Император Пограничья 7 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич - Страница 40

— Максим, — обратился я к артефактору. — Подготовь тысяч пятьдесят патронов для пулемётов. Отправим в Иванищи.

— Щедро, — заметил он, поправляя очки. — У нас самих не так много.

— У нас есть производство, — возразил я. — А у Ракитина — только то, что мы дадим. Лучше поделиться сейчас, чем потерять союзника во время Гона.

К полудню колонна была готова к выходу. Два грузовика «Берёза-М», отбитые у живодёров князя Терехова, гружёные патронами и разобранными пулемётами. Тридцать бойцов Ракитина, возвращающихся домой после обучения — в новенькой форме, с автоматами «Вихрь-5» и уверенностью в движениях. Десять добровольцев из моей дружины — опытные охотники, каждый прошёл не одну стычку с Бездушными.

Среди добровольцев выделялся Зиновий — седоусый ветеран, прибывший из Владимира вместе с отрядом Панкратова. Когда Борис объявил о наборе, он первым шагнул вперёд.

— Чего молодым одним рисковать, — проворчал он. — Покажу тамошним, как Бздыхов бить надо.

Я сел в кабину первого грузовика рядом с водителем. Федот и Гаврила устроились в кузове с бойцами. Колонна тронулась, оставляя за собой клубы пыли на утрамбованной дороге.

Дорога до Иванищ занимала около двадцати минут. Лес по обеим сторонам стоял притихший, словно затаившийся перед бурей. Обычное птичье многоголосье сменилось тревожной тишиной — верный признак приближающегося Гона. Даже звери чувствовали надвигающуюся беду.

На полпути мы встретили обоз из Неклюдово — последние переселенцы спешили в Иванищи. Десяток телег, гружёных скарбом, женщины с детьми, старики. Мужчины шли рядом, держа наготове вилы и топоры — жалкое оружие против Бездушных, но лучше, чем голые руки.

— Слава те, боярин! — крикнул пожилой мужик, узнав наши грузовики. — Вовремя велел переезжать! Вчера видели Предвестника у околицы, чуть портки не испачкали!

Я кивнул, стараясь не показывать тревогу. Если Предвестники уже так близко, времени остаётся совсем мало.

Иванищи встретили нас совершенно преображёнными. Вместо обычной деревни с покосившимся частоколом передо мной предстала настоящая крепость. Пятиугольные стены из двойного ряда кольев, просвет между которыми был засыпан землёй и щебнем, опоясывали поселение, острым углом направленные на север — откуда традиционно приходила основная волна Бездушных. По углам высились приземистые башни-капониры, их амбразуры смотрели вдоль стен, готовые встретить перекрёстным огнём любого, кто попытается карабкаться по укреплениям.

Неплохо Василиса с ребятами поработала.

В центре поселения возвышался массивный блокгауз — последняя надежда защитников, если внешние стены падут. Квадратная каменная громада без единого окна на первом этаже, с нависающим деревянным вторым ярусом, ощетинившимся бойницами.

У ворот нас встретил сам Ракитин. Молодой воевода заметно изменился за прошедшие недели. Исчезла мальчишеская бравада, взгляд стал серьёзнее, движения — увереннее. Рядом стояли мои бойцы, отправленные сюда в первой партии — загорелые, но бодрые.

— Прохор! — Ракитин широко улыбнулся, протягивая руку для рукопожатия. — Рад видеть! Проходи, покажу, что мы тут настроили.

Оставив людей разгружать грузовики, я последовал за ним. Внутри форта кипела работа — женщины носили воду, наполняя бочки вдоль стен, мужчины складировали камни для метания, дети помогали, чем могли.

— Народу собралось — яблоку негде упасть, — пояснил Ракитин, заметив мой взгляд. — Все шесть деревень съехались. Четыре сотни душ, не меньше. Еле разместили.

Мы поднялись на стену. Отсюда открывался отличный обзор на окрестности — лес вырубили на двести метров от стен, создав простреливаемое пространство. Перед стенами выкопали ров, на дне которого поблёскивали заострённые колья.

— Инженер твой, Грановский, дело знает, — восхищённо произнёс Ракитин. — Такие углы обстрела рассчитал — мёртвых зон почти нет. А Василиса… — он покачал головой. — Я думал, сказки про эффективность магов рассказывают. А она за день столько камня подняла, сколько мои мужики за месяц не осилили бы.

В одной из башен до сих пор стоял деревянный макет пулемётного станка — готовились к прибытию настоящего оружия.

— Кстати, о пулемётах, — сказал я. — Привёз три Трещотки. И обученных пулемётчиков к ним. Патронов должно хватить на первое время.

Глаза Ракитина загорелись. Для него современное автоматическое оружие всё ещё было в диковинку — до встречи со мной его люди полагались на старые винтовки, ружья да самодельные луки.

— Вот это подмога! — воскликнул он. — С такой огневой мощью мы любую волну отобьём!

Я не стал его разочаровывать. Пусть верит в силу укреплений и оружия — оптимизм командира передаётся бойцам. Но сам я знал: во время Гона твари идут не дюжинами, а сотнями. И далеко не все они тупые Трухляки.

Мы спустились во двор, где уже заканчивалась разгрузка. Мои бойцы передавали ящики с патронами местным, те благоговейно принимали драгоценный груз. Десять добровольцев во главе с Зиновием знакомились со своими новыми товарищами.

— Не волнуйся за своих, — заметил Ракитин мою озабоченность. — Я их в обиду не дам. Все, кто под моим началом — мои люди, откуда бы они ни пришли.

Я улыбнулся. Мои бойцы, с отличной подготовкой и экипировкой сами способны кого хочешь обидеть.

Ценно другое, в голосе воеводы звучала искренность. Несмотря на молодость и горячность, парень умел ценить верность и помощь. Из таких получаются хорошие командиры — если доживут до зрелости.

— Верю, — кивнул я, — но ты сам береги себя. Во время Гона командиры гибнут первыми — твари чуют, кто главный.

— Не дождутся, — усмехнулся он, похлопав по эфесу сабли.

Мы прошли в дом старосты, временно ставший штабом обороны. На столе лежали карты окрестностей с пометками — вероятные пути подхода Бездушных, места для засад, запасные пути отхода. Ракитин явно не терял времени даром.

— Всё по твоим наставлениям, — пояснил он, заметив моё одобрение. — Начал в Эфирнете искать учебники искать о ратном деле. Особенно понравился трактат о подвижной обороне. Думаю организовать вылазки — бить тварей на подходах, не давать скапливаться у стен.

— Разумно, — согласился я, — но не увлекайся. Лучше потерять территорию, чем людей.

Мы обсудили ещё несколько деталей обороны, после чего Ракитин вдруг хлопнул себя по лбу.

— Совсем забыл! Тут такое письмо из Владимира пришло… Ты не поверишь, что они написали!

Он достал магофон, протягивая его мне с возмущённым видом.

— Взгляни сам. Я, когда прочёл, думал — то ли смеяться, то ли плакать!

Глава 15

Я взял протянутый Ракитиным магофон и пробежал глазами по строчкам чудесного послания. С каждым прочитанным словом мои брови поднимались всё выше, пока не достигли, кажется, линии волос.

— Нет, ты это видишь? — не выдержал я, перечитывая особенно циничный пассаж. — «Ввиду приближающегося стихийного бедствия и высокой вероятности физической утраты налогоплательщиков, княжеская канцелярия требует немедленной уплаты налога за текущий год в полном объёме».

Ракитин фыркнул, едва сдерживая смех:

— А дальше ещё лучше! Читай, читай!

— «В случае невыполнения данного требования в семидневный срок, на имущество неплательщика будет наложен арест с последующей конфискацией в пользу княжеской казны», — я покачал головой. — То есть они всерьёз собираются приехать сюда во время Гона и арестовывать имущество? У предполагаемых мертвецов?

Молодой воевода больше не сдерживался — расхохотался во весь голос, хлопая себя по колену:

— Представляю! Приезжают чиновники с описью имущества, а тут Стриги по улицам шастают! «Извините, господа Бездушные, не могли бы вы подождать, пока мы опишем вон тот амбар?»

Я тоже не удержался от смеха. Абсурдность ситуации была настолько очевидной, что оставалось только смеяться. Князь Веретинский явно решил выжать последние соки перед тем, как мы все якобы погибнем.