Император Пограничья 7 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич - Страница 22

Потом был Лев Осокин — их карманный дуэлянт, которого натравили на меня на званом вечере у Бутурлиных. Видимо, решили разобраться со мной чужими руками. Не вышло — я оставил этого напыщенного павлина валяться в грязи.

После этого, казалось бы, должны были понять — со мной лучше не связываться. Но нет.

Драка в «Серебряном полумесяце», когда сладка парочка Фёдора Уварова и Льва Осокина публично оскорбила Елизавету Бутурлину. Пришлось поставить их на место, популярно объяснив, что не надо себя так вести с дамами.

С тех пор я нанял их бывшего семейного врача — Джованни Альбинони, которого они уволили только за то, что он влюбился в дочку старшего Уварова. Потом принял под своё крыло Коршунова — их бывшего главу безопасности, тоже выброшенного на улицу из-за мелочной мстительности хозяев.

И вот теперь выясняется, что представитель их рода — не просто мздоимец, а организатор массовых убийств. Интересно, знает ли об этом Афанасий? Замешан напрямую или просто предпочитает не замечать, чем занимается братец?

Похоже, этот род решил стать моей личной колючкой в боку. Что ж, тем хуже для них. Я не из тех, кто прощает попытки убить моих людей. А уж организация массовых убийств… Видимо, пришла пора раз и навсегда закрыть этот вопрос.

Трофимов медленно повернулся от окна:

— Вы утверждаете, что боярин Уваров лично подписывает фальшивые документы?

— Не фальшивые! — нейтральным голосом возразил Суходолов. — Формально всё законно. Просто никто не проверяет, какие именно заслуги у этих людей. А Никон Ильич получает свой процент с каждого пропуска. Пятьдесят пять процентов от суммы.

— И какую должность занимает Уваров? — уточнил я у Трофимов, хотя уже догадывался.

— Заместитель градоначальника по вопросам безопасности, — отозвался тот. — Он курирует все силовые структуры города, включая пограничную службу.

Вот оно что. Коршунов оказался прав.

Итак, старший Уваров заправляет оружейным бизнесом, младший — крышует убийц и вымогателей. Милая семейка.

Я поднялся со стула:

— Владимир Сергеевич, полагаю, у нас достаточно для ареста?

— Более чем, — кивнул Трофимов. — Правда, с Уваровым будет сложнее. Он всё же боярин, нужна санкция князя…

— Уверен, Его Светлость будет заинтересован в этой информации, — заметил я. — Особенно в части про массовые убийства. Вашим людям, кстати, стоит навестить карьер, поднять тела.

— Сделаем, но сейчас это не приоритет. Терпит.

Покосившись, на Суходолова я с подозрением уточнил:

— Норкин твой говорил, что у вас разделение. Каждый за своё отвечает. Его звено — это силовое прикрытие для тех, кто работает с беженцами. Он говорил, что есть и другие группы — они занимаются сбором денег, проводкой через кордоны. Так вот, где сейчас эти группы?

Собеседник, находящийся под действием моего приказа, подкреплённого Императорской волей, равнодушно ответил:

— С лапотниками работают, где ещё. Сейчас наверняка новых недоумков набрали да в карьер повезли. Вечером это проще всего делать.

Мы с Трофимовым переглянулись и поняли друг друга без слов.

— Быстро посылай туда отряд! — скомандовал я.

— Не успею. Подкрепление нужно! Этих конвоировать, тех арестовать. Я же не знал, что вы боярин опять такой фурункул вскроете! Взял всего одно отделение!

— Сам разберусь, — бросил я уже на бегу. — Запрашивай своё подкрепление! И князю доложи обо всём!

В просторной столовой поместья Уваровых гудел праздничный шум. Длинный дубовый стол ломился от яств, а вокруг него расположились представители всех ветвей рода — от убелённого сединами патриарха Афанасия Ильича до самых младших отпрысков, едва научившихся держать ложку. Хрустальные бокалы поднимались в честь юбиляра, звенели тосты, смех женщин перемежался с басовитыми шутками мужчин.

Сам глава рода восседал во главе стола, принимая поздравления с шестидесятилетием. По правую руку от него сидел младший брат Никон — грузный мужчина с тяжёлым взглядом, по левую — старший сын Фёдор, чьё лицо после работы профессиональных целителей больше не хранило следы «знакомства» с кулаками одного захолустного воеводы в ночном клубе. Дальше располагались невестки, племянники, внуки — целая династия, построенная на торговле оружием и не только.

Когда десерт был съеден, а дамы начали собираться в гостиную на чай, Афанасий поднялся из-за стола, оглядел младшего брата и сыновей.

— Ну что, родные, предлагаю продолжить вечер в кабинете. Коньяк не ждёт!

Мужчины с готовностью последовали за патриархом. В кабинете, обитом тёмным деревом, уже был накрыт небольшой столик с графинами, а в углу поблёскивал зелёным сукном бильярдный стол. Уваров-старший разлил янтарную жидкость по бокалам, Никон раскурил сигару, Фёдор взялся за кий, а самый младший наследник Михаил пристроился в кресле с газетой в руках.

— За именинника! — провозгласил Никон, поднимая бокал.

Выпили, закусили лимоном. Афанасий с удовольствием затянулся сигарой, выпуская дым к потолку.

— Ну что, братец, как дела в управе? — спросил он, устраиваясь в кресле. — Слышал, у тебя там заварушка какая-то приключилась с беженцами?

Никон усмехнулся, покручивая бокал в пальцах.

— Да так, мелочи. Суходолов мой перестарался малость. Ничего, я ему доступно объяснил, что нужно меньше привлекать к себе внимание. Главное — схема цела.

— А что за схема, дядя? — поинтересовался Михаил, отвлекаясь от текста.

— Обычное дело, — махнул рукой Никон. — Беженцы валят к городу толпами, все хотят попасть внутрь до Гона. Богатеньких пропускаем за соответствующую мзду, смотря по платёжеспособности. Я подписываю бумажки, что они оказали особые услуги княжеству, Суходолов проводит через кордоны.

— А с остальными? — уточнил младший отпрыск.

Никон расхохотался.

— А с теми ещё проще! Берём последние гроши — пятак, десятку, двадцатку, обещаем провезти окольными путями. Грузим в фургоны и — прямиком в старый карьер.

— Хитро, — хмыкнул Михаил. — Гон всё спишет, верно?

— В яблочко, — расплылся в довольной улыбке Никон. — Да и вообще Князю бы нам спасибо сказать. Убираем отребье от его стен.

Фёдор промахнулся мимо лузы и выпрямился.

— И сколько уже того быдла перевели?

— Да кто их считает, — отмахнулся Никон. — Полсотни, может больше. Плодятся как кролики, а толку никакого. Только ресурсы пожирают да воздух портят. Так хоть копейка с них капает.

— Золотые слова, — согласился Афанасий. — Помню, как отец наш говаривал: простолюдин что скотина — пока доится, держи, а как перестала — на убой.

Все четверо рассмеялись. Никон долил коньяка и философски заметил:

— Забавно наблюдать, как это босоногое стадо в грузовики лезет. Стоит пообещать, что в город провезём — готовы последнее отдать. Овцы, одним словом. Увы, шерсти маловато. Их бы кормить и кормить, а приходится брить…

— Кстати, о делах, — Афанасий посерьёзнел. — Никон, ты же обещал разобраться также с тем судьёй, что по делу Кабана проходил. Отмазал?

— Само собой, — кивнул брат. — Удалось сохранить, отделался штрафом. Он мне ещё пригодится — толковый мужик, жадный в меру, но исполнительный.

— Вот и славно, — удовлетворённо кивнул патриарх. — Таких исполнителей надо беречь. Вроде по всему городу расставлены, а как припрёт нужда, будешь рад, что есть на кого опереться. Сколько лет строили эту сеть, а теперь она работает как часы, — удовлетворённо вздохнул он. — Помнишь, как с тем налоговиком возились? Полгода ломали, зато теперь свой человек. А как непрошибаемый Круглов из таможни сам в долю попросился, как понял, что к чему, а? Система!

Фёдор наконец забил шар и повернулся к отцу с кислой миной.

— Система системой, а с Платоновым что делать?

При упоминании имени Прохора лица всех троих помрачнели. Афанасий стиснул бокал так, что побелели костяшки пальцев.

— Все наши планы прахом пошли. Осокин-младший опозорился на дуэли, отец его — ещё краше…