Вперед в прошлое 11 (СИ) - Ратманов Денис - Страница 2

— Короче, Мановар с металлюгами корешится, — проговорил он. — Они с разных районов, собираются возле памятника в Южном, ну, на пустыре, и их там дофига человек. Он мне показывал металлюг — суровые все прям такие. Так вот, он рассказал, что на нас, а значит, и на него, своего типа, заводская гопота наехала, да не просто рассказал, а с подробностями. Ну, металлюги подорвались и поехали на разборку в заводской район. Вместе с Мановаром.

— Твою ма-ать, — процедил я, сжав кулаки и с трудом подавил желание дать Раму затрещину. — И ты там был?

— Был, — ответил он, выпятив грудь.

Кажется, я нашел причину, по которой таймер открутился назад: из-за этой разборки, которая будет иметь отдаленные очень печальные последствия. Металлическое движение отживало последние годы. Это лет десять назад парни в кожанках слыли напрочь отбитыми, и с ними рисковали связываться только такие же отморозки, теперь же, судя по Егору, там нормальные парни и девчонки. Куда им конкурировать с гопотой, которая, как тараканы, многочисленна, вездесуща и адекватна времени⁈ Сейчас даже мода такая, что и не поймешь сразу, гопник перед тобой или нормальный человек.

— Идиоты, — это все, что я мог сказать, хотел разразиться гневной речью, но решил дождаться всех, обратился к Дену: — И ты в это влез?

Вместо ответа он виновато кивнул. Скосил глаза на приближающихся к нам Гаечку, Алису и Кабанова. С другой стороны шли Илья и Ян.

— И нафига? Вот объясни, нафига бросаться голой жо… на танк? — воскликнул я.

— Так мы же не на танк, — виновато проблеял Ден. — Мы хотели это… — Он скосил глаза на Рамиля. — Языка взять. Допросить, узнать, откуда ветер дует.

— Допросили? Узнали?

Памфилов открыл рот, желая поделиться, как все было, но я вскинул руку, затыкая его.

— Потом расскажешь, для всех. Что с Егором?

— В травме. Ребра поломаны, почки отбиты, зубы еще… — Ден проводил взглядом прогрохотавший на конечную автобус — тот, на котором они должны были приехать.

— Кто в травме? — спросил Кабанов, который не слышал начала истории.

— Сейчас все соберутся, и наши герои все расскажут. Вам понравится.

Рамиль гордо вскинул голову и прошипел:

— Какой же ты, оказывается! Мы ради тебя рисковали, Егора поломали, Дена тоже…

Я мотнул головой и зло улыбнулся, встретившись с ним взглядом.

— А меня спросить? А посоветоваться? Тем более я просил не лезть в это. Вы не ради меня это делали, а чтобы поприключаться и почувствовать себя героями. Почувствовали? Что теперь будет, подумали?

Рамиль сдался, опустил голову. Так-то лучше. Задолбал на прочность меня проверять.

Эх, знали бы они об истинных последствиях! Во мне проснулся взрослый, который хотел убить малолетних дебилов. Ощущение было, будто я собирал сложнейшую конструкцию, а ребенок прибежал и все разрушил.

К нам подошла Лихолетова, вдали остановился Карась, заинтересовавшийся нашей группой, и начал приближаться. Его только не хватало.

— Рассказывай, Денис. У нас есть… сколько минут? — спросил я у Ильи.

— Семь до звонка, — ответил друг.

— В пять минут уложишься?

Памфилов кивнул и начал:

— Короче, поехали мы…

— С самого начала, — поправил его я. — Не все в курсе.

Он вздохнул, но послушался.

— Кароч, Мановар рассказал металлистам, что на него наехали, и они поехали на разборки в Заводской…

— Кто еще с ними был? — спросил я с нажимом.

— Я и Рамиль, — ответил Ден, скривившись. — Хотели отловить гопника, спросить, кто тебя, Паш, заказал. Приехали на вокзал, углубились во дворы, нашли гоп-команду, трое их было. Нахлобучили, взяли их, а они не говорят ничего. Мы их — по морде, и так, и эдак — тишина.

Я закрыл лицо рукой.

— Вы их еще и пытали?

— Ну… — Ден покосился на Рамиля, жующего нижнюю губу и смотрящего исподлобья.

— Ясно, — кивнул я.

Памфилов продолжил:

— А потом вдруг они, ну, заводские, стали лезть, как тараканы, отовсюду. Как будто и из-под земли тоже.

Мы сперва отбивались, потом поняли, что надо уходить, и стали уходить, но они лезли и лезли, пытались не пустить к остановке. Потом кто-то вызвал ментов, они приехали. Прям много, штук пять, и давай всех хватать, и наших, и ихних.

— Капе-ец! — протянула Гаечка. — Ну весело.

— Давай угадаю, что было дальше, — вкрадчиво проговорил я. — Металлюг переловили, потому что они приметные, гопоты взяли меньше. Они рассеялись.

Рамиль с Памфиловым синхронно кивнули.

— Давайте теперь расскажу, что будет дальше.

Я говорил по возможности спокойно, но все понурились и втянули головы в плечи. Все, кроме Ильи, который постучал по электронным наручным часам и сказал:

— Народ, через две минуты звонок.

— Значит, расскажу на ходу, — не сдавался я и направился к дороге, все собрались вокруг и шли, навострив уши.

Чтобы друзья слышали меня, приходилось чуть ли не орать:

— Я чего просил не геройствовать… потому что проблема была локальной…

Мы подошли к дороге, пропустили «жигуль», перебежали ее, и я продолжил, глядя, как ожидающий в стороне Карась увязался за нами.

— То есть можно было вычислить заказчика, поговорить с ним и уладить проблему. Теперь она разрослась в более обширный конфликт, когда кровь за кровь, понимаете? Теперь не только каждый заводской отморозок, но и каждый житель этого района считает своим долгом охотиться на нас, понимаете? Теперь войну быстро не остановить. Соображаете, что вы наделали? Такие конфликты передаются из поколения в поколение, когда никто не помнит, за что ненавидят этого врага. Потому что ненависть — уже традиция.

— Блин, — буркнул Ден и почесал в затылке. — И че теперь делать?

— Ходим тройками, а не поодиночке…

Мы как раз пересекали школьный двор, когда прозвенел звонок на урок, и мы рванули на географию.

Карина была доброй и лишь посмотрела на нас, опаздунов, с укоризной. Денчик рассыпался в извинениях, и она нас простила. А как не простить такую толпу?

Раскладывая по парте учебные предметы, Илья шепнул:

— Есть еще важное. Забыл вчера сказать. Мы поговорили с подозре…

— Каретников! — Карина повысила голос, и Илья смолк, уронил:

— Извините.

Больше он не разговаривал, просто написал в конце своей тетради: «Поговорили с подозреваемыми: Зямой, Афоней, Инной. Никто не знает о покушении, и непохоже, что они врут. Подробности — на большой перемене».

Вот, значит, как: кто-то беспредельничал, а кто-то в сыщиков играл. Что ж, послушаю сыщиков.

Несмотря на плохие новости, на душе стало светлее, потому что нет моей вины в том, что таймер начал обратный отсчет. Просто мы в ответе за тех, кого приручили, что тоже как бы несправедливо, не могу же я их всех за руку водить.

Большой перемены я не дождался, спросил Илью, как только прозвенел звонок с географии:

— И что? Как вы Зяму нашли?

Ощутив недобрый взгляд, я обернулся и увидел, что на меня с презрением смотрит Райко, что-то шепчущий Барановой. Он не дотягивался до ее уха и был вынужден встать на цыпочки. Илья посмотрел, куда и я, и сказал:

— Кстати, с Баранессой тоже говорили. Соберемся в столовой, там и услышишь из первых уст.

Следующим уроком была литература. Как только я вошел в кабинет, где наш класс ждала Вера, я обо всем забыл. Будто солнце — тучи, она разогнала своей улыбкой дурные мысли. Казалось, что Вера улыбалась конкретно мне, аж сердце зачастило, и я покраснел.

Так, стоп! Взрослый, помоги! А то отреагирую слишком бурно, как Карась, и все заметят…

Когда вошел Санек, все захохотали. Не просто красный, а алый, он метнулся за свою парту на галерке. Особенно громко ржали Плям и Заславский.

Начался урок с опроса по предыдущей теме — Верочка выборочно поднимала учеников, чтобы они рассказали выученное наизусть стихотворение Ахматовой о любви. Было стремно, что она выделит меня, спросит первым, но учительница начала с любимицы, юной поэтессы Александры Гайчук, которая поднялась и рассказала «Реквием» с таким надрывом, что у Верочки аж слезы в глазах заблестели.