мчаться его искать в Москву, что в мои планы не входило.

Ну и, как ни крути, следовало первым делом ехать домой, посидеть на телефоне, попринимать звонки. Своим секретарем я оставил маму, попросил говорить, чтобы рабочие звонили с трех до пяти.

Что будет после этого, я понятия не имел. Если не обрушатся срочные дела, пойду на базу… Нет, к алтанбаевцам, позанимаюсь с Нагой Амзановичем, подтяну физуху, а то Рамиль меня начал обходить — непорядок. В любом случае, изучить комп возможно, только когда с базы все разойдутся.

Домой я попал чуть раньше, чем закончился шестой урок. Бори не было, он уехал показывать домашнее задание Эрику, который учил его живописи. Наташка еще не пришла. Мама с отчимом куда-то делись, оставив записку: «Три звонка с 15.00 до 16.00. Жди»

Ага, соискателей много, это хорошо, будет из кого выбрать. Встречу им назначу в воскресенье в одно время, скажем, в семь вечера, благо Каналья подстраховать согласился.

До трех часов оставалось сорок минут, я подогрел себе суп, только погрузил в него ложку, как в квартиру влетела Наташка — будто вихрь ворвался.

— Ма! — крикнул она. — Боря? Есть кто дома?

— Только я. Остальные разошлись.

Наташка вошла в кухню, посмотрела на меня с надеждой, спросила жалобно:

— Не звонил?

Я мотнул головой.

— Увы.

Сестра тяжело вздохнула и сразу уподобилась сдутому воздушному шарику, подперла голову руками и пожаловалась, сообразив, что со мной можно поделиться наболевшим, я не стану бить по больным точкам.

— Как так можно, а? Он говорил, что любит, а по факту раз — и забыл. Я ведь не забыла его! Я тут с ума схожу. Что бы ни случилось, я буду помнить о том, что он обо мне думает, волнуется… А ему, выходит, пофиг на меня?

Я понятия не имел, какие процессы происходят в Андреевой голове, мог лишь предполагать.

— Помнишь, я говорил, что подзатыльник отправляет его в нокаут? Так вот он сейчас в глубоком нокауте. Возможно, когда очнется, вспомнит о тебе. Как скоро это будет, никто не знает. Где он, тоже непонятно.

— У него там никого нет! — пожаловалась Наташка. — Вдруг он напился, и его менты обокрали? Вдруг его наклофелинили?