Не та цель (СИ) - Демидов Джон - Страница 26

Неожиданно откуда-то сбоку раздался лёгкий мелодичный голос:

— А, Лонгботтомы!

Резко оглянувшись, я увидел как к нам приближается молодая женщина в мантии зелёного цвета с символом переплетённых змей на груди. Её тёмные волосы были собраны в тугой пучок, а глаза смотрели внимательно, но тепло.

Память ребёнка тут же выдала, что это лечащий врач родителей — целительница Кьяра. Та самая, которая приходила ко мне, в день моего появления в этом мире.

— Невилл, как твоё здоровье? — спросила она, слегка наклонившись передо мной, целиком подтверждая недавнее воспоминание, после чего с улыбкой заметила:

— Последний раз я тебя видела после твоего падения, и должна признать, что выглядишь ты с того времени гораздо лучше!

— Всё хорошо, — пробормотал я, понятия не имея о том, как раньше Нев общался с этой женщиной.

— Он здоров, — тут же отрезала бабушка, спасая меня от дальнейшего допроса, и добавила:

— Мы здесь по другому поводу.

Кьяра кивнула с пониманием и лёгкой улыбкой на губах, а затем приглашающе показала на одну из палат, после чего произнесла:

— Конечно. Проходите пожалуйста… Они ждут вас.

Стоя перед этой дверью, я вдруг неожиданно для себя ощутил, что сердце предательски дёргается в груди, как будто я на самом деле пришёл к своей тяжело больной матушке в больницу, и очень боюсь того, что сейчас мне откроется…

Слава богу у меня было сознание уже достаточно взрослого человека, поэтому я смог взять скачущие мысли под контроль, после чего глубоко вдохнул, поправил букет фиалок и решительно вошёл внутрь палаты.

Комната была светлой и уютной — совсем не такой, как в обычных больницах моего мира. Солнечные зайчики прыгали по стенам, отражаясь в стеклянных пузырьках с зельями на тумбочке. На подоконнике цвело множество волшебных растений, которые натаскал сюда Невилл во время предыдущих посещений.

Отец Невилла сидел в кресле у окна, совершенно бессмысленно разглядывая перевёрнутую вверх ногами газету «Ежедневный пророк», а мать лежала на кровати и что-то шептала, поглаживая свёрнутый в трубочку ярко-жёлтый носок с зелёными полосками — подарок Невилла с прошлого визита.

Первое, что бросилось в глаза — оба моих родителя были очень бледными, что прямым текстом говорило об очень долгом пребывании вдали от солнца. С виду это были абсолютно здоровые люди, только вот всё портили глаза… Они были спокойны, но абсолютно пусты, что вызывало мерзкие мурашки по коже от осознания того, что такое может случится с каждым.

В этот момент я осознал, что бабушка решила не заходить вместе со мной, давая мне время побыть с родителями наедине, а сама осталась снаружи, о чём-то тихо переговариваясь с Кьярой. Подняв глаза на родителей, я выдавил из себя едва слышное:

— Мама, папа…

В тот же миг оба родителя Невилла подняли на меня свои пустые глаза. Узнающие и не узнающие одновременно.

Я подошёл ближе, стараясь не споткнуться о собственные ноги, и аккуратно положил принесённый букет на мамины колени, после чего тихо сказал:

— Фиалки. Ты… Ты всегда их любила, и вот, мы вместе с Симми их вырастили для тебя…

Несколько мгновений Алиса никак не реагировала, и когда я подумал, что реакции вообще не последует — её пальцы каким-то странным, словно механическим движением, коснулись лепестков принесённого букета.

Это оказалось невероятно сложно и очень эмоционально. Конкретно сейчас я уже затруднялся ответить чьи эмоции бьют по мне сильнее — ребёнка или мои собственные. Невероятный коктейль переживаний и бессильной злобы от того, что не можешь помочь близким тебе людям, буквально разрушал меня изнутри.

Я понял, что на текущий момент больше не смогу тут находиться, поэтому одним движением разорвал принесённый свёрток, разбрасывая тем самым листочки с заклинаниями по полу, и судорожно потянулся за фотографией, показывая её обоим, после чего сказал, отчаянно борясь с подступающим комком в горле:

— Мама, папа, смотрите… Это мы, помните? Я тогда совсем недавно родился, но портрет сэра Роланда рассказал мне об этом моменте. Мама… Ты держишь меня на руках, а папа… Папа делает нам смешные рожи. Я принёс её вам — вдруг она поможет вам вспомнить…

В этот момент отец неожиданно протянул руку, и коснулся стекла рамки. Его губы едва уловимо шевельнулись, после чего я услышал тихий шёпот:

— Мальчик…

Я почувствовал, как что-то горячее с новой силой подкатывает к горлу, и не в силах больше бороться с эмоциями, резко встал, и обняв напоследок самых близких людей для этого тела, тут же быстро вышел из палаты, где на глазах у Августы и Кьяры просто прислонился лбом к идеально холодной стене больницы, отчаянно пытаясь взять разбушевавшиеся эмоции под контроль.

Неожиданно я ощутил сухую мозолистую руку Августы на своём плече, и это стало последней каплей. Все тщательно возводимые мной плотины в одно мгновение смело, а в следующее мгновение я уже обнял бабушку и просто и без затей заплакал, вымещая таким образом всю боль и несправедливость, которые пришлось пережить маленькому ребёнку.

В этот момент моё сознание окончательно приняло для себя новые жизненные ценности, в результате чего Алиса и Фрэнк стали восприниматься мной как настоящие родители, и пусть я ни на мгновение не забывал родителей, оставшихся в другом мире — здесь и сейчас именно Алиса и Фрэнк были теми, кому я обязан своим появлением на свет.

Бабушка что-то тихонько говорила, поглаживая меня по спине, совсем не удивлённая моему поведению, но похоже пришло время перемен.

Я очень быстро брал себя в руки, и спустя несколько минут уже совершенно ничего не напоминало о недавней истерике. Отстранившись от бабушки, я благодарно сжал её ладонь, после чего перевёл взгляд на Кьяру, и спросил то, от чего в следующий миг испытывал жгучее желание высказать её очень много «ласковых» слов…

Глава 14. НЕ добренький мир

Мой вопрос весьма удивил не только Кьяру, но ещё и бабушку. Августа встревоженно коснулась пальцами моего лба, тихо спрашивая:

— Невилл, что ты там увидел? С тобой всё хорошо?

Я не обращал ни малейшего внимания на хлопотания старушки, пристально сверля глазами целительницу в ожидании ответа на свой вопрос. Женщина явно нервничала от нетипичности ситуации, но и уйти никуда не могла, поскольку была ответственной за лечение доброй половины людей на этаже.

Осознав, что судя по всему целительница не очень то собирается отвечать на мой вопрос, я требовательно повторил, втайне надеясь, что мне эта настойчивость нигде в дальнейшем не аукнется:

— Целительница Кьяра, насколько мне известно — вы ОБЯЗАНЫ отвечать на вопросы о ваших подопечных со стороны их родственников, поэтому я повторю свой вопрос: как вы лечите моих маму и папу?

Всё-таки опыт не пропьёшь, и Кьяра очень быстро взяла себя в руки, после чего перевела взгляд на бабушку, и не понимающим голосом сказала:

— Августа, я… Я не…

— Ответь на вопрос моего внука. — вздохнув перебила её бабушка, и тут же дополнила:

— Так будет спокойнее всем, иначе этот репей не отстанет.

Кьяра едва уловимо кивнула, и хоть ей это всё очень не нравилось, тем не менее она присела передо мной на корточки, и мягким тоном, будто говорит с каким-то умственно отсталым ребёнком, начала говорить:

— Невилл, ты наверно этого ещё не осознаёшь, но твои мама и папа стали жертвой одного очень тёмного и запрещённого проклятия. Из-за запрета этого проклятия — оно очень мало изучено, и поэтому в мире не существует методик, которые могли бы помочь побороть последствия этого проклятия, то есть…

— То есть вы их не лечите ВООБЩЕ? Просто потому что лечения нет?! — не веряще прошептал я, перебив целительницу, на что Кьяра беспомощно посмотрела на Августу, которой тоже совсем не нравилось, куда повернул разговор, однако к разочарованию целительницы она явно придерживалась моей позиции, и просто молча ждала развязки событий.

Осознав, что поддержки в моём успокоении ей не видать, она попыталась в очередной раз справиться своими силами, сказав: