НеТемный 7 (СИ) - Изотов Александр - Страница 10

— Ты служишь Тьме! — рявкнул я, сам не зная, почему.

Храмовник парировал несколько моих ударов и отскочил.

— Я служу Яриусу… — процедил он из-под опущенного забрала.

— Твой бог предал этот мир, — я перехватил топор поудобнее, глянув через плечо. Броссы стремительно приближались.

Храмовник моим словам совсем не удивился.

— А твой? — спросил он, — Когда просто бросил и ушёл?

Я усмехнулся. Это была хорошая попытка разозлить меня и, видимо, она на каких-то броссах и работала.

Храмовник заметил, что мне наплевать на его слова и отскочил.

— Кто мы, чтобы осуждать выбор наших богов? — он захохотал, потом поднял клинок, указывая на меня, — Я дал тебе шанс, ты его не принял. Теперь ты умрёшь.

— Ага, как же, — усмехнулся я и резко пригнулся.

Паладин успел округлить глаза и даже махнуть клинком. Он чудом успел отвести летящий в него… нет, сначала летящий в мою спину, но теперь в него топор. А вот свистнувшее следом копьё легко прошибло доспех Храмовника, и того просто сшибло с ног, как тряпичную куклу. Лишь зазвенел по камням выпавший клинок.

Как говорится, мастерство не пропьёшь, но этот паладин, видимо, умудрился. Я кувыркнулся вперёд, хватая клинок, и тут же метнул в приближающихся броссов. Звякнул металл — мой снаряд, пусть и с руганью, но отбили.

— Малуш! — послышался крик.

Голос показался моим бросским ушам вполне знакомым. Я встал, стряхивая с себя пыль. Губителя в моих руках уже не было, и материализовать я его пока не спешил.

И бежать я не собирался… Скорее, мне даже было интересно разгадать главную тайну моей короткой жизни в этом теле — что же произошло тогда в Камнеломе, что мои же сородичи продали меня в рабство.

А моё чутьё ясно намекало мне, что это точно они.

Воины перешли на шаг. Спокойно перепрыгивая по валунам и брёвнам, они приближались ко мне. Их топоры висели на поясе, и броссы с наглостью показывали мне пустые руки — «мол, мы не то, чтобы с миром, просто ты нам не ровня».

Они остановились в нескольких шагах. Бросс по центру, самый рослый — длинные чёрные волосы, обритые на висках, и сплетённые на макушке в толстую косу, уходящую на спину, и чёрная же борода. На одной его щеке красовалась чёрная татуировка, и, кажется, он был помечен символом топора.

Громила был выше меня едва ли не на голову, и я вдруг сообразил, что являюсь не самым высоким представителем своего племени.

Другие двое были чуть его ниже. Один лысый, с длинным шрамом на черепе, чем-то похожим на ирокез, и тоже с бородой, только рыжей. Другой был безбородым, причём со светлыми, как у меня, но волнистыми волосами, просто распущенными и стянутыми на лбу металлическим ободком. Я бы даже сказал, из всех троих… кхм, четверых, включая меня… этот кудрявый был настоящим красавцем.

— Тебе дали шанс, еретик, — бросил меченый и ткнул в меня указательным пальцем.

Я едва не закатил глаза. Ещё один сердобольный… Можно подумать, моя жизнь буквально состоит из таких вот великодушных шансов, которые я, такой злодей, совсем не ценю.

— Шанс? — я усмехнулся, — Продав сородича в рабство?

— Сородич⁈ — они все переглянулись, потом расхохотались.

Я поджал губы, но промолчал.

— С того самого момента, как ты принял травяную ересь, ты перестал быть сородичем, — сплюнул меченый.

— Еретик! — бросил кудрявый.

— Раз уж ты заговорил о родстве крови, Малуш, — открыл рот лысый и повторил, — Волх тогда дал тебе шанс, ведь он суров, но милосерден… А ты не оценил такой подарок судьбы. Поэтому сейчас ты сдохнешь.

Знахарь Волх, получается, руководит этими тремя отбросами? Ну, тогда это всё объясняет.

Мысленно я обратился к душе Малуша, чтобы понять, что он чувствует. И не хочет ли он преподать урок этим трём уродам…

Нет, не хочет. Я не сдержал вздоха, почуяв, как душа Малуша излучает твёрдую уверенность, что этих отморозков надо простить и понять. А может, мне ещё им свою голову протянуть, чтобы они её отрубили?

Ладно, а что Хморок думает?

«Они уже много грехов сотворили, и уверены в своей безнаказанности», — неожиданно ответил бог мрака, — «Стало быть, ты — то самое возмездие, которого так жаждут души их жертв».

Я недобро улыбнулся. Значит, не зря мне чутьё подсказывало, что за душой у этих подонков есть грехи и более тяжкие. Ну да ладно…

— Твой Волх сам давно предал Хморока, поклонившись Бездне, — спокойно ответил я, — И своим шансом он может подтереться!

Все трое открыли рот…

— Что ты сказал, падаль хорлова? — процедил сквозь зубы меченый.

— Что ты вообще знаешь о Бездне?

— Ты как посмел?

Я вытянул руку, в которой неожиданно для броссов появился Губитель. Хморок подсказал мне хорошую идею, и я не собирался упускать такой шанс припугнуть их.

— Я посмел. И посмею больше, ибо возмездие пришло.

Да! Судя по поселившемуся во взглядах страху, это именно то, чего они боялись всю жизнь.

Наверняка не все броссы были согласны с тем, чью сторону принял знахарь. И наверняка они что-то уже успели натворить, уверенные, что ничего за это не будет. И тут пришёл я.

— Не может быть… — только и промямлил кудрявый, — Братья, ведь не может?

Я опустил руку, а потом просто бросил топор. Не метнул, а кинул, чтобы поймали.

Рукоять легла точно в руку удивлённому меченому… А я закрыл глаза, наслаждаясь хлынувшими в мозг видениями.

Интересную веру придумали броссы после того, как тысячи лет назад Хморок покинул их. И даже странно, что такая на самом деле неплохая религия возникла там, где властвовал бог мрака и смерти.

По вере броссов получалось, что Хморок ушёл не просто так. Это испытание для тех, кто твёрд сердцем и чист душой, кто сможет верить в своего бога там, где нет и следа его.

Легко верить в бога, который существует. Который физически появляется в храмах, который даёт силу магам, насыщая их стихией, и который охраняет своей мощью Бросские горы.

Но какова цена такой вере? Это лишь знание и данность, которые принимает каждый рождённый бросс. А вот когда бог исчезает, оставляя за собой лишь краткое послание, что он вернётся… Не завтра, не через сотню лет, а когда-то… Вот тогда-то вера и проходит самое настоящее испытание огнём и мечом, передаваясь из поколения в поколение.

Броссы были не в силах понять истинный замысел Хморока, покинувшего их, но знали, что время, когда могучий горный народ остался без своего бога, дано им, чтобы укрепить свою веру. И, согласно писанию, которое хранилось в Храме Хморока, бог мрака пожертвовал собой ради спасения мира, но спустя время вернётся и спросит с каждого бросса.

Тем более, вернётся он обновлённым и настолько сильным, что затмит даже мощь всех южных богов. Насколько я понял, Хморок просто станет богом высшего ранга, как Бездна и Небо, которые уже делят между собой не отдельный мир, а Вселенную.

Видимо, потому-то Бездна так и старалась помешать Хмороку вернуться. Потому что законы равновесия таковы, что кто-то из них двоих должен будет сгинуть…

Меченый, сам того не зная, дал мне гораздо больше информации, чем хранилось в его голове. Потому что когда-то, до того, как он присягнул изменившему Волху, он был вполне себе приличным броссом, поэтому его память оказалась настоящей кладезью.

Хранители Храма — это особое племя броссов. Кроме того, что они охраняли Храм, скрытый в тайной горной долине, Хранители могли подавлять в себе огненную природу и владели тёмной магией, унаследованной от Хморока. И раньше они без проблем пускали в Храм железняков и огневиков.

Железняки — броссы, живущие по южным окраинам Бросских гор, самое многочисленное племя. И это они были известны своим кузнечным мастерством и воинским искусством на всю Троецарию.

В общем-то, абсолютно все троецарцы и знали броссов только по этому племени, потому что другие вообще никогда не покидали Бросских Гор, и уж точно не показывались на глаза непосвящённым.