НеТемный 7 (СИ) - Изотов Александр - Страница 27

Тёмный Жрец — это не просто сильный маг. Его могущество измеряется мощью атакующих и защитных заклинаний, наложенных на его войска, на замки и крепости. Мощью всех чар, мощью прошлых и будущих созданий.

Сила Тёмного Жреца — это как богатство купца. Оно ведь не только в золоте, звенящем в его кошеле. Оно в купленных конях, телегах, лавках, в построенных мастерских, в разведанных торговых путях, в связях с нужными людьми. И на всё это купец ежедневно так же тратит часть того, что зарабатывает, хотя его состояние в какой-то мере и живёт самостоятельно.

Но убери купца — и вся торговая империя, выстроенная им, быстро рухнет. Да, кто-то вспомнит о помощниках, советниках, но они же думают не о процветании всего дела, а только о своей работе.

Тем более, Тёмные Жрецы всегда старались концентрировать всю власть только в своих руках. Для этого они и становились сильнее с каждым днём, чтобы лично контролировать ум едва ли не каждого своего служителя.

Поэтому, если Первый здесь, и если Повелительница Тьмы каким-то образом сохранила ему львиную часть силы, то получается, что там, в моём мире, все планы Бездны рухнули. Это как же я должен был её взбесить, чтобы она на это пошла⁈

До меня только сейчас начала доходить гениальность замысла Отца-Неба. Наверное, потому и отличаются боги высшего порядка от низших… Потому что они позволяют вершить судьбы самим людям, практически не встревая в происходящее.

Наверное, поэтому Хморок скоро и заменит Бездну. Уж слишком мелочна она стала, и явно растеряла хватку, пытаясь лично вмешиваться в мироздание…

— И что ты улыбаешься, Десятый? — Волх сдул с ладони горящую Тьму и нервно стукнул посохом по земле.

— Понял, что раз ты здесь… — я усмехнулся, — то моя дочь в том мире жива. И что в том мире вообще всё хорошо.

От меня не укрылось, как дёрнулся глаз у Волха. Да, с нервами у него явный непорядок… Ну, он сам выбрал огненную магию через призыв Тьмы. Я и сам чуть не пошёл по этому же пути.

— Это не имеет значения! — рявкнул знахарь, — Ветви миров скоро один за другим начнут погружаться во Тьму, как того хочет Повелительница. Тьма уже поразила корни Вечного Древа, а единственное данное им Семя затеряно в этой же Тьме. И нет никакой надежды у Вселенной, — Волх расхохотался и, раскинув руки, испустил от себя огненную волну, — И твоя дочь так же сгинет во Тьме!

Сколько он сжёг в этот момент тёмных сил, одной Бездне и было известно…

А я впервые будто бы увидел себя со стороны. О, Небо, неужели и когда-то я был таким же напыщенным идиотом?

Видел бы себя знахарь захудалой горной деревушки, собравший войско из диких варваров. Он берёт в осаду небольшой камнетёсный городок и при этом мечтает о порабощении Вселенной? Вот уж действительно, измельчали служители у Бездны, как и она сама.

Улыбался я ещё и потому, что действительно удачно разгадал блеф богини. Она наверняка пыталась обманом вытянуть из меня Хморока, чтобы он сейчас потратил свой божественный предел, и в решающей битве, которая ещё впереди, не смог бы мне помочь.

Значит, и сама Бездна сейчас копит силы, раз наплевала на все свои завоевания в том мире и вытянула сюда Первого… Значит, и нам с Хмороком надо копить силы.

«Да, смертный, ты хитрее, чем я думал», — из глубин души прилетело далёкое эхо от Хморока.

Кстати, слова Волха про утерянное Семя подарили мне уверенность. Значит, правильным путём иду, хоть и сам не знаю куда… Планы Вечного Древа мне не были известны, и я вообще чувствовал себя простым гонцом, которого так удачно использовала сама Вселенная. Ну да ладно, от этой роли я точно не надломлюсь.

Хотя внутренне я понимал, что масштабы несопоставимы. Донести Семя, которое даст жизнь новому Древу… или просто местечковая битва между богами. Но никто со мной не советовался, и сейчас моя задача была мелочна и проста как никогда — накостылять заносчивому знахарю.

Обычному броссу Малушу эта задача очень нравилась…

— Я сотру эту улыбку с твоего лица, — Волху явно надоело моё счастливое молчание, — Если Бездна что-то делает, значит, на это есть свои причины. Кто мы, чтобы осуждать решения Бездны?

— Ты — никто. А я — бросс Малуш…

Гримаса ярости исказила лицо Волха. От хладнокровия Первого не осталось и следа…

— Тогда ты просто сгоришь, — и он, подняв руку, выпустил из ладони огненные струи.

Они не устремились ко мне, нет. Струи словно распылились, вливаясь в Тёмную Ауру, окружающую нас, и она вдруг загорелась. Выглядело это так, будто я просто погрузился в стихию огня — мир вокруг пылал, и в этом адском огне были только я и Волх.

Точнее, невозмутимый я, и удивлённый Волх. Потому что огонь не пожирал меня, не обгладывал мои обугленные кости, не сжигал мою кипящую плоть… Или что там ожидал увидеть знахарь?

В любом случае, он не думал, что я так и буду стоять со скучающим видом.

— Ты… Ты-ы-ы… — Волх опустил руку, и Тьма перестала гореть. Лишь воздух наполнился невыносимой гарью.

Знахарь даже не понял, что меня окутало едва заметное «огненное яйцо». Я до такой степени освоился в трансформации этого заклинания, что теперь мог спокойно повторять контуры собственного тела.

И на это я практически не потратил сил… А зачем, если вокруг столько халявного огня, подаренного глупым знахарем? Если его Тёмная Аура сама же распалила и мою кровь, даруя ещё и бросскую невосприимчивость.

Это он тратит свой Тёмный источник, пережигая его, а я использую бросскую выносливость и вдобавок настоящую стихию огня.

— Ну ты как, освоился в этом мире, Первый? — устало спросил я и задумчиво глянул на свои ногти. Огненная пелена, окружающая мою кожу, была едва заметна.

— Но как… Я сам замерял силу этого огня! Горящая Тьма в десятки раз жарче обычного огня!

— Даже так? — я искренне удивился, — Вот же я вестник тугодумия, не знал о такой мелочи… Может, оно и лучше, что не знал?

Я сделал шаг вперёд. Губитель в моей руке тоже полыхал Тьмой, но особенной. Эта Тьма не была связана с Бездной — она была намного древнее и управлялась только Хмороком. Ну, а раз я наделён его полномочиями, то и мной тоже.

Волх снова допустил ошибку. В этот раз, воздев посох, он вызвал на его навершии пучок Тьмы. Та окутала вставленное в древко лезвие, словно срастаясь с ним, а затем знахарь снова добавил бросского огня.

Каждое его действие добавляло гнева в его глазах, и я понял, что впервые обнаружил ещё один тупиковый путь развития Тёмного Жреца.

Есть путь вампира. Он быстро дарует много силы, но в конце концов делает Жреца безмозглым рабом жажды крови… А без мозгов ни один Тёмный Жрец долго не живёт.

Есть путь печатей Магии Крови. Витимир Беспалый вот только-только получил счастливый шанс сойти с него. Потому что сидеть на цепи и обладать великой силой надоест любому.

И вот, оказывается, этот мир открыл для меня третий путь. Нельзя стать великим Тёмным Жрецом, если в твоих венах течёт бросская кровь. Потому что ярость и магия плохо сочетаются.

Волх тут же смазался, исчезнув с того места, где он стоял. Я едва успел поднять Губитель и принять на лезвие удар его посоха.

— Ты думаешь, что прочитал меня, Десятый⁈ — Волх двинул рукой, и острый посох едва не резанул мне щёку.

Впрочем, я не спал, моя кровь тоже была достаточно разогрета, поэтому увернулся я достаточно легко. Но всё же мне пришлось несладко — я уже и забыл, что такое скорость Тёмного Жреца, который легко может превращаться в сгусток Тьмы.

Волх возникал то сбоку, то впереди, то сзади… Оборачиваясь тенью, он едва не просачивался сквозь меня, и мне приходилось рвать жилы и видоизменять огненный щит, лишь бы не допустить этого.

Если бы знахарь в форме Тьмы прошёл сквозь меня, он мог бы легко выбить мою душу. Есть такие приёмы… Я вообще прекрасно знал многие приёмы Тёмных Жрецов, поэтому парировал лишь те удары, которые были действительно опасны. От остальных меня спасал доспех.