Вперед в прошлое 11 (СИ) - Ратманов Денис - Страница 43

— Спасибо. Я быстро.

На мопеде я объехал двор, чтобы убедиться, что нет ловушки. Потом вырулил на дорогу, помахал Каналье, и через пять минут мы с ним стояли перед массивным директорским столом красного дерева.

В этом кабинете все было массивным: и шкаф, и дверь, и рамки многочисленных дипломов и благодарностей. Все, кроме самого директора. Было ощущение, что перед нами постаревший семиклассник: вытянутая грушевидная голова со светлыми редкими волосами, узкие плечики, крошечные ручки с короткими пальцами. Звали его Максимилиан Вениаминович Темрик-Заварзинский. Да, имя тоже было огромным.

Однако в общении он оказался приятным человеком. Я предложил снизить цену на муку для бартерного обмена, как это сделал Завирюхин, что, впрочем, говорил, замдиру, и попросил составить список, что и кому нужно. Оказалось, многие рабочие уже написали заявку, директор тоже, просто он ждет инженера, чтобы тот спроектировал новый ангар.

После этого, обсуждая детали будущего проекта с Канальей, директор сопроводил нас на склад, где мы купили муки на семьсот тысяч. Лучше сделать крюк и затариться еще и картошкой для ассортимента.

Неужели приметы не подействовали, и сегодня будет плодотворный рабочий день? Предложение продавать по окраинам нашего города Каналья принял. Мы ударили друг друга по ладони и поехали за картошкой. Я думал о том, будет ли у валютчика нужное количество долларов, и о том, как обрадуется Завирюхин, который пристроит зависший товар.

Потом мысли переметнулись на другое, меня стал волновать участок для мастерской и связанные с этим растраты. Но ничего, вот, три дня прошло — почти три миллиона у меня в кармане. Отчим выздоравливать не торопится…

Очень жалко Антона Петровича. Вот что помешало мне сделать ему внушение, чтобы срочно шел в больницу? Если бы сделал…

И вдруг прогремел взрыв. Мы как раз входили в поворот, машина дала крен, пошла юзом. Колесо! Выматерившись, Каналья ударил по тормозам и вцепился в руль, пытаясь выровнять грузовик, потому что если он не справится, мы влетим в кювет и перевернемся. И накроются медным тазом мои семьсот вложенных штук! И грузовик накроется — придется Алексеичу неустойку выплачивать.

Скрежеща и стеная, «КАМАЗ» все-таки остановился. Завоняло горелыми, в боковое зеркало я увидел, как из-под нашей машины валит дым. Тяжело дыша, Каналья уперся лбом в руль и замер. Я поймал себя на том, что не могу расцепить пальцы, вцепившиеся в ручку дверцы.

— Мы горим! — хрипнул я — язык вмиг превратился в кусок наждачки.

— Говорил же — резину пора менять, — отозвался Каналья.

Нащупав огнетушитель под сиденьем, он побежал тушить пожар. Вонь стала невыносимой, и я тоже вылез. Задние колеса не то чтобы полыхали, но были близки к этому. Бешено матерясь, Каналья заливал их из огнетушителя, приговаривая:

— Говорил же… нельзя тянуть с ремонтом. Сука, чуть не сдохли!

Что там произошло, я не понимал из-за того, что не был авторемонтником. Подождав, пока Каналья закончит тушение, я спросил у него:

— Что случилось?

Алексей ответил матерным словом, означающим, что наши сегодняшние приключения закончились.

— Это как посмотреть, — сказал я. — Могли бы сейчас в кювете валяться со сломанными шеями. Ну и если бы машину угробили, приятного мало. Могли раздавить легковушку, если бы она ехала навстречу. А что с машиной? Чего все загорелось?

— Подшипник в ступице заклинило, и задняя ось не крутилась, колеса терлись об асфальт. Если бы резина была нормальной, мы почувствовали бы гарь прежде, чем взорвалось колесо. Короче, автобус дальше не идет.

Он сел прямо на щебенку обочины и сжал голову.

— Застряли мы, короче. Нужен эвакуатор. А поди его найди в этой дыре. Что будем делать с товаром? Бросать его нельзя — растащат. День пропал, а то и два.

— Фига с два! — воскликнул я. — Это не единственный грузовик на земле.

— Не понял, — мотнул головой Каналья.

— Наш друг Завирюхин располагает несколькими грузовиками. Мы оттарабаним этот «КАМАЗ» на ремонт, позвоним другу нашему Завирюхину и арендуем у него машину. Перегрузим туда товар — и вперед.

— Так машину разберут на запчасти местные, если оставить без присмотра.

— Я нахожу грузовик дистанционно, это решаемо, и еду торговать, а ты ждешь эвакуатор, который тоже нахожу я. Не переживай, свои деньги ты получишь.

— Какие деньги, когда еще ничего не заработано⁈ — невесело усмехнулся он.

— Пока не заработано. Помоги-ка мне вытащить мопед. Мы ж недалеко от завода уехали, километров десять. Вот вернусь, попрошу о помощи, может, выделят нам грузовик. Если нет, позвоню Завирюхину, обрадую его открывшейся перспективой. Этот точно на радостях пришлет какой-то транспорт.

Каналья потер бровь, задумался. Спустя минуту кивнул.

— Должно получиться. А мне, выходит, тут ждать? И кто знает, что там за водитель приедет. Вдруг поймет, что у тебя деньги, и… Хорошо, если просто отнимет.

Раз день начался хреново, неприятности будут продолжаться.

— Такое возможно, но маловероятно. Свидетелей же куча. Поболтаю с водителем, расскажу, какой у меня отец знаменитый милиционер. Это всегда работает.

Заодно отработаю схему «торговля без Василия».

Мы спустили мопед на землю, и я сто раз пожалел, что не оставил деньги у Канальи. Переложил в рюкзак два миллиона — если кто наедет, то скорее на Каналью, что с подростка возьмешь? Так что буду я переживать о том, что мой рюкзак золотой. Скорее бы банковская система развилась настолько, чтобы я мог арендовать ячейку. Но, чую, я быстрее дом построю.

Спасибо, дождь не полощет. Здесь его вообще не было, а фиолетовые тучи висели над горами вдалеке.

Через двадцать минут я прибыл на мукомольный заводе и побежал прямиком к директору делиться своей неприятностью. К счастью, он еще был на месте, но оказалось, что у предприятия имеется только две машины: «Зил»-муковоз и «Зил»-самосвал, который сегодня нужен, и перенести грузоперевозку никак.

Первая неудача меня не остановила. Я выпросил звонок Завирюхину, уточнил, готов ли он менять изделия на муку. Потом сказал, что завтра мукомольный сформирует заявку, которую мы проведем через нашу фирму. Тот с радостью согласился, и тогда я перешел ближе к теме, запросил грузовик в аренду. Директор заломил полтинник за «Зил»-самосвал. Но я больше потеряю, если товар будет простаивать. Что такое эти 50000? Грубо говоря, восемь мешков муки.

Мы обговорили условия: 50000 + заправка, время работы с десяти до восьми вечера. Маршрут обговаривается на месте, остановки — по моему требованию. И еще необходим брезент, чтобы накрыть мешки — на случай, если пойдет дождь.

Плюс ко всему Завирюхин пообещал найти эвакуатор для нашего «КАМАЗа», но следовало постоянно ему звонить, уточнять, что и как. Это было решаемо. Грузовику из нашего города сюда ехать часа два. За это время я объеду село, где мы сломались, найду телефонную будку и оккупирую ее.

Еще следовало бы сообщить о поломке отчиму, но я решил рассказать ему о проблеме, когда она уже будет решена — чтобы он не психовал попусту.

Я назвал адрес, куда надо подъехать для погрузки, мы дистанционно пожали друг другу руки, и я вышел во двор, увидел там директора, окруженного сотрудниками. Оседлал мопед, выехал с территории и заметил между двумя «КАМАЗами», стоящими в очереди, серую тонированную «девятку». Интересно, это та же, на которой приезжал тайный недруг, или другая? Кто теперь мне расскажет о том, что под нас копают?

Антон Петрович так волновался, что некому будет кормить семью — и вот, некому.

Эх, Антон Петрович! Эх я, почему же я не внушил ему, чтобы он шел на больничный? Все-таки дурацкие приметы не обманули. И вроде бы логики в них нет, но почему они всегда срабатывают?

Исчезнув из поля зрения пассажиров «девятки», я свернул за зерновоз, спрятался, ожидая, что неизвестные будут меня преследовать — они наверняка уже выяснили, что, кроме водителя грузовика, за мукой приезжает парень на мопеде — но никто за мной не погнался.